Циклы исторических романов. Компиляция. Книги 1-10

Пока «Скиталец» ложился на новый курс, Торгрим осматривал в палубу — впервые с тех пор, как оказался на борту, и тут же понял две вещи. Первое: моряков в команде поубавилось. Их было уже не так много, как в то время, когда они впервые достигли Вик-Ло. Второе: многие из них были ранены, а те, кто не ранен, казалось, падали от усталости.

— Сегодня успели уже подраться? — удивился Торгрим.

— С самого утра, — ответил Орнольф. — Кровавая выдалась битва.

— На ночь мы должны причалить к берегу, — велел Торгрим. — Людям нужен отдых. Раненых следует перевязать.

Они с Орнольфом ступили на корму, чтобы посовещаться с Агнарром, который уже передал руль Годи.

— Чуть дальше к северу будет небольшой пляж, — сказал Агнарр. — Если мы еще на милю выйдем в море, то сможем достичь его, когда сменим галс. Я бы не стал искать его в темноте, но постараюсь, если будет нужно.

Торгрим взглянул на солнце, на быстро исчезающий из виду в сумерках «Морской Жеребец», на берег по левому борту. Теперь в игру вступили трое. Похоже, развязка не за горами.

В итоге им так и не удалось достичь берега до наступления темноты. Но они были близко, поэтому Агнарр не слишком волновался, когда вел корабль последние полмили. Вскоре команда ощутила, как нос драккара задел гальку.

Похоже, это был лучший выход. К тому времени, как они повернули к берегу, было слишком темно, чтобы их преследователи на борту «Морского Жеребца» заметили, что они изменили курс. Они не узнают, что «Скиталец» причалил на ночь, будут считать, что драккар все еще находится в море. Торгрим надеялся, что люди на борту «Морского Жеребца» продолжат курс на север, думая, что ведут преследование.

Когда «Скиталец» оказался в безопасности, те, кто все еще мог передвигаться, перелезли через борт и спрыгнули на пляж, пока остальные осматривали пострадавших в битве, обрабатывая раны более тщательно, чем могли это сделать, находясь в море.

Викинги развели на берегу небольшой костер, спрятавшись от тех, кто мог оказаться в море, за корпусом «Скитальца». Они поджарили мясо, выпили эля с медом, рассказали друг другу, где побывали, чем занимались: о сражении на пляже, о предательстве Гримарра, о побеге Харальда, о том, как Гримарр едва не убил Торгрима, о плавании на куррахе. Викинги любили травить байки, а сегодня им было что рассказать.

Конандиль сидела рядом с Харальдом. Торгрим подозвал ее и попросил еще раз рассказать, как Фасти прятал сокровища на том пляже, к югу отсюда. Теперь ни для кого не было секретом, что Конандиль знает язык норманнов, поэтому она на их родном языке поведала, почему была так уверена, что запомнила все правильно, и понятия не имеет, почему сокровища не нашли. Но еще она призналась, что никогда раньше не видела берег Ирландии с моря, пока ее не похитили в Ферне, — и он ей казался однообразным.

Орнольф уже хорошо набрался, но настроение у него было слезливое, а не исполненное неудержимого энтузиазма, как обычно. Он хлопнул Торгрима по колену — не сильно, чтобы не причинить боль, что тоже было для него не характерно, и сказал:

— Я должен перед тобой извиниться, сынок. Я поверил словам Гримарра. Решил, что ты погиб. Мы все поверили. Смотри, что он нам принес.

Он протянул Торгриму ворох ткани. Торгрим понял, что ею обмотан меч, но на другое он и не рассчитывал. Торгрим развернул тряпицу, заскорузлую в тех местах, где, как он догадался, засохла кровь. И тут он узнал собственную накидку, которая была на нем, когда он встретился с Гримарром. Он развернул ткань полностью, увидел свои меч и пояс.

— Железный Зуб, — словно молитву, произнес он.

— Мы решили: как еще он мог оказаться у Гримарра, если ты не погиб? Мы все так решили. Все, за исключением Старри Бессмертного. Он единственный, кто не поверил. Единственный, кто отправился тебя искать.

Торгрим, совсем смутившись, отмахнулся от слов тестя.

— У вас не было причин ему не верить, — сказал он. — Гримарр представил вам доказательства. Или то, что на них очень походило. Ты не должен извиняться.

— И даже когда юный Харальд вернулся к нам, — продолжал Орнольф, — и передал то, что сказала эта ирландская девка, все равно мы не были уверены, что это правда.

— Каждый когда-нибудь встретится со смертью, — сказал Торгрим. — Это не стыдно, что ты поверил, будто пришел мой день, если только ты думал, что я пал благородной смертью.

— Хм! — хмыкнул Орнольф и сделал большой глоток меда. Хмельная жидкость потекла из уголков его рта по окладистой, рыжей с проседью бороде, оставляя темные пятна на тунике. — Как бы там ни было, больше я такой ошибки не допущу, — пообещал он. — Поверю, что ты умер, только когда мы вместе будем распивать вино в жилище Одина.

— Только надеюсь, что попаду в это место раньше тебя, — ответил Торгрим.

— Зачем ты такое говоришь? — возмутился Орнольф. — Может быть, ты уже не так молод, но я старше тебя, следовательно, отправлюсь туда первым.

— Твоя правда, — ответил Торгрим. — Но ты не пробудешь там и недели, как уже ни капли не останется для тех, кто поднимется туда позже.