Запад и Восток

* * *

Во втором десятилетии девятнадцатого века молодой шотландец покинул родной Глазго и отправился на Восток. Происходил он из рода, несколько поколений которого богатело на торговле виргинским табаком, а потом, когда североамериканские колонии откололись, переключился на бизнес у себя в стране, построив стекольный заводик и фабрику по переработке хлопка и льна. Юному Роберту Хантеру под родительским крылом было, наверное, тесновато, да и приключений, наверное, хотелось, так что он отбыл в Индию, а оттуда, оглядевшись и прикинув что к чему, перебрался в торговый пост Ост-Индской Компании на острове Сингапур. Пост свеженький, построенный буквально на днях, он должен был положить конец монополии голландцев в Малаккском проливе и стать оплотом процветания британской торговли в Юго-Восточной Азии.

Сингапур в 1820х годах. На картинке с более высоким разрешением https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/4/41/View_of_Singapore_1830_Sophia_Raffles%27_memoir_of_Stamford_Raffles.jpg можно разобрать, что вон те черточки на водной глади — не барашки волн, а корабли. Очень много кораблей. За пять лет после основания население поста выросло с тысячи человек до десяти тысяч, а объем торговли начал превышать объем торговли в других, более давних английских портах региона. Картинка была опубликована в Англии в 1830, но нарисована раньше. Автор пейзажа — София Раффлз, жена основателя Сингапура сэра Томаса Стэмфорда Раффлза, которая вместе с мужем покинула город в начале 1824 года.

Место было очень перспективное, но Роберт Хантер тут надолго не задержался. Между Индией и Сингапуром находилось практически неосвоенное европейскими торговцами королевство Сиам (ныне Таиланд), на него Ост-Индская компания давно облизывалась, но король Рама Второй отказывался подписывать торговые договора. Однако в июле 1824 года он умер, на престол вступил его сын Рама Третий, и тут же Роберт Хантер заявился к новому королю с подарком. Подарок был кстати: тысяча мушкетов, как раз для намечающейся войны с бирманцами. Хантер был обласкан при сиамском дворе и получил разрешение вести в стране бизнес. Было ему в ту пору тридцать два года.

"Вид на город Бангкок" из книги "Журнал посольства генерал-губернатора Индии ко дворам Сиама и Кохинхины" Джона Кроуфорда (дата издания 1828 г.) о его путешествии в Сиам и Индокитай в 1822 году.

Первые годы Хантер жил в большом плавучем доме в районе Куди Чин, где к тому времени уже жила община сиамских католиков смешанного происхождения (очень смешанного, надо сказать, но обычно с разной долей португальской крови). Вся торговля европейцев с Сиамом шла через него. Ни один европеец не мог увидеться с королем без разрешения Хантера. Вокруг Хантера образовалась собственная свита из европейцев, желающих наладить бизнес в Сиаме, он устраивал для них праздники и вывозил на охоту и рыбалку на своем тридцатитонном катере Friends.

Роберт Хантер (27 ноября 1792 — 7 сентября 1848)

Однажды на подобной рыбалке в сумерках Хантер увидел в реке странное существо. Сначала ему показалось, что в воде барахтается диковинный зверь, однако, приблизившись, Хантер понял, что видит двух мальчиков, сросшихся в области грудины. Заинтересовавшись, он узнал, что мальчики Энг и Чанг — дети вдовы, которая разводила уток. У вдовы было еще четверо детей старше близнецов и четверо младше, и она не видела особой разницы между близнецами и остальными ребятишками: более-менее здоровые, неглупые, играют, помогают маме с утками, а что вот эти два получились сросшимися — ну так у каждого свои недостатки, разве нет?

В родных местах мальчиков называли китайскими близнецами — папа у них был китаец и мама наполовину китаянка. И почему-то толпы не собирались посмотреть на такое диво. А вот в Европе… на показе близнецов в Европе можно хорошо заработать, сообразил Хантер и, подружившись с семьей близнецов, начал уговаривать их отправиться в дальнее путешествие. Близнецы и их мать согласились, но требовалось еще разрешение короля, а вот король такого разрешения давать не хотел. У него были сомнения: все-таки Чанга и Энга будут ассоциировать с Сиамом и сиамцами, а они, мягко говоря, уроды, и вот зачем королевству такая реклама в мировом масштабе?

Потянулись годы. Мальчики подрастали. Хантер между делом женился. Его женой стала Анджелина Суп из местной почтенной португальской семьи. Ну, как португальской… из Португалии их предки выехали как бы не два века назад, а то и больше, и с тех пор какая только кровь в эти семьи не добавлялась. Среди предков леди Суп был грек Константин Гераки, который, впрочем, на службе англичанам перевел фамилию на английский и стал Фолкон (сокол). Об этом соколике, авантюристе 17 века, ставшем клерком английской Ост-Индской компании и сиамским дворянином, можно написать отдельную книгу, и она будет читаться как приключенческий роман, но в нашей книге о нем, пожалуй, распространяться не стоит, замечу только, что женат он был на католичке японско-португальско-бенгальского происхождения, так что вы можете себе представить, что там за коктейль образовывался в крови так называемых португальских семей.

С помощью жены Хантер освоил португальский и тайский языки, что немало способствовало его успехам как в торговле, так и в области британско-сиамской дипломатии. В Сингапуре о Хантере отзывались весьма похвально, в Сиаме дело шло к тому, что он вот-вот получит местный дворянский титул.

Однако прежде, чем Хантер получил титул, он таки сумел додавить короля насчет выездной визы для близнецов и вот в 1829 году, спустя пять лет после знакомства с ними, он повез семнадцатилетних юношей на встречу мировой славе. Сиамские торгово-дипломатические дела у него, впрочем, были в приоритете, много времени близнецам он посвящать не мог, поэтому у него появился компаньон — американский капитан Абель Коффин.

Хантер и Коффин позже утверждали, что за контракт на пять лет они заплатили матери мальчиков три тысячи долларов. Чанг и Энг утверждали, что их матери дали всего пятьсот баксов.

Так или иначе, 16 августа 1829 года Хантер, Коффин, близнецы и сиамский переводчик прибыли в Бостон, штат Массачусетс. Здесь их осмотрели врачи. В бостонских газетах их впервые обозвали "сиамскими близнецами".

Далее их путь лежал в Британию с гастролями по крупным городам, и полтора года спустя они вернулись в Штаты. К этому времени близнецы уже научились сносно говорить по-английски, а также читать и писать.

С Хантером близнецы более не виделись, но обменивались письмами до самой его смерти в 1848 году. Коффин тоже не мог заниматься гастролями близнецов, поэтому он перебросил это дело на жену и ее брата Джеймса Хейла. Коффины и Хейл предпочитали делать акцент на экзотичности: юноши носили восточную одежду и прически.

Одно время их возраст пытались занижать, называя их мальчиками, но близнецы активно этому сопротивлялись, требуя, чтобы их называли юношами.

Представление стоило двадцать пять центов, за эти зрители могли не только смотреть на близнецов, но и разговаривать с ними. Близнецы показывали физические упражнения, бегали, делали сальто, иногда плавали, если было где, показывали салонные фокусы. Ребята они были довольно бойкие и шустрые, и когда полагали, что зрители слишком бесцеремонны, могли пойти на конфликт. Во всяком случае, парочку штрафов за нарушение общественного порядка они заработали.

Хейл не справился с улаживанием таких конфликтов и отказался работать, перекинув должность и обязанности на своего приятеля Чарльза Харриса, хотя не отказывался консультировать по финансовым вопросам.

Тем временем отношения близнецов с миссис Коффин накалялись. Она хотела их жестко контролировать, и однажды отказалась давать им три доллара в неделю на корм для лошади. Мало ли куда они на конной повозке уедут! При переездах переездах миссис Коффин норовила записать братьев как слуг и везти третьим классом, заставляла выступать, когда они были больны, миссис Коффин предпочла повысить зарплату не тому помощнику, который нравился близнецам, а другому… в общем, список разногласий рос, и близнецы считали дни до мая 1832 года, когда им исполнится двадцать один год: Абель Коффин вроде бы однажды пообещал им, что после совершеннолетия они избавятся от его опеки.

И когда в июне 1832 года капитан Коффин вернулся из дальних странствий, сиамских близнецов под крылышком своей супруги он уже не нашел. Он обвинил Хейла, что он подстрекал своих подопечных к бунту, кинулся в погоню и, как позже говорил, обнаружил их где-то между Нью-Йорком и Великими озерами — «блудящих, играющих и пьющих». Он сильно избил близнецов, потом поговорил — и в конце концов смирился с тем, что мальчики стали взрослыми и будут вести теперь самостоятельную жизнь, работая на самих себя. Теперь они предпочитали европейскую одежду и европейские прически, и требовали к себе отношения как к цивилизованным людям, а не как к экзотическим варварам. Они продолжали гастроли, съездили на пару лет показать себя в Европе. Закончилось их турне в Северной Каролине, где они купили 150 акров земли в гористой местности, в графстве Уилкс, чтобы отдыхать от толпы и людского внимания и наконец посвятить себя любимому занятию — охоте и рыбалке. Они взяли себе фамилию Банкер (Bunker) — в честь одной дамы, которая когда-то очень понравилась им в Нью-Йорке.

Чанг и Энг в 1846 году

В это же время они стали гражданами США — невзирая на то, что законы США в то время фактически запрещали предоставление гражданства азиатам. Однако деньги могут превратить в белого даже китайца — а братья заработали своими выступлениями весьма солидные по тем временам деньги. К началу 1840х их дом был третьим по стоимости в графстве. Они прикупили рабов, и занялись сельским хозяйством. Впрочем, ни хлопок, ни табак, они не выращивали, ограничиваясь зерновыми и картошкой, а также выращиванием скота. Автор полагает, что в понятие «выращивание скота» входило и выращивание рабов, так как Банкеры покупали малолеток и продавали через несколько лет более дорогих взрослых негров. Во всяком случае, в 1850 году десять из их восемнадцати рабов были моложе семи лет.

Можно утверждать, что Банкеры входили в круг местной аристократии: их состояние перед Гражданской войной оценивалось примерно в 100 тыс. долларов. Они охотились, занимались рыбной ловлей, выпивкой и некоторыми видами спорта. Время от времени их видели за ручным трудом; их метод рубки дров был особенно эффектным: они держали топор всеми четырьмя руками для большей силы.

В 1840 году газеты распространили новость, что Банкеры собираются жениться. Газеты возмущались не только моральной стороной супружества со сросшимися близнецами (это же групповой брак какой-то!), но и расовой (азиаты женятся на белых девушках, возмутительно!). Невестами были сестры Йейтс, семнадцатилетняя Сара и шестнадцатилетняя Аделаида. Сара — более полненькая и светловолосая, простоватая, но хорошая повариха, Аделаида, стройная брюнетка, красивая и с изысканным вкусом. Впрочем, в родном графстве к женитьбе отнеслись сравнительно легко, разве что отметив канун свадьбы небольшим вандализмом в отношении дома родителей девушек. Автор не нашел описания, что именно было учинено. Может быть, им побили окна.