Духовная

Полагаю, что вас даже сочли погибшей. Потому как начали готовить другой план. У уже немолодого Бочкарева детей не было. И тут появляется некий Пашка – якобы сын погибшего односельчанина. Он начинает умело обкрадывать предприятия. Уничтожает практически все производственные линии, и все идет как надо, пока из Петербурга не приезжает мой брат – офицер Петр Юсупов. Выясняется, что Полина не только жива, но и вполне может выйти замуж. Этого допустить было никак нельзя. К тому же Петр понимал, что предприятия в Златоусте испытывают сложности. И чтобы он не успел кому-либо рассказать о своих подозрениях, его убивают сразу же по прибытию в Петербург.

Полагаю, что убить хотели и вас, Полина, но провидение вас хранило. Вы очень вовремя находите завещание вашего отца и обращаетесь к генералу. Мы объявляем о помолвке, и злоумышленникам приходится действовать быстро. Воспользовавшись скандалом на балу в Петергофе, они совершают покушение на нас, но потерпев неудачу, убивают Матильду, чтобы замести следы.

Мы венчаемся. Я занимаю место управляющего предприятиями и преследую самозванца Пашку, выдающего себя за Бочкарева. От него Лаврентьевым тоже приходится избавиться, хотя бы для того, чтобы сделать его единственным виновником растраты и обрубить ниточку, которая ведет из Златоуста к ним. Поэтому, как только Пашка передает Александру наш с вами брачный договор, выкраденный им на полпути в Дворянское собрание Екатеринбурга, его также убивают.

И вот тут брату с сестрой стоило бы остановиться, но желание довести дело до конца приводит Александра Александровича в наш дом. Он выкрадывает завещание генерала, о котором ему стало известно из брачного соглашения. Сделать это было необходимо, ведь в духовной генерала, так же, как и в брачном соглашении были отсылки к духовной Земского. Удивительно, как буквально за несколько минут в кабинете он решает сразу три задачи: выкрадывает завещание генерала, подмешивает яд в коньяк на столе и организует нашу с ним дуэль! Всего-то и нужно было, что на том же вечере подослать ко мне своего наивного секунданта с соболезнованиями по поводу гибели брата. Тот, как дурак, в подробностях рассказал, как Петр не испугался стреляться через платок…как вы понимаете, зная имя секунданта, я без труда установил, кто именно стрелялся с моим братом. Признаться, увидев Александра Александровича наедине с вами, Полина, я поддался эмоциям и вызвал его на дуэль в спешке, даже не разобравшись в чем причина подобной провокации с его стороны.

Но явиться к назначенному сроку на дуэль Александр Александрович не успевает, ведь было нужно также избавиться от бывшего судебного стряпчего, а ныне успешного нотариуса Белогородцева, которому не посчастливилось быть в курсе наследственных дел наших семей.

Лаврентьевы были уверены, что отравление генерала прошло успешно, и что я без колебаний соглашусь повторить неудавшуюся дуэль. На пути заговорщиков оставалось единственное препятствие – завещание, которое вы нашли в молитвеннике. Полагаю, именно для того, чтобы спросить, где оно находится, Лаврентьевы и разыграли этот спектакль с воссоединением семьи. Вероятно, убив меня, вашей мачехе удалось бы уговорить вас уничтожить духовную вашего отца. В ее отсутствие, вы, как единственная наследница, становитесь собственницей предприятий без каких-либо условий. А там вас можно опять попробовать выдать замуж, за того же Сашу, а может быть, и сама Анастасия Викторовна решила бы воскреснуть, чтобы на правах матери наследовать за вами. Как знать? В любом случае долгая жизнь вам не грозила бы.

Переведя дыхание, Николай уже гораздо тише сказал на ухо Полине:

– Полина, прошу вас, как только начнется движение, падайте на пол вдоль стены. Ничего не бойтесь и, главное, не убегайте.

Стоило ему это сказать, как послышался оглушительный голос генерала:

– Сдавайтесь. Вы окружены. Со мной восемь городовых и три офицера!

Голос генерала был настолько громкий, что казалось, его мог слышать весь Петербург. Спустя несколько секунд городовые взяли Вяземскую лавру штурмом. Александр Лаврентьев предпринял попытку застрелиться, но его вовремя скрутили и увезли вместе с сестрой в полицейское управление.

Когда Лаврентьевых увозили, Полина не отрываясь смотрела на женщину, которую всю свою жизнь считала матерью, но та ни разу не подняла на нее глаза.

***

Полина с Николаем продолжили разговор уже в коляске.

– Но позвольте, я все же не понимаю, ну как Лаврентьевы надеялись избавиться от духовной моего отца, если сам император был в курсе соглашения между нашими родителями?

– Видите ли, государь не был посвящен в юридические формальности. На том историческом заседании в Адмиралтействе он лишь выразил озабоченность тем фактом, что у вашего отца нет сына, который мог бы продолжить его дело. Об остальном генерал с вашим отцом договорились уже после. Если бы план отравления генерала удался, то было бы просто некому держать ответ перед государем.

Признаться, ваш батюшка поступил очень дальновидно, не ограничившись домашним завещанием, а заверив его у Белогородцева. Полагаю, что у него были некоторые подозрения относительно намерений вашей мачехи.

– А что такого уникального сделал мой отец, что могло заинтересовать иностранных агентов?

– Видите ли, все дело в конструкции плавильной печи, помните статью французского инженера Мартена? Так вот, ваш батюшка опытным путем дошел до тех же выводов и еще двенадцать лет назад начал внедрять и использовать печи, которые только сейчас начинают конструировать в Европе.

– А как вы все-таки догадались, что случай с Матильдой не был самоубийством? Врач Гаврилов изменил свое мнение?

– Он пытался меня убедить, что человек может застрелиться, не прикладывая дуло к виску и не оставив характерного ожога, хотя мой опыт говорил об обратном. Не поверил я и в предсмертную записку. Боюсь, Матильда слишком любила себя и жизнь, чтобы вот так просто с ней распрощаться.

Полина, я обещаю рассказать вам все в малейших подробностях, но сейчас мне нужно ехать, чтобы допросить задержанных. Учитывая изобретательность Лаврентьевых, сделать это нужно как можно скорее.

Коляска остановилась у дома генерала, и уже выходя из нее, Полина внезапно для себя самой обратилась к мужу:

– Я вас очень прошу, больше не уезжайте не предупредив. А если без этого никак нельзя, не забывайте мне писать и возвращайтесь как можно скорее.