Нокс. Эпоха войны

— Тебя считают монстром… диким зверем, — она говорила аккуратно, боялась ляпнуть лишнего.

— Вот и правильно! — мне стало отчего весело… наверное, от безысходности, — Пусть страшатся Потрошителя!!! Я им кишки выпущу и натяну их, как бусы!..

Мой смех и улыбка в те минуты были проявлением слабости — я пытался утешить себя, принять то, кем меня считают, смиряясь с участью, которую я никак не хотел признавать. Но склонившись к земле головой, я успокоился и покосился на ангела. Она боязливо смотрела на меня, как зверя в клетке… и она была в этой клетке тоже…

— А ты веришь этому? — рыком спросил я. И ее дрожь отчего-то опьянила меня. Я уже был не в силах сдерживаться…

— Н…нет, — судорожно проблеяла она. И это было последней каплей. Я быстр и резко повали ее на землю. Она же ничего не понимала пару секунд, так что я уже давно мог прикончить ее. Но я желал посмотреть в эти голубые сапфиры. Я желал увидеть в них животный страх — тот, что я ощущаю в каждом, кто познает мое зверство. Дыхание мое сменилось на рокот, что обжигал ее шею, плечи и ключицу. Я остановился у ее ушей и тихим рыком повторил вопрос:

— А теперь?

Но испуга не было. Я не видел страха или ужаса в ее глазах. Моги когти буквально могли вскрыть ее горло за одно движение, но она и намека на боязнь не подала. Вместо этого она вновь заплакала. Ее холодная рука коснулась моей щеки.

— Ты потерян… Твою душу изранили… И ты не виноват, Джейсон…

Я впервые за долгое время получил шок. Ее глаза эхом отзывались в моей голове. Я потерялся в реальном мире — девчонка выползла из-под меня и обхватила мое лицо двумя руками.

— Прошу ответь на вопрос… — нежно пролепетала она и попыталась улыбнуться, но лишь грустно кривила губы.

— Значит… — рассеяно сказал я, усаживаясь обратно, — тебе интересно знать о моих деяниях?

— Да, — твердо сказала она.

— Боюсь, что эта история может и до вечера продлиться…

— Я уже знаю твою историю… Я знаю истинные события… ну, то есть чувствую их…

— Ясно… — я поднял голову и предался воспоминаниям. — Когда я попал в работорговлю между эльфами, я впервые начал самостоятельно сражаться. И тогда же я совершил свое первое убийство. Это был старый дряхлый эльф: весь морщинистый, седой и уродливый… (невольно мое лицо кривилось, а в голове всплыл мутный образ). Этот старикан любил играться со своими рабами. Я же попал в число тех, кто его «заводит» … Я еще не понимал, что он хочет, но когда меня накачали кристальной пылью (наркотик, что готовят в Мартинии и Иггдрасиле) и привязали к столу… Его сучье лицо было страшным. Гнилые ногти царапали мою кожу, что быстро регенерировалась. Он рвал ее и рвал… ему это нравилось. После он стянул с меня все одежды: именно тогда я осознал, что меня ждет. Из-за кристальной пыли я был совершенно беспомощен… И стоило ему начать «это» — я озверел. Я долго помнил его горелую башку. Меня сразу же поймали, но долго там я не торчал.

Ребекка, усевшаяся рядом во время рассказа, обхватила мою ладонь в замок. Я искоса глядел на ее сдержанный, но полный печали взгляд. Все свои эмоции она сдерживала в себе, крепче сжимая мою ладонь.

— Что ты ощущал, когда убил его? — вдруг спросила она.

— Поначалу страх — я был еще в шоке от того, что он насиловал меня — после гнев, ярость, но потом… радость — радость тому, что я свободен, радость тому, что я дал отпор… Я долго держал эту радость в себе — терпел все издевательства мартинцев… Но тогда я впервые сломался. И теперь мои руки по локти в крови… а вкус крови больше не доставляет того бешенного удовольствия…

— Скажи… — шепнула она, уложив голову на мое плечо, — тебе ведь страшно, да?

— Чего? — я взглянул на нее с возмущенным удивлением.

— Тебе страшно остаться одному. Ты не хочешь и дальше быть диким зверем, которого сторонятся… нет — ты хочешь обрести любовь и доброту, но получаешь лишь ненависть и презрение. И ты боишься этого негатива…

— А ты думаешь, я не старался измениться? Когда я поступил в эту академию, я старался не выделяться, решил быть тихой мышью, — голос мой нарастал, звучал гневно. — Я даже решил завести дружбу с Райаном, хотя он демон, которых я презираю! Я решил общаться и с тобой: я даже вступился за тебя! Но даже ты видела во мне монстра тогда…

Я хотел было встать и уйти — огонь в груди сильно обжигал мое сердце. Я был зол, но не понимал на кого: на Ребекку, за то, что она задела меня? Или на себя, за то, что сдался… Но тогда мне было не до размышлений. Я хотел побыстрей уйти от ангела, скрыться и зарыться в свой угол комнаты, оставшись одному. Порой, это помогает… Но эта блондинка, словно клещ, вцепилась в мою руку.

— Ты не монстр… Джейсон. И я не считаю тебя им… Тогда я просто испугалась, ведь не знала о тебе. Но я продолжала вместе с тобой учиться. В твоей компании я могу быть собой (она улыбнулась мелкой красивой улыбкой), могу не играть образ порядочной и зрелой дамы… Я могу не играть свою роль… И только с тобой мне так хорошо…

Я смолчал. Огонь мой поугас…

— Владыка Люцифер настоял на том, чтобы я была осторожней с тобой и не сильно сближалась… Но я решила воспротивиться его воле. Я докажу ему… всем, кто считает тебя чудовищем! Обещаю, Джейсон!!!

Она взглянула на меня. Ее глаза неистово горели. Брови нервно дергались. Пальцы с хрустом сжимались в кулаки. Всем этим видом она давала мне понять всю серьезность своих слов.

— А силенок у тебя-то хватит, против всех-то? — с издевкой спросил я. На душе стало легче от ее слов, отчего я улыбнулся. Она же надула щеки и насупилась.

— Болван! Болван! Болван!.. — бубнила она, стуча по мне своими кулачками. Я же не мог унять смех и защищался от ее ударов. Усмирить ее я смог лишь повалив на пол. Наши глаза остановились друг на друге. Странно, но сейчас ее лицо казалось мне очень красивым, даже красивее прежнего. Я слышал ее дыхание… горячее, тихое и сдавленное дыхание. Она не заметила, как покраснела. Наши лица медленно сближались. Мое внимание переключилось на ее губы. Она же чуть привстала, почти касаясь ими меня. И в самый момент соприкосновения кому-то очень остро понадобилось чихнуть на всю библиотеку. Я и забыл, что мы находились в общественном месте, как, впрочем, и Ребекка. Мы отлипли друг от друга… но наши ладони так и остались в замке́. Ее глаза стыдливо косились от меня, как и мои от нее.

— Если не приберемся здесь, то оба получим… — сказал я, надеясь окончательно развеять эту неловкую атмосферу. Но должен сказать, что в момент нашей близости я ощутил себя окрыленным. Никогда еще я так не волновался и не смущался. Эта златовласка творила немыслимое со мной… я не понимал, что она украла мое «черное» сердце… нагло и при этом невинно украла…

После молчаливой уборки мы вдвоем поплелись к выходу. Эта блондинка действительно была той еще наглячкой, ибо снова держалась за мою руку, но глядя на ее стыдливый невинный взгляд, я прощал ей наглость, незаметно улыбаясь. Но ее счастью суждено было разбиться — мы вышли из библиотеки.

— Ну что… — мялась она, гуляя взглядом по помещению, — увидимся на занятиях?

Я оглядел ее с головы до ног: пальцы нервно перебирались; голова опущена вниз из-за смущения, а плечи сжаты… И одним своим движением — уложив руку на ее золотистую макушку — я сбросил всю эту скованность и смущенность: ангел взглянула на меня с краснющими щеками, но блестящими голубыми глазами…

— Ага… — выдавил я с ехидной ухмылкой и стал почесывать шелковистые волосы. Блондинка улыбнулась мне в ответ, жмурясь от моих действий.

***

После распределения учеников тех, кого распределили в катализаторы, были подвержены более сложным лекциям. Сэт и Фариус вели урок вместе, так как тема магии касалась их обоих. С момента испытания ученики стали более серьезно относиться к учебе. Каждый думал, что Эрагон может вытворить что-нибудь по хуже, чем то испытание, так что каждый стал старательно усвоить тему уроков. С рассеиванием учеников потеряться среди них было весьма трудно, в силу мелкого количества магов. Теперь же нельзя было просто разлечься на столе и сладко спать. Но эту проблему Райан считал за шутку и по-прежнему продолжал спать на лекциях. Его усталое лицо говорило за него — бессонные ночи за бумагами в кабинете своего бара слишком сильно сказываются на самочувствии парня. Он прикрылся широким учебником и, зарывшись под рукава пиджака, мирно посапывал. Неожиданный толчок в лоб заставил брови нахмуриться, а спину поежиться. Нехотя, демон поднялся, лениво зевая и почесывая свои кудрявые небрежные волосы. На его беспечную фигуру устремились две пары недовольных глаз. Фариус и Сэт молча стояли и пронзительно глазели на демона. Тот же потер глаза и осмотрелся вокруг — удивленные взгляды учеников привели его самого в удивление. Он потерянным взглядом пытался найти ответ в их лицах, но когда получил в лоб еще раз, то устремил недовольный взгляд на учителей. Сэт игриво улыбался и плавно вертел пальцами. Над ними летали пара камней, пара из которых уже валялась на столе Блейда. Смекнув, он слегка засмущался и потер шею, скрывая виноватый взгляд.

— Господин Блейд, будьте любезны рассказать нам о повышении уровня своей магической силы, — улыбчиво сказал Фариус, скрещивая пальцы. Райан глубоко вздохнул и прикрыл глаза.

«Как малые дети… Они же ведь знают, что это бесполезно…»

— Итак… Как все здесь знают, внутри мага находиться ядро, что впитывает в себя окружающую магию и передает ее по каналам в тело. У каждого мага есть свой лимит — определенный объем ядра. И не редко бывает такое, что его недостаточно. Маги начали изучать способы увеличить запасы своего ядра. Долго и кропотливо они старались, разбирали множество вариантов, но в итоге почти все потерпели крах. Но только одни эльфы смогли преодолеть лимит. Вскоре они поделились этим с другими расами. Вся суть заключалась в том, чтобы постоянно впитывать магию в ядро, тем самым переполняя его. Таким образом мы насильно увеличиваем его объем — наша удача, что ядро такое пластичное. Но несмотря на простоту этого метода, не каждый способен выжить. Для повышения объема ядра требуется повышенная концентрация, самоконтроль и состояние покоя. Эльфы прибегнули к медитации (это одна из техник духовного просвещения их народа). Итак, посредством сбора магии и переполнения ядра, маг может стать сильней и опасней. Главное здесь — не потерять контроль, иначе исход будет один — смерть.

— Что ж, все верно… как всегда, — сладко промурчал Сэт, тихо хлопая в ладоши. Фариус лишь поправил свои очки, отворачиваясь к доске.

— Господин Блейд оказался прав во всех аспектах, но мы разберем подробно каждый пункт этой темы, так что вам лучше записывать… — нудным тоном, которым обычно говорят учителя, Фариус начал долгую лекцию, на которой рогатый юноша сладко спал.

Перед тем, как выйти, Райан улыбчиво взглянул на подходящих к нему дам и плавно отворил дверь, предлагая жестом пройти. Девушки, покрывшись румянцем, тихо засмеялись и смотрели на него кокетливыми глазками, ласково благодаря за манерное поведение. Демон лишь шире улыбнулся, смотря на их приятные глазу фигуры, что удалялись и терялись в толпе учеников. Когда же ветреный взгляд пропал, парень потянулся и ленивыми шагами стал слоняться по коридору. Вокруг было много учеников, некоторых Блейд знали лично, иногда кивая им в знак приветствия. Его скука пожирала его все больше и больше, отчего настроение парня все ухудшалось и ухудшалось. В надежде развлечь себя, он пытался флиртовать с парой дам, но при каждом разе он ощущал чувство неполноценности. Как художнику не хватало красок для картины, так и Райану не хватало того (он сам не понимал чего), что заставляло его душу загораться, а лицо болеть от улыбки, не желающей слезать. Словно потерявший кусок души, он продолжил слоняться по коридору, опустив голову и думая над тем, что же может упростить этот день, он смотрел на скользящую полосу, которая была на полу. Следуя глазами по этой полосе, он переставал понимать и видеть, что происходило вокруг него. Мысли о пустоте внутри и желание следовать полосе — вещи, что захватили его разум целиком. Сам того не понимая, он уже не зевал и не излучал то жалкое и давящее положение скуки, потерянности и одиночества, ведь теперь он стремительно шел за красной полоской и думал над тем, что спуталось в голове; мысли перестали быть ясными и понятными; полоса не кончалась, отчего демону хотелось все больше и больше найти ее конец, как дети ищут конец радуги, надеясь найти там сокровища. Его глаза так и не моргнули. Они смотрели только на полосу, из-за чего Блейд столкнулся с шедшим на него молодым человеком. Потерев лоб там, где была середина между тонкими устремленными ввысь рогами, он, щурясь и кряхтя, взглянул на нарушителя своего странного мирка, состоящего из полосы и замотанного клубка мыслей. Этим нарушителем оказался Гавриил, который так же щурясь, потирал ушибленное место. Поправив свои очки, он взглянул на Райана взглядом, полным уверенности и жизни, хотя до селе его лицо не выражало никаких эмоций; стеклянный взгляд зеленых глаз всегда смотрел с холодом и надменным отвращением. Рогатый сделался угрюм; его брови спустились к носу, образуя морщинки, а голова слегка нагнулась вниз, делая лицо более злым. Тишина между ними продлилась пару минут, но обоим они казались часами, за которые оба успели прочувствовать все, что видели друг в друге. Тяжело выдохнув, Гавриил вытянулся, прижал правую руку к сердцу, а левую сжал в кулак у пояса. Он плавно и элегантно, как это делают знатные графы и князья, поклонился Райану. Тот опешил и слегка попятился назад. Его взгляд, ранее полный гнева, теперь был смущенным и растерянным. Проходящие мимо них ученики с удивленными лицами глазели и тихо переговаривались между собой. Райан, заметив посторонние взгляды, насупился и слегка нагнулся к ангелу.