Символы власти и борьба за власть: к изучению политической культуры российской революции 1917 года

Можно утверждать, что большевики уделяли сравнительно больше внимания агитации с помощью песен (что, по-видимому, было тактически верно). Видно также, что и для большевиков, и для меньшевиков «Интернационал» был важнейшим музыкальным символом.

О популярности революционных песен свидетельствует и спрос на соответствующие песенники[1029]. Так, солдат-фронтовик в своем письме, адресованном редакции меньшевистской газеты, просил о посылке политических книг: «… а также политических песенников, и не мешает напомнить мотив песни, на какую старую будет сходен»[1030]. Эти издания использовались уже во время «праздников свободы» в марте 1917 г. Участники демонстраций пели малознакомые песни, заглядывая в небольшие песенники[1031].

Удалось выявить 82 песенника, изданные в 1917 г.[1032], однако можно с уверенностью предположить, что некоторые издания остались пока неизвестными. В целом можно выделить два типа сборников песен: собрания старых песен революционного подполья и сборники стихотворений поэтов (часто — поэтов-любителей), написанных в 1917 г. после Февраля. В последнем случае стихи часто создавались под влиянием популярных песен (не обязательно революционных). Некоторые же брошюры представляли собой комбинацию двух подобных типов изданий. Издавались и песенники традиционного типа, включавшие наряду с революционными гимнами народные песни, цыганские и городские романсы и т. п. Показательно, что в 1917 г. в изданиях такого рода публиковались и революционные песни — это служит подтверждением их популярности.

Песенники издавались самыми разнообразными издательствами. Их печатали и социалисты-революционеры (Москва, Иркутск, Слободской, Тюмень, Юрьев), и социал-демократы — меньшевики, большевики, объединенные организации — (Москва, Александрия, Бийск, Екатеринодар, Казань, Красноярск, Харьков). Выпустили песенники и петроградские издательства большевиков («Прибой», «Жизнь и знание»). Песенники выпускали и издательства всевозможных Советов и комитетов — Совета рабочих депутатов Москвы, Совета солдатских депутатов Владивостока, Самарского совета крестьянских депутатов, Совета солдатских депутатов Томского гарнизона, полкового комитета 539-го Боровского полка. Секция же распространения идей народовластия Гельсингфорсского совета депутатов армии, флота и рабочих осуществила несколько изданий песенников.

Многие песенники, выпущенные партийными организациями, Советами и комитетами, издавались специально к «праздникам свободы» и к празднику 1 мая.

Но песенники выпускались и частными, коммерческими издательствами. Это само по себе свидетельствует о популярности революционных песен, очевидно, предполагалось, что выпуск подобных брошюр будет приносить прибыль.

Не удалось обнаружить песенники, изданные конституционно-демократической партией. По-видимому, российские либералы в это время не могли считать песни революционного подполья «своими», собственных же политических символов они предложить не смогли.

Революционные песни пели на отдыхе, их заказывали и ресторанным оркестрам. Ситуацию сразу же уловили производители граммофонных пластинок, немедленно приступившие к выпуску соответствующих дисков. Реклама фирм обещала: «…Вскоре Свободная Россия услышит на знаменитых пластинках „Пишущий Амур“ все лучшие и любимые номера революционного репертуара». Киевская фирма «Электрофон» гордилась тем, что начала выпускать «свободные» пластинки «с первых дней революции». Реклама завлекала: «Русский соловушко — Мария Александровна Каринская исполнила весь свой новый репертуар цыганских романсов и песен свободы». Фирма выпустила, разумеется, запись «Рабочей марсельезы» в исполнении хора А.А. Кошица под аккомпанемент оркестра С.Т. Аббакумова. «Электрофоном» были выпущены также украинский национальный гимн и гимн сионистов. Московское акционерное общество «Граммофон» подготовило серию пластинок «Гимны, песни и речи свободы». Так, поступили в продажу несколько записей «Марсельезы». «Русская марсельеза» звучала в исполнении хора Московского государственного театра. Различными фирмами было также выпущено не менее трех записей революционного похоронного марша («Вы жертвою пали»). Чаще всего в 1917 г., разумеется, выпускались пластинки с записями «Марсельезы», затем следовали записи революционного похоронного марша («Вы жертвою пали…»). Известно также не менее двух записей «Варшавянки» и двух — «Интернационала»[1033]. Существовал, безусловно, немалый спрос на пластинки такого рода. В каких ситуациях люди слушали пластинки с записями революционного похоронного марша? Во всяком случае, спрос на такую продукцию свидетельствовал о крайней политизации частной жизни.

Революционные песни политизировали досуг. Солдаты разучивали их подчас по собственной инициативе, в свободное время, пели «для души». Офицер-монархист записал 17 апреля в дневнике о своих драгунах-малороссах: «Но не украинские песни поют они, не старые полковые песни, которые мы слушали среди турецких пустынь, персидских степей и перевалов, и среди снегов Западного фронта. Нет, — они изволят петь „Марсельезу“, да и поют они ее плохо, иногда ошибаются и в словах, и в напеве. Но стараются, как дети, и все стройнее и стройнее звучит нерусский напев… снова громко прозвучал какой-то революционный напев. Надо закрыть окно, в которое врывается новая, победная, гордая песнь»[1034].

«Мода на революцию» продолжалась несколько месяцев. Послефевральская эйфория сменилась разочарованием и апатией, внимание все большего числа людей оказалось сосредоточено на житейских, бытовых проблемах своих семей. Однако сам факт участия рыночных структур в распространении символов революции необычайно важен. Он отражал огромный массовый спрос на революционные символы. С другой стороны, производители и продавцы, естественно, были заинтересованы в сбыте своего товара — революционных символов — рекламировали его, провоцировали спрос различными способами. Парадоксально, но наряду с социалистическими политическими партиями именно предприниматели немало сделали для распространения революционной и социалистической символики, которая нередко провоцировала затем борьбу против «буржуазии».