Символы власти и борьба за власть: к изучению политической культуры российской революции 1917 года

3. Царские портреты и памятники «старого режима»

В дни революции портреты царей и членов императорской фамилии намеренно «оскорблялись» (манифестанты порой носили их перевернутыми), снимались, уничтожались. Революционная толпа, ворвавшаяся в здание Морского кадетского корпуса, первым делом приступила к уничтожению ненавистного изображения. «Солдаты, женщины и матросы штыками пробивали портрет императора и выкалывали глаза», — вспоминал бывший гардемарин[425].

На одном из первых заседаний судового комитета линейного корабля «Андрей Первозванный», председателем которого стал капитан 2-го ранга И.И. Лодыженский, было решено «снять портреты бывшей царской фамилии». Матросы эскадренного миноносца «Новик» вечером 5 марта также потребовали снять царские портреты, висевшие в кают-компании. При этом, как отмечает мемуарист, они следовали примеру других судов соединения: на них портреты уже были сняты и частично уничтожены[426]. При ликвидации царских портретов гибли и дешевые репродукции, и картины, представлявшие немалую художественную ценность. В Кишиневе, например, во время революции был уничтожен редкий портрет Екатерины II, это даже вызвало слабый протест со стороны Одесского совета солдатских и офицерских депутатов[427].

Уничтожение и порча царских портретов были демонстративным нарушением закона, повторявшим опыт 1905 г. (слухи о действительных и вымышленных фактах «оскорбления» изображений императора тогда часто становились поводом для погромов со стороны черной сотни). Для многих современников уничтожение царского портрета являлось серьезным переживанием: и в начале XX века некоторые крестьяне продолжали еще почитать их наравне с иконами, считалось порой недопустимым находиться в шапке в том помещении, где висел портрет, ругаться и курить «в присутствии» портрета и т. п.[428]

Уже в дни восстания в Петрограде председатель Государственной Думы М.В. Родзянко приказал убрать портрет царя из Екатерининского зала Таврического дворца — «чтобы его не испакостили». Военные чины, сопровождавшие А.И. Гучкова в его поездке на фронт, спешно вывинчивали портреты царской четы со стен салон-вагона военного министра. В самом же здании военного министра старые царские портреты продолжали висеть — они были убраны, когда министром стал А.Ф. Керенский. Но и после этого были сохранены портреты Петра I и Екатерины II, однако при этом они были украшены красными лентами[429].

После Февраля торжественное уничтожение всевозможных изображений императорской семьи стало символом победы нового строя. Даже в отдаленных селах Русского Севера портреты членов царской семьи выбрасывались из изб на улицы[430]. Однако и в провинции, и в действующей армии военное и гражданское начальство первоначально нередко пыталось запрещать снимать портреты. Борьба вокруг символов и здесь становилась катализатором конфликта, провоцировала борьбу за власть. Иногда именно снятие царского портрета становилось первой победой солдат-активистов в их противостоянии с офицерами[431].

Депутаты Государственной Думы, в марте посетившие Северный фронт, отмечали в своем отчете частые причины недовольства солдат, которые «затем заявляли, что не выносят портретов; солдаты приходят и видят, что портрет императора на стене; это их возмущает. В некоторых местах мы получили точные сведения, что грозят расстрелом, если вынесут портрет. Эта бестактность создала ужасную атмосферу. В некоторых местах нас просили принять меры, чтобы портрет убрали, потому что часть волнуется, и могут быть убийства». Подобная ситуация складывалась и в некоторых тыловых гарнизонах. Так, уполномоченные гарнизона Гжатска 8 марта сообщали в Московский совет солдатских депутатов, что в 292-м полку даже после манифестаций в честь установления нового строя по-прежнему висит царский портрет[432].

При нападении на одно из лесничеств в марте крестьяне также уничтожили портрет императора[433]. Маловероятно, что в данном случае именно царский портрет стал причиной их действий, так как одновременно нападениям подвергались и другие лесничества. Вернее было бы предположить, что крестьяне таким образом «политизировали» свои действия, и тем самым оправдывали разгром лесничества, придавая своему преступлению характер антимонархического протеста.

Иногда официальные решения о снятии портретов принимали местные и центральные органы власти, порой при этом проводилась замена одних символов на другие. Например, тарновский волостной комитет народной власти постановил: «Все портреты бывших государей заменить народными писателями, вставив в освободившиеся багеты и рамы». Наконец, Министерство народного просвещения распорядилось удалить из всех школьных помещений портреты бывшего царя и наследника[434].

Из провинции доносились призывы полностью заменить российские денежные купюры и почтовые марки, ибо изображенные на них портреты монархов вызывали на местах «колебания». Технически это сделать быстро было невозможно, однако выпускались новые купюры, лишенные изображений монархов, а на почтовых марках с портретами царей появлялись и надпечатки с надписью «Свобода. Равенство. Братство»[435].

По-своему боролись с изображениями царя крестьяне. Еще до Февраля они порой выкалывали глаза на портретах царской семьи, многие за это привлекались к уголовной ответственности. После революции это явление получило более широкое распространение. Немецкий военнопленный, находившийся в России, писал домой в апреле 1917 г.: «Переворот мало ощущается, разве только тем, что выкалывают глаза лубочным изображениям царской семьи, на которые вчера молились» (его письмо было перехвачено российской военной цензурой)[436]. Можно предположить, что крестьяне, недовольные гибелью родных на фронте, реквизициями и мобилизациями, пытались «решать» политические и бытовые проблемы с помощью деревенской магии. После же переворота этот процесс стал безопасным и, соответственно, массовым.

Борьба с монархическими символами распространялась и на памятники царям, деятелям старого режима. В дни революции они использовались как трибуны ораторов и украшались красными лентами и флагами. Так, во время «праздника свободы» на Красной площади в Москве древко красного стяга было вложено в бронзовую руку князя Пожарского, а на полотнище выделялась надпись: «Утро свободы сияет светлым днем». Красными стягами был украшен и памятник А.С. Пушкину, у подножия которого на отдельном плакате были написаны стихи Пушкина: «Товарищ, верь…»[437].

Затем памятники стали уничтожаться, эти процессы были начаты уже вскоре после свержения монархии. Появлялись и призывы изменить некоторые памятники, «перекодировать» их значение. Так, некий читатель «Известий» Севастопольского совета направил в редакцию следующее письмо: «Нам теперь не нужно, чтобы на часовне, находящейся на Корабельной стороне, была надпись „В память 300-летнего царствования дома Романовых“, а ее нужно заменить следующей надписью: „В память избавления Великой России от 305-летнего ига династии Романовых 2-го марта 1917 года в 3 часа 15 минут дня“»[438].

Особый резонанс получило уничтожение памятника П.А. Столыпину в Киеве. Киевляне шутили, что во время революции в городе погиб лишь один человек — медный. В дни революции монумент также был «захвачен» демонстрантами: на голове статуи укрепили красный флаг, а шею обернули красным галстуком (с легкой руки Ф.И. Родичева виселицу давно уже называли «столыпинским галстуком»). Затем уже 15 марта Исполнительный комитет объединенных общественных организаций Киева постановил снести памятник. Статуя была поднята на блоках и цепях, так она и провисела во время киевского «праздника свободы» 16 марта. Очевидно, это подразумевало своеобразную посмертную символическую казнь государственного деятеля. Демонтаж памятника был завершен 18 марта[439].

Памятники царям были сняты в Екатеринославе, Нахичевани и Екатеринбурге, был поврежден памятник Александру I в Таганроге. В Канске на месте памятника Александру II предполагалось возвести памятник борцам за свободу. Попытки ликвидировать «старорежимные» памятники были предприняты в Саратове и Одессе. В волостных центрах уничтожали многочисленные статуи «царя-освободителя» Александра II, установленные ранее в знак благодарности крестьянскими обществами. Так, крестьяне села Житкур (неподалеку от Царицына) с пением «Марсельезы» снесли памятник Александру II, постамент памятника было решено использовать как трибуну для ораторов[440].

В некоторых случаях местные власти действовали под давлением различных радикально настроенных групп. Так, в Феодосии постоянно возникали эксцессы вокруг памятника Александру III. Особенно острый характер они приобрели, когда на берег сошли матросы одного из крейсеров Черноморского флота. Исполнительный комитет тогда постановил немедленно демонтировать фигуры с памятника[441]. Порой же и решение о снятии памятников приводило к новым конфликтам. Например, в Екатеринославе Исполнительный комитет постановил снять памятник Екатерине II (статую предполагалось передать в местный музей), однако население города и солдаты местного гарнизона потребовали, чтобы памятник был немедленно направлен в Брянский завод на переплавку, а полученный металл использовать для производства снарядов. В прессе сообщалось, что это требование было исполнено[442].

К борьбе с памятниками империи приступили и российские войска, дислоцированные в Финляндии. Уже в начале марта Гельсингфорсский совет депутатов армии, флота и рабочих перепечатал в своей газете призыв Петроградского совета беречь памятники прошлого. Очевидно, эта проблема была актуальна и для Гельсингфорса. Но к этой теме пришлось вернуться вновь. В начале апреля с обелиска на Базарной площади толпа, в которой преобладали русские солдаты и матросы, сбила короны с императорского двуглавого орла. Исполнительный комитет Гельсингфорсского совета осудил лиц, которые «подстрекают уничтожить памятники, принадлежащие Финляндии». Подстрекателей надлежало доставлять в Исполнительный комитет. Совет даже обратился со специальным воззванием, в котором подчеркивалось, что памятники «являются собственностью чужого народа, теперь автономного, и не уничтожать их, а, наоборот, охранять обязан каждый сознательно понимающий свободу российский гражданин». Совет при этом вновь ссылался на авторитет революционной столицы: «Уж на что революционный Петроград, завоевавший России свободы в дни революции, и теперь бережно охраняет все памятники Петрограда». Было решено отпечатать 5 тысяч экземпляров листовок с текстом данного воззвания, что само по себе свидетельствовало о важности вопроса. Начальнику Секции охраны народной свободы, отвечавшему в Совете за обеспечение безопасности, предлагалось откомандировать взвод для охраны памятников в городе[443].

В одних случаях решение об уничтожении принимали органы власти, в других — имели место стихийные действия толпы. В Нахичевани 26 марта процесс ликвидации памятника Екатерине II был инициирован толпой солдат, которые решили, что на месте «закабалительницы крестьян» должна быть воздвигнута «статуя свободы». Предлагалось перелить старый памятник на снаряды. В нескольких случаях инициативу проявляли солдаты проходивших маршевых рот, которые часто выступали распространителями революционной политической моды. Так, в селе Медведь Новгородской губернии в апреле они разрушили памятник Николаю I, солдат особенно возмутила надпись на постаменте «Нашему высокому попечителю», на месте свергнутой статуи императора был водружен красный флаг. В сентябре маршевой ротой был разрушен памятник Александру II в местечке Смиловичи Минской губернии[444].