Символы власти и борьба за власть: к изучению политической культуры российской революции 1917 года

Суда, стоявшие в Кронштадте, сохранили красные флаги и в последующие месяцы, хотя, по некоторым данным, А.Ф. Керенский, посетивший крепость 28 марта, специально на одном из митингов просил моряков базы вновь поднять Андреевские флаги[370]. Но и призыв популярнейшего в то время политика не изменил позиции кронштадтцев.

Однако после июльского кризиса Временное правительство ультимативно потребовало от моряков Кронштадта соблюдения приказов и уставов, в том числе поднятия Андреевского флага. Было даже объявлено, что всякое судно, идущее под красным флагом, будет обстреляно. И уже 13 июля под Андреевским флагом вышел из Кронштадта катер, отвозивший в Петроград Ф.Ф. Раскольникова и других лидеров кронштадтских большевиков (правительство отдало приказ об их аресте, и они решили сами сдаться властям). Сам Раскольников хотел первоначально идти под красным флагом, однако П.Н. Ламанов, начальник морских частей Кронштадта, опасавшийся правительственных репрессий, смог его переубедить и над катером был поднят старый военно-морской флаг. В тот же день под председательством А.Н. Ламанова, брата начальника морских частей базы и председателя Исполкома Кронштадтского совета, состоялось заседание представителей флотских комитетов и делегатов всех морских частей, на котором было решено обсудить этот правительственный ультиматум на собраниях команд, которые должны были дать свой ответ до 10 часов утра 14 июля. Утром этого дня, вопреки давней флотской традиции, никакие флаги не были подняты над кораблями Кронштадтской базы — дискуссия в командах еще не завершилась. Большинство поступающих в Совет резолюций судов и частей, однако, содержало согласие на подъем Андреевского флага. И в 11 часов утра, к некоторому удивлению представителей правительства, над кораблями был поднят Андреевский флаг. В тех условиях это был символ признания власти Временного правительства[371].

Но через некоторое время начали предприниматься различные попытки «революционизировать» Андреевский флаг. В сентябре многие корабли Балтийского флота по собственной инициативе, не дожидаясь одобрения флотских организаций, подняли флаг с красной полосой. Осведомленные современники отмечали, что матросы использовали контр-адмиральские Андреевские флаги, имевшие красную полосу внизу. Командующий Балтийским флотом, А.В. Развозов. записал в свой дневник 9 сентября: «Флаги (контр-адмиральский кверху ногами вместо кормового) все еще висят». В тот же день и офицер штаба флота И.И. Ренгартен отмечал в своем дневнике: «Около 19 ч. пришли в Гельсингфорс. Почти на всех судах подняты на стеньгах красные флаги и, сверх того, вместо кормовых — контр-адмиральские вверх ногами. Потому что красная полоса». Контр-адмиральский флаг согласно Морскому уставу следовало поднимать на бизань-мачте, а на двухмачтовых кораблях — на фок-мачте, но никак не на корме корабля. В этот же день Развозов посетил Центральный комитет Балтийского флота. Адмирал убеждал депутатов, что рисунок Андреевского флага давно уже получил международное признание, и вопрос о нем является не национальным, а международным. В итоге Центробалт принял решение о спуске флагов с красной полосой и замене их Андреевскими флагами. Однако еще 11 сентября на некоторых кораблях они висели, так как для некоторых морских офицеров они стали одним из символов развала флота[372].

Вопрос о флагах обострился осенью 1917 г. и на Черноморском флоте. В знак протеста против действий Временного правительства, пытавшегося распустить общероссийский Центрофлот, Центральный комитет Черноморского флота призвал поднять 15 сентября красные флаги и сигнал «Да здравствует Российская революция!». Однако некоторые корабли отказались спускать красные флаги и по завершении этой акции, а 20 сентября один из миноносцев возвратился в Севастополь из Одессы под красным флагом. Этот пример оказался заразительным. Судовой комитет линейного корабля «Свободная Россия», получив от сигнальщиков известие о прибывшем корабле, постановил поднять красный флаг на грот-мачте и призвать к этому другие суда. Красный флаг развевался рядом с Андреевским флагом. Правда, во время похода командир приказывал спустить красный флаг, но усилиями судового комитета его поднимали вновь. Исполнительный комитет Совета военных и рабочих депутатов Севастополя также постановил поднять на один день 21 сентября, красные флаги на всех судах «в честь Российской Демократической Федеративной Республики». В тот же день на заседании Исполкома обсуждались заявления председателей ряда судовых комитетов о том, что красные флаги должны быть подняты впредь до Учредительного собрания. Исполнительный комитет, впрочем, отклонил это предложение[373].

Однако на Черном море осенью 1917 года главную угрозу Андреевскому флагу представляли не красные флаги, а символы украинского национального движения.

Первые конфликты такого рода возникли еще летом. 23 июня в Николаеве был завершен ремонт линейного корабля «Воля». Однако переход в Севастополь, на главную базу флота, все откладывался: команда, состоявшая в значительной степени из матросов украинцев, требовала поднятия национального украинского флага, а командующий флотом ей в этом отказывал[374]. Моряки «Воли» упорно держали украинский флаг, а командующий не санкционировал выход корабля из Николаева. В конце концов был поднят Андреевский флаг, и 4 июля линкор прибыл в Севастополь. Впрочем, во время этого перехода «Воля» представляла собой весьма живописную картину: каждая боевая часть подняла флаги, свидетельствующие о политической ориентации моряков — красные, украинские, черные анархистские. Очевидец так описывал гигантский линейный корабль, покидающий Николаев: «Когда линкор уходил, на мачте вился Андреевский флаг, но на орудийных башнях торчали всевозможные флаги, отражающие взгляды и настроения всевозможных группировок, которых было много на борту столь большого корабля»[375].

Ситуация вокруг флагов на Черном море вновь обострилась в октябре, когда Украинский войсковой комитет в Севастополе обратился к Центрофлоту и Центральному комитету Черноморского флота с просьбой оповестить все военные суда на Черном море о поднятии с церемонией на один день, 12 октября, украинского национального флага. Таким образом предполагалось отпраздновать «украинизацию» на Балтике крейсера «Светлана», а также принятие Центральной Радой в Киеве правительственной декларации (очевидно, речь идет о декларации Генерального секретариата Рады от 29 сентября). Решение Центрального комитета Черноморского флота гласило: «…Идя навстречу проявлению всякого национального чувства, приветствуя украинский комитет, [Центральный комитет] просит всех товарищей моряков Черноморского флота присоединиться к желанию Черноморского украинского комитета. Флаги надлежит поднять на стеньге»[376]. Очевидно предполагалось, что Андреевский флаг и в этот день будет поднят на корме. Показательно, что ЦК Черноморского флота фактически отдавал приказ по флоту, игнорируя его командование, высшие морские власти и даже правительство, к компетенции которого относились, казалось бы, подобные вопросы. Само по себе это свидетельствовало о серьезном кризисе власти.

Данный приказ был выполнен: 12 октября все суда Черноморского флота подняли на стеньгах украинские национальные флаги. Но этот праздник солидарности с национальным движением Украины привел к серьезным инцидентам. Команда миноносца «Завидный» подняла украинский флаг и на гафеле вместо российского военно-морского флага, выразив при этом пожелание, «чтобы украинский флаг остался навсегда вместо Андреевского». На некоторых же других кораблях матросы-украинцы отказались спустить национальный флаг с мачт, желая постоянно держать его «до Учредительного собрания». Это движение, по-видимому, пользовалось поддержкой украинских политических организаций (конфликт разгорался на фоне перевыборов Севастопольского совета, которые проходили с 10 по 14 октября), но флотские выборные органы решительно протестовали против сохранения украинских флагов на военных судах. В этой атмосфере шел процесс «украинизации» некоторых кораблей флота. При этом многие матросы иной национальности списывались с кораблей, что фактически выводило суда из строя. Атмосфера накалялась, к тому же другие корабли поднимали в это время красные флаги взамен Андреевского. Центральный комитет Черноморского флота призвал матросов к спокойствию и передал решение вопроса на усмотрение судовых комитетов. Затем 13 октября была создана особая согласительная комиссия из представителей ЦК флота, Украинского войскового комитета и Генерального войскового комитета. Ей было поручено рассмотреть вопрос о флагах, оставив их пока там, где они уже подняты. После напряженной дискуссии комиссия решила лишь судьбу стеньговых флагов: «…Предоставить право поднятия стеньговых флагов, украинских, или, может, каких-либо других, судовым комитетам вместе с командой»[377].

И стеньговые флаги поднимались в соответствии с политическими пристрастиями команд. «На мачтах кораблей развевалась пестрая коллекция всевозможных флагов. Одни все еще стояли под Андреевскими флагами, другие — под красными, третьи — под „желто-блакитными бандерами“ самостийной Украины, четвертые под черными знаменами анархистов», — вспоминал офицер Черноморского флота. На больших же судах обилие политических символов отражало всю широту политического спектра, который подчас был столь разнообразен, что число всевозможных флагов превышало количество мачт. Однако вопрос о миноносце «Завидный» продолжал оставаться неурегулированным. Центрофлот категорически настаивал на снятии украинских кормовых флагов: «Впредь до решения этого вопроса Учредительным собранием никакие другие флаги, кроме Андреевского, не могут быть поднимаемы». Обращаясь к морякам «Завидного», Центрофлот призывал: «…Всякое самочинное выступление отдельных судов, идущих вразрез с волей всего флота, отражается на боеспособности флота, что является в тяжелую минуту, переживаемую родиной, преступлением перед страной и революцией». Но украинские матросы решили стоять до конца и игнорировали все распоряжения: «Пока миноносец плавает, и пока жива команда миноносца, они украинский флаг не спустят». Все это прямым образом сказывалось на боевой готовности судна. Командир корабля отказался служить под украинским флагом, 15 членов экипажа списались с корабля по той же причине. Наконец и командующий флотом не разрешал кораблю под украинским флагом покидать базу[378].

С командой «Завидного» выражали свою солидарность и многие матросы-украинцы других кораблей. Так, украинцы, служившие на миноносце «Гаджи-бей», обращались к морякам флота: «Мы готовы идти за вами на благо возрождающейся отчизны нашей… Пусть развевается флаг вольной Украины! Черноморцы-россияне! Мы обращаемся к вам в надежде найти сочувствие в нашем естественном стремлении к национальному самосознанию»[379].

Конфликт вокруг украинских флагов пробудил соответствующие претензии и других политических сил, которые также ставили вопрос о придании нового статуса своей символике. Андреевский флаг становился фактором политического раскола Черноморского флота. Красный же флаг противопоставлялся новым национальным символам и, казалось бы, мог объединить все революционные течения. Уже 15 октября Центральный комитет Черноморского флота обратился к общероссийскому Центрофлоту: «Ввиду возникновения вопроса о замене в Черноморском флоте Андреевского флага красным революционным флагом просим срочно сообщить мнение Центрофлота по данному вопросу»[380]. Показателен сам тон данного запроса: главная выборная организация черноморских моряков была, похоже, готова к такой замене и не очень интересовалась позицией командования флота, приказами Морского министерства и распоряжениями Временного правительства. Лишь позиция выборной организации моряков признавалась легитимной. В этом ярко проявлялся кризис власти в стране.