Унесенные ветром. Том 1 - английский и русский параллельные тексты

But, after she had labored for an hour it was obvious that she, and not Suellen, was the one not yet well enough for such work.

Однако через час уже стало ясно, что это не Сьюлин, а Кэррин недостаточно еще оправилась для такой работы.

So Scarlett sent Carreen back to the house too.

И Скарлетт отослала домой и ее.

There remained with her now in the long rows only Dilcey and Prissy.

Теперь между длинных рядов хлопчатника трудились только Скарлетт, Дилси и Присси.

Prissy picked lazily, spasmodically, complaining of her feet, her back, her internal miseries, her complete weariness, until her mother took a cotton stalk to her and whipped her until she screamed.

Присси собирала хлопок лениво, с прохладцей и не переставала жаловаться на боль в ногах, ломоту в спине, схватки в животе и усталость, пока мать не кинулась на нее со стеблем хлопчатника и не отстегала так, что та подняла страшный визг.

After that she worked a little better, taking care to stay far from her mother's reach.

После этого работа стала спориться у нее лучше, но она старалась держаться на безопасном расстоянии от матери.

Dilcey worked tirelessly, silently, like a machine, and Scarlett, with her back aching and her shoulder raw from the tugging weight of the cotton bag she carried, thought that Dilcey was worth her weight in gold.

Дилси работала молча, неутомимо, как машина, и Скарлетт, которая уже едва могла разогнуть спину и натерла себе плечо тяжелой сумкой, куда собирала хлопок, подумала, что такие работники, как Дилси, на вес золота.

"Dilcey," she said, "when good times come back, I'm not going to forget how you've acted.

- Дилси, - сказала она, - когда вернутся хорошие времена, я не забуду, как ты себя показала в эти дни.

You've been mighty good."

Ты молодчина.

The bronze giantess did not grin pleasedly or squirm under praise like the other negroes.

Лицо бронзовой великанши не расплылось от ее похвалы в довольной ухмылке и не сморщилось от смущения, как у других негров.

She turned an immobile face to Scarlett and said with dignity:

Оно осталось невозмутимым. Дилси повернулась к Скарлетт и сказала с достоинством:

"Thankee, Ma'm. But Mist' Gerald and Miss Ellen been good to me.

- Спасибо, мэм. Но мистер Джералд и миссис Эллин всегда были очень добры ко мне.

Mist' Gerald buy my Prissy so I wouldn' grieve and I doan forgit it.

Мистер Джералд купил мою Присси, чтобы я не тосковала по ней, и я этого не забыла.

I is part Indian and Indians doan forgit them as is good to them.

Я ведь наполовину индианка, а наш народ не забывает тех, кто делает нам добро.

I sorry 'bout my Prissy.

Но я недовольна моей Присси.

She mighty wuthless.

От нее мало толку.

Look lak she all nigger lak her pa.

Похоже, она чистая негритянка, в отца пошла.

Her pa was mighty flighty."

Отец-то ведь у нее был большой шалопай.

In spite of Scarlett's problem of getting help from the others in the picking and in spite of the weariness of doing the labor herself, her spirits lifted as the cotton slowly made its way from the fields to the cabins.

Хотя Скарлетт, в сущности, не получила помощи ни от кого, кроме Дилси, и ей самой пришлось взяться за сбор хлопка, она, невзирая на усталость, воспряла духом, видя, как хлопок медленно, но неуклонно перекочевывает с плантации в хижины.

There was something about cotton that was reassuring, steadying.

В хлопке было что-то придававшее ей уверенность - какая-то надежность.

Tara had risen to riches on cotton, even as the whole South had risen, and Scarlett was Southerner enough to believe that both Tara and the South would rise again out of the red fields.

Тара разбогатела на хлопке, как и весь Юг, а Скарлетт была в достаточной мере южанкой, чтобы верить: и Тара, да и весь Юг снова подымут голову над красными просторами земли.

Of course, this little cotton she had gathered was not much but it was something.

Конечно, хлопка она собрала не так уж много, но все же это кое-что.

It would bring a little in Confederate money and that little would help her to save the hoarded greenbacks and gold in the Yankee's wallet until they had to be spent.

Она выручит за него немного конфедератских денег, и это даст ей возможность приберечь зеленые купюры и золото из бумажника янки до тех пор, когда без них нельзя будет обойтись.

Next spring she would try to make the Confederate government send back Big Sam and the other field hands they had commandeered, and if the government wouldn't release them, she'd use the Yankee's money to hire field hands from the neighbors.

Весной она постарается вызволить Большого Сэма и других рабов с плантации, которых мобилизовало правительство Конфедерации, а если их не отпустят, тогда на деньги янки она купит рабов у кого-нибудь в округе.

Next spring, she would plant and plant... She straightened her tired back and, looking over the browning autumn fields, she saw next year's crop standing sturdy and green, acre upon acre.

И весной будет сеять и сеять... Распрямив натруженную спину, она окинула взглядом побуревшие к осени поля и увидела перед собой уходящие вдаль акр за акром зеленые всходы будущего урожая.

Next spring!

Весной!

Perhaps by next spring the war would be over and good times would be back.

Быть может, к весне война кончится и снова настанут хорошие времена.

And whether the Confederacy won or lost, times would be better.

И победит ли Конфедерация или потерпит поражение, все равно жизнь станет легче.

Anything was better than the constant danger of raids from both armies.

Будь что будет, лишь бы не жить в вечном страхе, что тебя оберет до нитки та или другая армия.

When the war was over, a plantation could earn an honest living.

Когда война кончится, плантация их прокормит.

Oh, if the war were only over!

О, лишь бы только кончилась война!

Then people could plant crops with some certainty of reaping them!

Тогда можно будет бросать в землю семена, не боясь, что не доведется снять урожай!

There was hope now.

Надежда забрезжила впереди.

The war couldn't last forever.

Война не может длиться вечно.

She had her little cotton, she had food, she had a horse, she had her small but treasured hoard of money.

У Скарлетт было немножко хлопка, у нее была лошадь и небольшая, но драгоценная кучка денег.

Yes, the worst was over!

Да, худшие времена остались позади!

CHAPTER XXVII
Глава 27

On a noonday in mid-November, they all sat grouped about the dinner table, eating the last of the dessert concocted by Mammy from corn meal and dried huckleberries, sweetened with sorghum.

Как-то в полдень они сидели за обеденным столом, поглощая новоизобретенный Мамушкой пудинг из кукурузной муки и сушеной черники, подслащенный сорго.

There was a chill in the air, the first chill of the year, and Pork, standing behind Scarlett's chair, rubbed his hands together in glee and questioned:

Была середина ноября, в воздухе уже чувствовалась прохлада - первая предвестница зимы, - и Порк, стоявший за стулом Скарлетт, вопросил, довольно потирая руки:

"Ain' it 'bout time fer de hawg killin', Miss Scarlett?"

- А не приспело ли время заколоть свинью, мисс Скарлетт?

"You can taste those chitlins already, can't you?" said Scarlett with a grin.

- Что, у тебя уже слюнки потекли? Небось спишь и видишь требуху? - с усмешкой спросила Скарлетт.

"Well, I can taste fresh pork myself and if the weather holds for a few days more, we'll-"

- Да я и сама не прочь отведать свежей свининки, и если погода продержится еще несколько дней, пожалуй, мы...

Melanie interrupted, her spoon at her lips,

Мелани перебила ее, замерев с ложкой у рта:

"Listen, dear!

- Слышишь, дорогая?

Somebody's coming!"

Кто-то едет!

"Somebody hollerin'," said Pork uneasily.

- Кричит кто-то, - встревоженно сказал Порк.

On the crisp autumn air came clear the sound of horse's hooves, thudding as swiftly as a frightened heart, and a woman's voice, high pitched, screaming:

В хрустком осеннем воздухе уже отчетливо был слышен стук копыт - частый, как толчки испуганного сердца, - и высокий женский голос, срывающийся на отчаянный вопль:

"Scarlett!

- Скарлетт!

Scarlett!"

Скарлетт!

Eye met eye for a dreadful second around the table before chairs were pushed back and everyone leapedup.

Скрестились испуганные взгляды, и в следующее мгновение все вскочили, отодвигая стулья.

Despite the fear that made it shrill, they recognized the voice of Sally Fontaine who, only an hour before, had stopped at Tara for a brief chat on her way to Jonesboro.

Несмотря на испуг, исказивший голос, его узнал каждый: кричала, звала на помощь Салли Фонтейн, всего час назад заглянувшая к ним по дороге в Джонсборо перемолвиться словечком.

Now, as they all rushed pell-mell to crowd the front door, they saw her coming up the drive like the wind on a lathered horse, her hair streaming behind her, her bonnet dangling by its ribbons.

Все бросились, толкая друг друга, к входной двери и увидели, что Салли - растрепанная, шляпа болтается за спиной - вихрем мчится на взмыленной лошади по подъездной аллее к дому.

She did not draw rein but as she galloped madly toward them, she waved her arm back in the direction from which she had come.

Не осаживая коня, Салли бешеным галопом подскакала прямо к крыльцу и, махнув рукой назад, туда, откуда примчалась, крикнула:

"The Yankees are coming!

- Янки идут!

I saw them!

Я их видела!

Down the road!

На дороге!

The Yankees-"

Янки!

She sawed savagely at the horse's mouth just in time to swerve him from leaping up the front steps.

Одним рывком она подняла лошадь на дыбы у самых ступеней крыльца, пустила ее в три прыжка по газону и, словно на охоте, перемахнула через четырехфутовую живую изгородь.

He swung around sharply, covered the side lawn in three leaps and she put him across the four-foot hedge as if she were on the hunting field. They heard the heavy pounding of his hooves as he went through the back yard and down the narrow lane between the cabins of the quarters and knew she was cutting across the fields to Mimosa.

До них донесся глухой стук копыт - сначала с заднего двора, потом с неширокой дороги между хижинами негров, - и они поняли, что Салли поскакала прямиком через поля к свое усадьбе.

For a moment they stood paralyzed and then Suellen and Carreen began to sob and clutch each other's fingers. Little Wade stood rooted, trembling, unable to cry.

С минуту все стояли оцепенев, а затем Сьюлин и Кэррин начали всхлипывать и цепляться друг за друга, а Уэйд, широко разинув рот и весь дрожа, стоял как пригвожденный к месту, но не издал ни звука.

What he had feared since the night he left Atlanta had happened.

То, чего он все время со страхом ждал еще с той ночи, когда они бежали из Атланты, случилось.

The Yankees were coming to get him.

Янки пришли, чтобы схватить его.

"Yankees?" said Gerald vaguely. "But the Yankees have already been here."

- Янки? - беспомощно произнес Джералд, - Но янки уже были здесь.

"Mother of God!" cried Scarlett, her eyes meeting Melanie's frightened eyes.

- Матерь божья! - воскликнула Скарлетт, перехватив испуганный взгляд Мелани.

For a swift instant there went through her memory again the horrors of her last night in Atlanta, the ruined homes that dotted the countryside, all the stories of rape and torture and murder.

На миг все ужасы их бегства из Атланты ожили перед ее мысленным взором: руины домов, пепелища.., а затем - и все то, что передавалось из уст в уста: убийства, истязания, насилия.

She saw again the Yankee soldier standing in the hall with Ellen's sewing box in his hand.

Она снова увидела перед собой солдата-янки, стоявшего в холле со шкатулочкой Эллин в руках...

She thought:

"Я умру, - подумала она.

"I shall die. I shall die right here.

- Я сейчас умру, прямо здесь, на месте.

I thought we were through with all that.

Я думала, все это позади.

I shall die.

Я умру.

I can't stand any more."

Я больше не выдержу".

Then her eyes fell on the horse saddled and hitched and waiting for Pork to ride him to the Tarleton place on an errand.

И тут в глаза ей бросилась лошадь - лошадь под седлом, стоявшая у коновязи в ожидании Порка, который должен был отправиться верхом с каким-то поручением к Тарлтонам.

Her horse!

Ее лошадь!

Her only horse!

Ее единственная лошадь!

The Yankees would take him and the cow and the calf.

Янки уведут ее! И корову, и теленка!

And the sow and her litter-Oh, how many tiring hours it had taken to catch that sow and her agile young!

И свинью со всеми поросятами... Сколько ушло времени и сил, чтобы словить эту свинью и ее быстроногое, верткое племя!

And they'd take the rooster and the setting hens and the ducks the Fontaines had given her.

А янки заберут и свинью, и кур-несушек, и петуха, и уток, которыми поделились с ними Фонтейны.

And the apples and the yams in the pantry bins.

И яблоки, и яме, и бобы из кладовой.

And the flour and rice and dried peas.

И муку, и рис, и сушеный горох.

And the money in the Yankee soldier's wallet.