Давай поговорим!

Эпилог

Зима. Меж неплотно задернутых портьер видны густо сыплющиеся снежные хлопья. Потрескивает огонь в камине. На диване, сложив на груди рукава атласного халата, лежит Шерлок Холмс и смотрит в потолок. Рядом на стуле, положив руки на шерстяные колени, сидит Ватсон. У правой ноги раскрытый саквояж.

Классическая сцена: визит врача.

Вошла миссис Холмс с подносом, на нем хрустальный графин и два стакана. Миссис Ватсон с грустной улыбкой ставит его на столик у изголовья кровати. И уходит.

Доктор тяжело вздыхает.

– Я понимаю, вы не можете не терзаться, но смею заметить, в этих терзаниях нет никакого толка. Вы не виноваты в этой смерти.

– Но зачем я оставил деньги у него под подушкой?! Зачем?!

– Не терзайтесь. Кто мог представить, что сэр Оливер вообразит, что все происходящее происходит на самом деле!

– Деньги были толчком. Проснувшись и пересчитав их, он решил, что это как раз те три тысячи фунтов, что были украдены из кабинета несуществовавшего милорда. И что они украдены именно им. А перед тем как украсть их, он убил их владельца. Таков был сюжетный ход романа. Он ведь почти наизусть выучил этот длиннющий русский роман. Он сроднился с ним, он был уверен, что живет в нем.

– Такое случается со слишком впечатлительными натурами.

– Знаете, как он называется? «Братья Карамазовы». Очень длинное, очень мрачное сочинение. Я еще могу себе представить, что этот роман поразил воображение моей русской супруги, но чтобы солидный великовозрастный англичанин… Согласитесь, есть тут что-то странное. Он полностью отождествил себя с отвратительнейшим, жалким персонажем по имени Смердяков.

– Яков Смерд?

– Да, мой друг, да, еще раз прошу меня простить. Это тоже выдумка Элизабет. Равно как и фамилия Блэкклинер. Этакий полунамек на русское название. Впрочем, сейчас легко говорить об этих филологических играх, а сэр Оливер между тем мертв.

– Но вы же не могли знать, что он может так вжиться в чужую судьбу. Скажу больше, он был нездоров. Он все равно свел бы счеты с жизнью. Ваши деньги здесь ни при чем!

– Я всего лишь не хотел, чтобы господа актеры обнаружили их у меня раньше времени! Они были так озлоблены, что не остановились бы и перед самым вульгарным обыском. Да! Я хотел сначала убедиться, что с Элизабет все в порядке.

– Вы рассуждали вполне логично.

– Да! Но я мог отдать деньги вам!

– Меня тоже могли обыскать.

– Я мог засунуть их за какую-нибудь картину, запихнуть между книгами. Почему я положил их ему под подушку?! Почему?!

Ватсон нахмурился и поглядел в свой саквояж: там лежал заранее снаряженный шприц.

Холмс, не глядя на него, усмехнулся.

– Не бойтесь, Ватсон, успокаивающее не понадобится. Налейте лучше виски.

Доктор с удовольствием выполнил просьбу. Холмс приподнялся на локте и взял рюмку двумя пальцами.

– Представляю, как страдал наш старик. Мне стало известно, что отец сэра Оливера Джон Уиллогби закончил жизнь при странных обстоятельствах. Существовало даже подозрение, что он был убит. Ходили слухи, что тут замешан кое-кто из родственников.

– Вот как?!

– Трудно что-то утверждать, но не исключено, что сэр Оливер жил все эти годы в атмосфере кошмарных семейных воспоминаний и наша невинная забава послужила лишь катализатором его поступка.

– Вы хотите сказать, что на сердце сэра Оливера лежал старый тяжкий грех?

Холмс задумчиво отхлебнул из бокала.

– Не думаю, что именно это я хочу сказать. Сэр Оливер подчинился требованию сюжета, в который уверовал. Меня занимает другое: почему я пошел на поводу у чужого замысла? Ведь только этим можно объяснить мою выходку с деньгами. Но ведь я к тому времени не читал романа!

– Да, я знаю, романов вы не читаете.

– Этот пришлось.

– Утверждают, Холмс, что это великое произведение.

– Но не до такой же степени!