Для спящих ночь, для стражи день…

Глава 4. ВОСПОМИНАНИЯ.

— Дерево зашевелилось, — таинственно прошептала Элен, заканчивая свой рассказ в спокойной и уютной кухне, — и я с ужасом увидела, что это человек. Он притаился там, как тигр, готовый броситься на свою жертву.　

— Ну, ну, дальше. — В голосе миссис Оутс звучала явная насмешка. — Я сама видела это дерево. Оно часто ожидало Сервиден, когда та работала у нас. И всякий раз дерево было другим.　

— Сервиден? — повторила Элен.　

— Да. Она живет в коттедже, здесь на холме. Красивая девушка, но ей бы надо по-другому одеваться. Старая леди Варрен ее не выносила. Она говорила, что у нее пахнет от ног, и если Сервиден мыла пол под кроватью, леди поджидала с палкой в руках. Когда Сервиден вылезала из-под кровати, старуха пыталась ударить ее по голове.　

Элен засмеялась. Жизнь часто оборачивалась к ней своей мрачной стороной, но от этого не переставала быть вечной комедией.　

— Я узнаю об этой милой старушке все более интересные подробности, — сказала она. — Мне бы хотелось помыть пол под ее кроватью. Она бы поняла, что ни за что меня не поймает.　

— Сервиден тоже так думала. Она старалась обмануть старуху и выскакивала из-под кровати в тот момент, когда та меньше всего этого ожидала… Но в конце концов та ее поймала, она так стукнула Сервиден, что ее отец вынужден был прийти и увести ее.　Она, конечно… Что это такое?　

Элен замолчала и прислушалась. Снова раздался тот же звук: кто-то упорно стучался в оконную раму. Было непонятно, откуда исходил звук, но казалось, что стучали где-то рядом.　

— Где это стучат? — спросила Элен.　

Миссис Оутс тоже прислушалась.

— Наверное, это окно в коридоре, — сказала она. — Там почти совсем оторвался шпингалет. Оутс несколько раз говорил, что починит.

— Это опасно? — забеспокоилась Элен.　

— Не волнуйтесь, мисс. Ставни закрыты. Никто не сможет к нам забраться.　

Но ветер усиливался, и монотонный стук и скрежет становились все громче. Это так действовало Элен на нервы, что она не могла спокойно пить чай.　

— Ужасная ночь, — сказала она, — и если тот человек поджидал Сервиден, я ей не завидую.　

— Ну, сейчас он уже схватил ее, — засмеялась миссис Оутс, — и она уже не замечает, какая погода.　　

— Опять стучит… Далеко у вас инструменты? — У Элен загорелись глаза, потому что она обожала всякую мелкую столярную и слесарную работу. — Понимаете, миссис Оутс, этот стук будет раздражать вас, вы испортите обед и у нас будет несварение. Посмотрим, может я смогу это исправить.　

— Всегда вы найдете себе работу, — проворчала миссис Оутс, следуя за Элен в моечную.　

Небольшое окно было в конце длинного коридора, куда они попали открыв дверь в моечной. Элен открыла ставни. Да шпингалет совсем оторвался, вот валяется. Но что можно сделать без инструментов?

Порывы ветра разбивали капли дождя по стеклу. Высокая женщина и маленькая девушка стояли рядом у окна, всматриваясь в темноту. Они видели только черную путаницу кустов и блестящие ветки, колеблющиеся под ветром.　

— Ну и жуть там снаружи, — заметила Элен. — Чтобы прибить шпингалет нужны инструменты, гвозди, шурупы. Не знаете где все это?　

— Сейчас посмотрю. Оутс вечно бросает ящик с инструментами где попало.　

Миссис Оутс ушла, оставив Элен одну у окна.

Ночь за окном окончательно вступила в свои права, мрак был угрожающе плотным, как черный камень, но непосредственно у окна куста не было, так что уже не создавалось впечатление серой массы, ползущей к дому. Что позволило Элен взбунтоваться против собственного страха.　

— Ну, входи, если посмеешь! — громко крикнула она.　

Ответ на ее вызов последовал незамедлительно — пронзительный крик из кухни. Элен замерла. Все ясно: в углу кухни притаился маньяк, и она, Элен, виновата в том, что несчастная, ничего не подозревающая миссис Оутс попала прямо к нему в лапы.　

Элен схватила деревянный брусок, которым закладывали ставни, и бросилась в кухню.　

Миссис Оутс встретила ее еще одним не менее громким визгом, но Элен не могла понять, что напугало храбрую женщину до такой степени, что та была на грани истерики.　

— Мышь! — крикнула она. — Она побежала вон туда!　

Элен смотрела на миссис Оутс, не веря своим глазам: 　

— Не может быть, чтобы вы испугались маленькой мышки. Такого не бывает. Это уже устарело.　

— Но у меня от них мурашки бегают по телу,— захныкала миссис Оутс.　

— В таком случае, как мне не жалко, должно совершиться убийство. Эй, Рыжик, Рыжик, кис-кис!　

Но Элен так и не смогла привлечь внимание кота, который продолжал старательно вылизывать лапы, полностью отдавшись любимому делу. Миссис Оутс извинилась за него:　

— Он очень вежливый и общительный кот, мыши не по его части. Вот Оутс живо убил бы мышь.　

— Если это намек, то я отказываюсь понимать его. Я не могу убить мышку, мне ее жалко, попробую ее прогнать.

Элен приспосабливалась к любой ситуации и очень живо воспринимала все изменения. Она знала, что драма часто завершается фарсом, как сейчас, когда она, ползая на коленях по полу кухни, изо всех сил била палкой по доскам.　

Когда кончится эта ночь, и волна страха, затопившая дом, схлынет, Элен вспомнит, что одной из причин этого страха было это ничтожное создание. Из-за этой мышки было пережито столько ужасных минут.　

Тут наконец Элен увидела противника — маленького и довольно симпатичного грызуна. Мышка резвилась вдали от нее без всякого страха, словно давний жилец, уверенный в своих правах.　

— Где ее норка? — шепотом спросила Элен.　

— В том углу, — дрожащей рукой показала женщина. — Оутс все время обещает заделать ее.

Элен загоняла мышку в ее дом, и внезапно вздрогнула, услышав шаги на задней лестнице.　

— Кто там? — крикнула она.　

— Это не он, — засмеялась миссис Оутс. — Если он придет, вы его не услышите. Он подкрадывается бесшумно. Это похоже на шаги мистера Райса.　

В это время дверь отворилась, и Стефан Райс вошел в кухню с чемоданом в руке. Он замер, увидев скромную и воспитанную мисс Кейпел на коленях с растрепанными волосами, падающими на глаза.　

— Что происходит? — спросил он. — Играете в индейцев или побились об заклад, кто скорее доползет до угла? Примите меня.　

— Я гоню мышь, — объяснила Элен.　

— Чудный спорт. Я помогу вам.　

— Нет, я не хочу ее ловить. — Элен поднялась на ноги и положила брусок на стол. — Я думаю, она уже убежала.　

Стефан сел на стул и огляделся.　

— Здесь я всегда чувствую себя как дома, — сказал он. — Это единственная комната в этом ужасном доме, которая мне нравится. Мы здесь с миссис Оутс устраиваем коллективные молебны.　

— Где ваша собака? — спросила Элен.　

— У меня в комнате. К несчастью, мисс Варрен не пришла пить чай с нами. Поэтому представление откладывается.　

— Зачем вам это? — спросила Элен. — Все равно вы завтра уезжаете. Лучше пусть мисс Варрен ничего не знает.　

— Нет, — Стефан упрямо выставил свой и без того выдающийся подбородок. — Я предпочитаю играть в открытую. Это не так уж благородно с моей стороны, потому что я знаю, что доблестный Ньютон так или иначе просветит ее.　

— Неужели он скажет ей? — не поверила Элен.　

— А то как же! По правде говоря, Отто не произвел особенно благоприятного впечатления. Несчастный не привык к торжественным чаепитиям. Как и его хозяин, он лучше чувствует себя на кухне.　

— Но миссис Ньютон он должен понравиться, — настаивала Элен, которая основывалась на известном изречении: «Любишь меня — люби мою собачку».　

— Если он ей и понравился, она этого не обнаружила.

Открыв чемодан, который оказался пустым, Стефан повернулся к миссис Оутс:

— Где наши «пустышки»? Я лучше унесу этих «покойничков» в бар, чтобы их случайно не увидел ваш супруг, а то у него будет сердечный припадок.　

— Наверное, вы хотите проститься с молодой дамой, которая там работает? — Миссис Оутс подмигнула Элен, которая, благодаря долгим кухонным разговорам, знала, что та намекает на дочь хозяина бара. По всей видимости, эта молодая дама не только играла роль святой — покровительницы этого заведения, но была магнитом, притягивающим к себе все не очень многочисленное мужское население округи.　

Миссис Оутс, пользуясь своим привилегированным положением хозяйки, задала Райсу еще один нескромный вопрос:　

— А что скажет другая ваша дама, если вы проведете свою последнюю ночь не дома?　

— Другая моя — кто? — спросил Стефан.　

— Миссис Ньютон Варрен.　

— Миссис Ньютон Варрен — почтенная замужняя женщина. Без всякого сомнения, она проведет вечер в обществе своего верного супруга, решая математические задачи… У вас свежий чай?　

Элен не расслышала его вопроса, потому что ей внезапно пришла в голову интересная мысль.　

— А мисс Варрен пила чай наверху, в спальне леди Варрен? — спросила она.　

— Очевидно, да, — ответил Стефан.

— Она, наверное, сидит там уже очень давно. Может быть, заменить ее?　

— Если вы сделаете это, — поучительным тоном сказал Стефан, — проследите, чтобы у старухи было достаточно подушек. Конечно, если вы умеете увертываться.　

— А что, она всегда бросается подушками? — недоверчиво спросила Элен.　

— Это единственный известный ей способ самовыражения.　

— Неважно. Я считаю, что для своего возраста она очень энергична, можно только восхищаться этим.　

— Вы будете разочарованы, — произнес Стефан.— Она просто старая перечница со скверным характером, ужасно невоспитанная. Когда меня представляли ее величеству, она ела апельсин и, чтобы произвести впечатление, выплюнула в меня сразу все зернышки.

Вспомнив эту сцену, Райс засмеялся.　

— Мне бы очень хотелось увидеть, как она швыряет овсянку в эту зануду сиделку, — сказал он.　

— Но это, наверное, получилось совершенно случайно. Леди Варрен не думала, что попадет в нее.　

Миссис Оутс подняла слезящиеся глаза от лука, который она прилежно чистила.　

— Нет, мисс, — возразила она. — Леди Варрен ни за что бы не промахнулась. Когда она была моложе, то целыми днями охотилась на кроликов и птицу. Говорят, что она и в постели не расставалась с ружьем.　

— Значит, она уже долго живет здесь? — спросила Элен.　

Девушка надеялась, что ее любопытство будет удовлетворено в полной мере — таинственный вид миссис Оутс говорил о том, что ей хочется посплетничать.　

Стефан разминал сигарету, рыжий кот мурлыкал на ковре, мышка умывалась, чувствуя себя в полной безопасности в своей норке. В светлой кухне царило спокойствие, а за стенами дома бушевала буря.

Бешеный порыв ветра разбился об угол дома. Медленно, словно под нажимом невидимых пальцев, окно в коридоре, не закрытое на шпингалет и с распахнутыми ставнями, приотворилось в сад, и ночь получила доступ в дом.　

Ночь заглянула сквозь эту брешь в тускло освещенный коридор, конец которого терялся в тени. За углом расположились служебные помещения — лабиринт небольших комнат, где легко мог укрыться человек.　

В кухне миссис Оутс развлекала публику.　

— Говорят, — таинственным шепотом сообщила она, — что старая леди Варрен застрелила своего мужа.