Теорема любви

Глава 12

Тридцать три года назад

Зимбабве встретила парней жарким солнцем. На таможне их пропускать в ЮАР не решились, сказали, что нужно время для проверки визы, и посоветовали остановиться в отеле на соседней улице. Они поменяли сто американских долларов, получили за них двести пятьдесят зимбабвийских, поселились в отеле. И на следующий день им даже удалось заработать пару копеек, снимаясь в массовке фильма “Приключения Шерлока Холмса на водопаде Виктория”. Вечером они зашли перекусить в самое популярное кафе, зная, что там будет самая разная публика, и познакомились там с двумя такими же любителями приключений из Москвы. Одного из них звали Сергей, и он был художником.

Новые знакомые рассказали, что их не пустили в ЮАР, поэтому они пока остановились тут и осматриваются.

— Почему отказали? — спросил Геннадий.

— Им наши визы не понравились, — скривился Сергей и протянул им бланки.

Нарисованы они были неплохо, но на бумаге не было водяных знаков, и выглядела она просто как красивая картинка. Гена с Иваном тогда протянули им свои визы, и парни ахнули:

— Ну, с этими точно пустят! — согласились новые знакомые, но все равно предложили пару дней, а то и недель провести в этой стране.

— Да у нас всего триста баксов на человека, а отель за ночь тридцать стоит, как нам сказали на таможне.

Новые знакомые понимающе закивали:

— Есть и за десять, пойдемте, покажем.

Почти сразу стало ясно, что Иван с Геннадием, как это говорится, лоханулись, когда поменяли деньги в банке, а не на черном рынке, где за сто американских долларов дадут четыреста местных, а не двести пятьдесят.

Конечно, они очень расстроились, но Иван вдруг спросил:

— А можно вернуть местные в банк и попросить доллары назад?

Ответа на этот вопрос никто не знал, но утром уже стало понятно, что можно, если осталась квитанция об обмене.

Иван достал ее из кармана, протянул кассиру и получил назад свои американские доллары с потерей на курсе всего ничего: два или три доллара. Зато они смогли поменять их по почти двойному курсу на черном рынке, и тогда Ивану пришла в голову идея: заработать на таком обмене. Все, что им было нужно — ещё одна квитанция об обмене.

Они сходили еще раз в банк, уже в другой, поменяли те же сто баксов и получили двести пятьдесят зимбабвийских и квитанцию.

Саму бумажку они отксерили десять раз, художник Сергей сделал печать, и у ребят началась операция под названием “Ламбада”. Так ее назвал Геннадий, потому что здесь с каждого угла звучала всем известная мелодия, от которой хотелось пуститься в пляс.

За неделю они заработали такую сумму, что все четверо поняли — пока ни в какую Южно-африканскую республику они не едут и будут ковать железо тут, в Зимбабве.

Еще за месяц они объездили все банки в городе, где производили возврат, и решили ехать в соседний город.

— Если нас когда-нибудь возьмут за жопу, то лучше, если у нас будут при этом не русские паспорта, а другие, — заранее продумал пути отхода Иван.

— Согласен. Нам нужны паспорта той страны, у которой в Зимбабве нет посольства, — дополнил предложение Геннадий.

— Вчера в кафе мы сидели с парнями из Непала. Вот бы мне хоть посмотреть на их паспорта? — задумчиво произнес Сергей, а Иван уже собрался и пошел в кафе.

Там он нашел тех же ребят, предложил им продать на час паспорт, оставил свой в залоге и принес Сергею. Тот сразу побежал и сделал ксерокопию, а потом долго рассматривал его, что-то рисуя в блокноте.

Через две недели у каждого из четверки был непальский паспорт, которого нельзя было отличить от оригинала: с тиснеными страницами, фотографиями и печатью. Также в нем имелась виза и в Зимбабве, и в ЮАР.

Целый год парни ездили по стране, меняли доллары по выгодному курсу и возвращали их по курсу банка. В планах у Ивана больше не было никакого ЮАР, он хотел выжать из Зимбабве максимум и вернуться в Россию. Нет, не навсегда, а хотя бы для того, что увидеться с Полиной, выдать ей мешок денег и этим показать, какой он крутой и что все сделал правильно. Он уже в своих мечтах видел в разных версиях, как она признается, что была не права, и согласится с тем, что он гений.

Тем временем парни передвигались от столицы все дальше и уже въехали в город Квекве, который находился в двух сотнях километров от Хараре.

В их квитанциях уже были совсем другие суммы. Они предъявляли кассиру бумажку, что когда-то поменяли в Хараре две тысячи долларов, и просили вернуть полторы из-за ненадобности.

Останавливались они всегда в одной гостинице, но в разных номерах. У каждого из них был свой чемоданчик с деньгами, который они возили с собой и прятали в сейфах, пока мотались по банкам.

В один из дней они разбрелись по филиалам, и Ивану достался большой, главный в самом центре города.

Как обычно, он дал девушке свой непальский паспорт, квитанцию об обмене и зимбабвийские деньги, которые попросил обменять на американские доллары. Кассирша все это забрала и ушла. Иван замер. Обычно она заполняла бланки, указывала Ивану, где расписаться, а тут просто встала, забрала его паспорт, деньги и ушла.

Раевский сразу понял — что-то не так! Стал спрашивать у охраны, что случилось, но те только пожимали плечами.

Тогда он постучал в другое окошко и сказал:

— У меня очень мало времени, а я еще не обедал. Я схожу поем, а потом вернусь, хорошо?

К нему подошел мужчина в штатском и предложил:

— Давайте я вам куплю, и вы пообедаете здесь.

Было четко понятно, что дело — труба! Но и тут Раевский не собирался сдаваться: он выдал мужчине десять долларов, якобы на обед, и, когда тот направился к выходу, попытался выйти вместе с ним. Но ему навстречу уже выдвинулись двое здоровых темнокожих парней в форме. Они сразу предложили ему пройти в отдельный кабинет, где их ждал уже самый главный сотрудник с документами Раевского.

Он приказал парням в форме отвезти Ивана в полицейский участок.

Там ему почти сразу предъявили мошенничество. Оказывается, на их группу уже было собрано дело, и полиция искала белокожих людей, которые по липовым бумагам получают в банке деньги. Ивана быстро закрыли в зимбабвийской тюрьме в городе Квекве, и выбраться оттуда он смог только спустя полтора года.

И вся эта история — чистая правда, представляете? Сейчас прототип Ивана смеется, рассказывая эту историю, но когда-то ему было совсем не до смеха).