Теорема любви

Глава 3

— А вы тут живете? — спросил Егор и поднял голову к небу.

— Да, совсем неподалеку, а ты? — Иван жадно рассматривал парня. Как же он похож на него тридцатилетнего! Странно, что тот этого не заметил, хотя… Конечно, Раевский с тех пор изменился: теперь он полностью седой, коротко пострижен, цвет глаз уже не такой насыщенный. Постарел, что уж тут говорить, вот парень и не видит сходства.

— Я уже второй раз в Кейптауне. Был тут с мамой год назад, влюбился в эту страну, в этот город и вот сейчас уже с девушкой прилетел.

— А чем занимаешься?

— Айтишник, — улыбнулся Егор и снова развел руки в стороны, — как же тут красиво! Мы с мамой случайно забрели в прошлый раз на это место. Ездили на машине, гуляли весь день, остановились на том пляже, — он указал рукой, — а потом пошли гулять и наткнулись на эти красоты. Вот я и решил еще раз сюда прийти, чтобы насладиться видом!

— Да, тут красиво, — только и смог добавить Раевский.

Значит, мама его сюда привела… Мистика какая-то, не меньше!

— Мне почему-то кажется, что я вас где-то видел. Вы не знаменитость? Лицо очень знакомое, правда, — спросил Егор и

Иван помотал головой:

— Нет, я веду спокойный и размеренный образ жизни: работаю, гуляю один, живу на горе возле того пляжа, откуда ты пришел.

— Ух ты! Представляю, какой у вас шикарный вид из окна!

— Приглашаю вечером на брай, — натянуто улыбнулся Иван, — брай — с южноафриканского в переводе это барбекю или жареное мясо. Приходи вечером вместе со своей девушкой.

Да, он должен был пригласить парня и аккуратно разведать, кто его родители. Конечно, была вероятность, что мальчишка просто похож на него, но нет, сердце Раевского ещё никогда не подводило!

— Вы серьезно? — удивился Егор. — Знаете, я поражаюсь местным жителям! Вы не первый, кто со мной заговорил, и даже не первый, кто пригласил к себе. В России спустя год знакомства вас никто на шашлык не пригласит, а тут! — он, довольный, закивал: — С удовольствием придем!

— Тогда пойдем, я покажу тебе, где живу. Чтобы не плутать вечером.

Иван спрыгнул с камня на песок, перелез через второй валун и медленно пошел по пляжу. Егор его догнал:

— Жалко, что вода тут даже летом холодная. Но я купаюсь!

— Я тоже, — признался Иван и заметил, что они с парнем одного роста.

— Часто?

— Каждый день с утра. Вон мой дом, — Раевский показал пальцем на здание на самой горе.

— Вау! — восхитился парень. — Это не дом, а крепость какая-то! Чем вы занимаетесь?

— У меня свой бизнес. Много разных бизнесов. Чем я только в жизни не занимался, но сейчас уже успокоился и просто наслаждаюсь жизнью, — признался мужчина и еще раз посмотрел на парня.

Ему было неудобно рассматривать того во все глаза, но так хотелось! Еще обнять очень хотелось, по-мужски похлопать по спине. Неужели это его сын? Иван так сильно был уверен, что не ошибается, что даже не хотел думать о другой версии. Конечно, легче всего было спросить, как зовут его мать, но он почему-то тянул. Боялся. Вдруг сейчас все окажется не так, как он себе придумал и намечтал? Что тогда ему делать?

Нет, его жизнь была вполне прекрасна! Вполне — это ключевое слово. Хотя нет. Ну кому он врет? У Раевского был хорошо отлаженный бизнес, несколько дорогих домов в Кейптауне, две новостройки в Москве и приличная сумма денег на счетах.

А вот личная жизнь? Когда-то была и она.

Раевский женился в середине девяностых на женщине, у которой уже была дочь. Много лет, больше десяти, они мечтали о большой семье, но жена заболела. Рак груди. Боролись семь лет, и все эти годы Иван пытался смириться с тем, что ее не станет. И даже смирился, но только когда она умерла, понял, как любил ее.

Да, не так, как ту, которая является, скорей всего, мамой Егора, но жена за двадцать лет совместной жизни стала ему больше, чем супругой. Родным человеком, женщиной, которой он дорожил, которой доверял и верил. Она стала ему лучшим другом.

Иван долго приходил в себя. Иногда ему казалось, что он никогда не сможет больше иметь семью, но в душе, конечно, очень надеялся на обратное.

— Ты на машине? — спросил Раевский парня, когда они прошли через узкую тропинку к стоянке на пляже.

— Да, вот моя малышка, — показал пальцем Егор на маленький скромный автомобиль, — вернее, не моя, а друга. Мы у него остановились, и эта машина у него запасная в гараже.

— Знаешь, как тут называют Toyota Tazz? — спросил Иван, поправляя солнечные очки.

— Как?

— ТТ.

Егор рассмеялся:

— Как ауди ТТ? Почему? Потому что эту тойоту уже давно не выпускают, и она заходит как раритет?

— Нет, это вообще забавная история. Эту модель очень любили раньше коренные жители страны из-за доступности, но признаваться в том, что у них нет денег на хорошую машину, им было стыдно, и тогда они хвастались, что купили ТТ. При этом не уточняя, что это не спортивная Ауди, а маленькая, но шустренькая Тойота, — объяснил Раевский.

— Буду знать и всем говорить, что гонял по Кейптауну на Тэтэшке! Ну что, поехали?

— Да, заодно покажу дорогу.

Отпускать Егора было даже немного страшно. А вдруг парень пошутил и не приедет на ужин? Но у Раевского уже был план! У него в Москве был лучший друг детства — и не только детства. Они дружили со школы и сейчас постоянно были на связи. Недавно Андрей Топазов с женой и детьми гостил у него целых две недели. Друг был очень крут: занимался золотодобычей, был владельцем огромного рудника и компании “Золотой век” и имел более двухсот ювелирных салонов в России, Европе, Южной Америки и Африке.

Раевский зашел в дом, вышел на огромную двухсотметровую веранду с видом на Атлантический океан и набрал друга:

— Привет, есть срочное дело! — начал он без лишних слов.

Его даже потряхивало от того, что где-то есть его сын, что он целых тридцать три года есть, а сам Иван об этом даже не знал.

— Салют, Вань. Слушаю тебя внимательно, — отозвался Топазов.

— Мне надо найти человека. Вернее, узнать про него. Прости, просто мне нужно срочно…

Андрей его перебил:

— Ближе к телу, как говорил Мопассан. ФИО, дата рождения — и через час у тебя будет вся инфа.

— Кувылкина Полина. Отчество не знаю… Не помню. У нее не было отца. Семьдесят первого года рождения.

— Знакомая фамилия… сети пробивал?

— Лет пять назад. Тогда ничего не нашел. Может, шифруется, может, просто ей это не интересно.

— Дату рождения помнишь?

— Конечно. Первое декабря.

Как не помнить этот день, к тому же она легкая — первый день зимы.

— Понял. Вернусь через полчаса-час, — ответил Андрей и отключился.

А Раевский уселся на деревянную скамью и уставился на океан: смотрел в одну точку, как загипнотизированный, а затем схватил телефон и быстро ввел в поисковике имя и фамилию женщины, которую когда-то любил.