Теорема любви

Глава 17

Полине было страшно смотреть на Ивана. Страшно, потому что она знала, что сердцу не прикажешь, оно будет биться как сумасшедшее, а в ушах будет звенеть.

И пусть она считала его предателем, но как обмануть тело?

Полина указала рукой:

— Там на углу есть кафешка.

— Пойдем, — кивнул Иван и подождал, пока первой пойдет Полина.

Можно было сколько угодно строить из себя недотрогу, но зачем? Ей хотелось с ним поговорить, узнать, где же он был, спросить, как сложилась его жизнь.

Хотя самое главное — что Иван живет один в большом доме — она уже узнала у сына, когда тот вернулся из Южной Африки и стал рассказывать про нового русского знакомого, у которого побывал в гостях.

Сейчас осталось разузнать, где он пропадал и почему ни разу не объявился в ее жизни.

Они зашли в небольшое помещение с деревянными столиками, где вместо стульев были скамьи, Раевский помог женщине снять пуховик, сам снял свою куртку и повесил одежду на рогатую вешалку у столика.

Они сели друг напротив друга и задержали взгляды. Полина пыталась отвести свой, но не смогла, как будто погрузилась в омут. Хоть между ними и был довольно широкий деревянный стол, но они были как на ладони друг перед другом.

— Изменилась? — спросила женщина и немного нахмурилась.

— Нет, такая же красавица, — с улыбкой ответил Иван и тоже спросил: — А я?

Полина дернула плечом:

— Повзрослел. Возмужал.

К ним подошел официант, и женщина заказала только капучино.

— Может, все же возьмешь хотя бы салат? — предложил Раевский.

— Нет, я час назад пообедала. Спасибо.

— Тогда и мне капучино, — попросил Иван у официанта.

Полина не могла насмотреться на Раевского. Старалась не пялиться и хоть как-то контролировать себя, но это было сложно.

Она даже чувствовала его запах, и он по-прежнему казался ей прекрасным.

Вся горечь и обида, которые хранились в ее сердце столько лет, почему-то растаяли. Она снова почувствовала себя так, как было только при нем. Это было трудно объяснить, но если немного упростить, то — так, словно в ее душе опять зажгли свет, которого не было тридцать три года.

Да, Иван — предатель, да, он сбежал и даже не вспомнил о ней, правда, по телефону он говорил другое, но в данный момент Полине было снова хорошо. Даже больше — ей было замечательно!

— Я хочу объяснить, — кашлянул Иван, — вернее, рассказать, что со мной стало и почему я не мог приехать.

— Ты считаешь, что нам обязательно нужно ворошить прошлое? — спросила Полина.

— Да, — уверенно ответил Иван. — Ты ведь меня наверняка считаешь предателем?

Полина ничего не ответила, только отвела взгляд.

— Я уехал в Зимбабве, — начал свой рассказ Иван, — ты об этом знала. — Он посмотрел на реакцию женщины, но ее не последовало, и поэтому он продолжил: — Там все пошло хорошо. Я стал зарабатывать хорошие деньги. В планах у меня было выжать из страны максимум и вернуться в Москву.

Он замолчал, встретился со взглядом Полины и вздохнул:

— Но когда я собрал приличную сумму денег, меня замели в тюрьму.

Глаза Полины округлились от удивления:

— Ты сидел в тюрьме?

— Да, я просидел более двух лет, и затем меня депортировали из страны, — объяснил Раевский.

— Посадили заслуженно?

Спросила она строго, и Иван просто кивнул.

— В общем-то — да. Было за что. Занимался банковскими махинациями и подделкой документов.

Женщина опустила голову, будто она была виноватой в этом.

— Когда меня депортировали из страны — я вернулся в Москву и сразу с самолета поехал к тебе. Это было раннее субботнее утро, я подъехал на такси к твоему дому — и увидел, как из подъезда вышла ваша семья: ты, мужчина и мальчик на его плечах.

Вы выглядели невероятно счастливыми, поэтому я не стал подходить. Я понял, что ты сделал свой выбор.

— Все верно! — кивнула Полина и сжала пальцы в кулаки.

— Теперь скажи мне, в чем я виноват?

Она удивленно уставилась на него:

— Ты собираешься искать виноватых? Спустя тридцать три года?

Иван замотал головой:

— Я всего лишь хочу донести до тебя, что я не забыл о тебе. И все эти тридцать три с половиной года каждую секунду думал, как ты, как твои старики…

Полина перебила его:

— Если бы ты остался в стране, то думать бы не пришлось!

Официант принес им по капучино, женщина сразу же отпила глоток и отвернула голову к окну.

— Это было мое большое желание — уехать из страны. Я был уверен, что когда я там устроюсь — я обязательно заберу тебя. Уговорю.

Полина резко посмотрела на мужчину:

— Я приходила к твоему отцу два раза. Первый раз с маленьким Егором на руках. Второй — сама! Я просила, чтобы он рассказал тебе, что у тебя есть сын.

Раевский пораженно замер.

— Да, да! Твой папочка об этом тебе не рассказал?

Иван еле заметно помотал головой.

— Самое время спросить, почему он так поступил. Если, конечно, он не в аду! — зло бросила Полина и снова отвернула голову к окну.

— Он уже год, как в аду, — тихо сказал Раевский.

Женщина ничего не ответила, хотя очень хотелось ляпнуть, что там ему и место.

— Какой-то дурацкий рок! — пролепетал Иван.

— Нет, Вань. Просто нам с тобой с самого начала было не по пути, и мы оба это понимали, но почему-то продолжали встречаться. Мы же абсолютно разные! — воскликнула она. — Были и есть!

Иван замотал головой:

— Я никогда в жизни не был счастлив, как тогда с тобой.

Полина сглотнула и нахмурилась.

Признаваться, что он прав, она не хотела. Но правда явно была на его стороне.