Теорема любви

Глава 13

Раевский прилетел в Шереметьево, и стоя перед лентой в ожидании багажа, понял, что в голове у него ни одной мысли.

Такое бывало, конечно, но по молодости. Взять ту же эмиграцию: когда он летел в Зимбабве, он тоже не представлял себе, что будет там делать, а просто улетел и уже ориентировался на местности.

Но по молодости все просто! Сейчас же у него прямо мандраж появился, а за ним страх: вдруг ничего не получится? И надо ли что-то делать? Полина живет без него тридцать три года. Живет не одна, а с мужчиной. Было бы ей плохо — неужели бы не ушла?

Едва чемодан появился на ленте, Иван подхватил его и направился на выход. Он планировал взять такси.

Понуро опустив голову, он вышел из широких дверей и сразу же наткнулся на улыбающегося во весь рот Андрея:

— Сюрпри-и-и-з! — воскликнул тот.

— И надо тебе это? — Иван остановился и вздохнул. — Час в аэропорт, тут еще час точно ждал, ведь самолет прилетел с опозданием, не мог дождаться вечера?

— Знаешь, как говорила жена Оззи Осборна, когда загружала всех детей в машину и ехала в аэропорт встречать мужа? — Андрей, довольный, улыбнулся и, не дожидаясь ответа друга, сам ответил на свой вопрос: — Мы едем встречать папу потому что мы его лю-ю-ю-бим!

Топазов хлопнул друга по плечу и указал рукой:

— Пошли! Так вот, я с ними согласен! Если ты любишь человека — тебе хочется его встретить, чтобы поскорей увидеть.

Иван засмеялся:

— Мне действительно приятно, что ты за мной приехал, а то я что-то сдуваюсь.

— Ты только прилетел! — возмутился Андрей. — И сразу сдулся? Застегивай куртку, на улице холодно.

Они вышли из терминала, и Раевский поднял глаза к небу. Все вокруг было белым, и сверху летел пушистый снег.

— Красиво! — не удержался он от комментария. — Давно я в Москву не прилетал зимой.

— А в центре как красиво! Идем, вон мой водитель подъехал.

В машине Андрей спросил у друга:

— Ну? Какие планы? Рассказывай!

— Да вот думаю: позвонить Егору, пригласить на встречу и послушать, какие у него есть идеи для стартапа — или подумать сначала самому и предложить свои?

— У тебя есть его телефон? Он еще не знает правду? — завалил его вопросами Андрей.

— Телефон есть. Правду я не говорил. Возможно, сказала Полина, но это вряд ли.

— Ты пока не собираешься этого делать, да? — уточнил Андрей.

— Нет. Я выжду. Буду делать так, чтобы замутить с ним какое-то дело, чтобы общаться нон-стоп, а потом видно будет, — Иван посмотрел в окно и удивленно спросил: — А куда мы едем?

— Ко мне. А ты куда хотел?

— Андрюх, спасибо большое за гостеприимство, но мне, честное слово, было бы удобней в отеле. Тем более, я там недолго буду, куплю диван и кровать на первое время и перееду в квартиру. Кухня там есть, туалет рабочий, а больше мне ничего пока не надо будет.

— Вот купишь мебель и переедешь. Все, Вань, не бухти. Вика твой любимый салат сделала и пирог с вишней испекла, ждет тебя. Никита тоже какой-то подарок приготовил. Только младший пока ничего для тебя не сделал, — засмеялся Андрей, — но это потому, что он мелкий и не помнит тебя. Чаще нам надо видеться!

— Вот если засяду в Москве, то видеться будем вообще постоянно, я даже надоем твоей семейке, — пообещал Иван.

Жена Андрея, Виктория, встретила Раевского с большим радушием. Они пообедали, потом поужинали, и, когда Вика уложила спать младшего сына, сели у камина. Расслабившись в приятной домашней атмосфере, Иван даже и не заметил, как рассказал ей про Полину и спросил, знакомы ли они.

— Я видела ее на новогоднем корпоративе. Но это было только один раз. В остальные разы Михаил приходил сам, а когда я спрашивала его о жене, говорил, что она занята.

Виктория прикрыла ноги пледом и, нахмурившись, призналась:

— Знаешь, у них странные отношения. Мне показалось, что она его не любит.

Андрей с укором посмотрел на жену, она это заметила и смутилась.

— Не нужно давать Ваньке неясных надежд. Отношения у них действительно странные, но, насколько я могу судить, Полина женщина очень правильная.

Вика закивала:

— Это точно!

Раевский знал об этом, как и о том, что даже если он встретится с ней и увидит в ее глазах любовь — это еще ничего не будет значить. Она всегда была за честность и справедливость, и мужа своего она вряд ли бросит…

— Мой женский глаз сразу заметил, что теплоты в их отношениях нет, — продолжила делиться своим мнением Виктория. — Хотя Мишка возле нее выделывал пируэты, и было видно, что хотел угодить.

— Ты сыну-то звонить будешь? — спросил Андрей и посмотрел на часы. — Уже десять.

— Сейчас напишу и предложу завтра с утра встретиться.

Иван взял телефон и набрал сообщение Егору:

“Привет, это южноафриканский друг — Иван. Я в Москве, приехал по работе. Давай встретимся, у меня есть пара интересных проектов”.

Раевский отложил телефон, но тот почти сразу замигал:

“Ух ты! Рад вас слышать! Конечно, давайте!”

— Где тут у вас встречаются солидные люди? — улыбнувшись, спросил Иван чету Топазовых.

— Стильная молодежь зависает в “Кофемании”, — ответил Андрей.

— В какой? Если я не ошибаюсь, их много.

— Огинские живут в районе Мосфильмовской, Мишка там взял квартиру лет пять назад. Можно предложить Егору встретиться там, но не факт, что он живет с родителями, — Андрей встал, — я поставлю чайник, что-то опять пирога захотелось.

— Ну да, парню тридцать три, он вряд ли будет жить с мамой и папой, — согласилась с мужем Виктория и предложила, — пригласи его в “Кофеманию” на “Кутузовском, это самая удобная локация.

Иван быстро набрал сообщение Егору и получил от него ответ.

Завтра в двенадцать они встретятся и обсудят перспективы совместного бизнеса, а вечером он увидится с Полиной.

Андрей вернулся с подносом, на котором были чайник, чашки и остатки пирога на тарелке:

— Налетай, и пора спать, Никита уже там клюет носом у компьютера.

— Ты узнал, где Полина работает? — спросил друга Иван.

— Да, убогенькое ужасненькое издательство, которое умирает последние лет двадцать, но никак не умрет. Она там бухгалтер.

— Спасибо, — поблагодарил Иван друга, — спокойной ночи, я пойду спать, устал.

— А чай? Ну давай по пирогу, и вместе пойдем! — не уступал Андрей.

Иван засмеялся и махнул рукой:

— Эх, змей-искуситель, вечно ты меня искушал вкусненьким. Наливай!