Из-под палочки

— Почему? Есть, конечно. Но мы же друзья.

Как? С каких пор? У Алисы нет друзей. Это Лиза с братом друзья, а Алиса тут при чём?

— Ты уверена? — безголосо переспросила она.

Лиза поморгала.

— А почему нет? Нас, землян, тут на Муданге по пальцам пересчитать. Я так думаю, надо держаться вместе. Мы раньше, конечно, не особо общались, но почему бы это не исправить?

Алиса закусила губу и медленно кивнула. Внутри расплывалось тепло, поднималось комком в горле, затапливая щёки и уши. У неё теперь есть друзья. Ну или хоть один друг. Разве так бывает? Сначала Ясень, теперь Лиза… И как в таких обстоятельствах не начать ждать от жизни большего? Если так пойдёт и дальше, Алиса же может захотеть чего-нибудь, с чем она ни за что не справится. Ей бы вон поездку на дачу пережить и не опозориться. Куртку надо хоть постирать… Но глупая улыбка всё равно растягивала щёки.

Ближайшая к Тигрэну станция носила гордое имя Прерия. Эндан так понял, тут задумывалось что-то вроде зимнего сада размером во всю станцию, но потребности оборудования и размещения людей быстро вытеснили растительность в углы и ниши, так что теперь это была почти обычная станция, только из самых неожиданных мест внезапно торчали листья.

Чиновники от ЗС наприсылали Эндану протоколов по работе с беженцами на все случаи жизни, а когда он их освоил, провели пару конференций, чтобы поделиться личным опытом, и на этом своё участие в программе закончили. Можно было бы поворчать, но ведь он сам вызвался, и главной его задачей было — плотно занять себе голову, чтобы она не могла думать о постороннем. Поэтому к моменту, как Эндан ступил на композитное покрытие в отсеке прибытий, у него уже был чёткий план действий, список функций, на которые требовалось набрать людей как среди других добровольцев, так и среди самих беженцев, и несколько договорённостей с планетами, готовыми принять людей.

К чему Эндан оказался совершенно не готов, так это к встрече с Романовым.

— Командир, тут ваш человек прибыл, — сообщил ему незнакомый муданжец невыразительной внешности, скорее всего, один из агентов Ирнчина. — Очередь на телепорт до послезавтра расписана, мы его в каюту определили, а он обратно на корабль хочет. Нам пускать не велено, вроде как он нон-грата. Вы бы поговорили с ним, а то он всем мозги делает на станции, а задержать оснований нет.

Эндан сжал зубы. Что Романову на муданжском корабле было комфортнее, чем на тигрэнской станции — это ничего удивительного. Там и гравитация комфортнее, и удобства, неотличимые от планетных, да и вообще: тепло, светло, воздух свежий. На станции комфорт организовывали в соответствии с требованиями долгосрочной обитаемости, и ни на полшишечки за эти требования не заходили, поэтому из вентиляции тут дуло по очереди то жаром, то холодом, яркие лампы имелись только в рабочих зонах и над растениями, а в единственном зале для питания витали не самые аппетитные запахи. Эндан порадовался, что звездолёт разведки в ближайшие недели швартовался здесь: ребята Ирнчина приютили его без вопросов.

— Мне ваш шеф обещал, что вы об этого кадра ноги вытрете. Исполнили?

— Ну так, — смутился агент. — Он довольно непробиваемый. Слышит только то, что хочет. Понял, что его дочь где-то у нас, и принялся требовать чего-то, пришлось его изолировать, чтобы работать не мешал. У этих землян самомнение — себе дороже связываться.

— Понятно, — вздохнул Эндан и побрёл проверять, чьи рога крепче.

Романов сидел у себя в каюте, обложившись техникой. На каждом экране были развёрнуты разные мессенджеры, и все они непрерывно дозванивались — Эндан мог предположить, кому. Он напустил на себя максимально чопорный вид.

— Здравствуйте.

— А, эти остолопы наконец-то додумались прислать ко мне своего менеджера! — фыркнул долговязый седой мужчина с пышными бакенбардами. Эндан мельком отметил, что ростом Алиса, похоже, в отца, а вот на лицо между ними почти не было сходства.

— Мы вам сделали одолжение, что вообще забрали вас с Тигрэна, — меланхолично сообщил Эндан. — Точнее, даже не вам, а вашей дочери.

— Где она?! — внезапно рявкнул мужчина. — Почему я не могу ей дозвониться?!

— Она на Муданге, — всё тем же скучающим тоном сказал Эндан. — Мы со своей стороны её доступ к связи не ограничивали, так что это вопрос не к нам.

Романов вскочил и подошёл к Эндану вплотную. Надо заметить, он только чуть-чуть не дотягивал, чтобы быть с ним вровень, что для землянина большая редкость.

— Как. Она. Там. Оказалась?! — зашипел он Эндану в лицо.

Того совершенно не впечатлило это наивное запугивание. Он тоже вытянул шею вперёд, почти стукнувшись с Романовым лбом.

— Ножками. Взяла и приехала.

— Она бы никогда никуда не поехала без моего позволения!

— Ой, вот незадача, — криво ухмыльнулся Эндан. — Она не смогла тебе дозвониться, чтобы позволение спросить.

— Это вам, чуркам косым, с рук не сойдёт! — сплюнул Романов.

Эндан даже засмеялся: с тех пор, как Ахмад-хон освободил от джингошей не только Муданг, но и все остальные их колонии, Эндан, кажется, ни разу не слышал, чтобы о муданжцах говорили так пренебрежительно.

— У тебя дочь не менее косая, — заметил Эндан. — Что ж ты за неё так переживаешь? Любимая кукла сбежала? Вот это ты умелец, удивительно, как от тебя прочая собственность не расползлась — одежда там, зубная щётка… Ты поосторожнее, а то так останешься голым в вакууме.

— Я подам в розыск, — прорычал Романов, не отступая. — Я подам в суд!

— Вперёд, — оскалился Эндан. — Мы охотно предоставим всю информацию офицерам межпланетной полиции. Они выяснят, что Алиса Романова прибыла по собственной воле, арендовала жильё в столице и совершенно не жаждет возвращаться на родину.

— Докажи! — Романов ткнул Эндана в грудь пальцем. То есть, попытался ткнуть, но тот успел его перехватить и выкрутить ему кисть.

— Руки прочь!

— Докажи мне, что она жива! — заорал Романов так громко, что в ближайших отсеках, наверное, было слышно. Эндан поморщился: беженцы и так на нервах. И, в принципе, даже если Алиса не желала общаться со своим отцом, его желание удостовериться, что она в безопасности, можно было понять.

Он быстро прикинул, что может убедить папашу. Понятно, что не документы. Во дворце в коридорах стояли камеры, но доступ к записям он бы получал до завтра, да и что они покажут? Алиса прошла туда-обратно пару раз. Нет, надо что-то… О! В тот вечер, когда Алиса м Хотон-хон пили и пели в Долхоте, он ведь украдкой записал на видео пару песен — для личного пользования.

Молча вытащив телефон, он быстро нашёл тот ролик. Ни разу ещё не открывал с момента записи — слишком боялся, что с ним сделает напоминание, какой Алиса может быть, когда музицирует не из-под палки. И не зря боялся. Стоило первым словам песни зазвучать, как перед глазами всё поплыло, и вместо жалкой каюты на Прерии Эндан очутился снова в своём кабинете, вдыхая аромат имбиря и сладкого цитруса на веснушчатой коже, слышал нежные тоненькие ахи и охи, чувствовал робкие прикосновения в спине и плечам…

— Голоса нет, а туда же, — вырвал его из мира грёз помрачневший Романов. Эндан чуть не врезал ему — и за то, что прервал воспоминания, и за то, что стоял рядом, пока они оживали в памяти, и за пренебрежение к тому, что для Эндана было чистым чудом. Но стоило вспомнить, как он сам обошёлся с Алисой, и весь праведный гнев улетучился: какое право он имел за неё заступаться, если не уберёг её от себя?

— Да что б ты понимал! — огрызнулся он.

Романов наставил на него внезапно пронзительный взгляд.

— А ты сам что понимаешь? Ты вообще какое отношение к ней имеешь?

— Я… помогал ей решать некоторые формальные вопросы, — выдавил Эндан. — В частности, вопрос вашей эвакуации с Тигрэна. Правда, с последним она справилась практически сама, так что благодарите её. У вашей дочери уникальный талант, и не один, и если вы этого за столько лет не заметили, значит, вы слепой или тупой, а на моей планете такие не выживают! И я не знаю, как вы с Алисой обращались, но от одного упоминания вашего имени она вздрагивает и прячется, и поэтому, пока я жив, вы к ней не приблизитесь и на сотню световых лет. Понятно?!

Кажется, под конец голос Эндана звучал как-то истерично, но Романов всё-таки попятился.

— Я тебе так просто её не отдам, — заявил он, но негромко, словно с опаской.

— Она уже тебе не принадлежит, — прошипел в ответ Эндан. — Но попробуй, побейся в стену, я полюбуюсь.

И вышел, шарахнув дверью каюты, пока Романов не заметил, как у Эндана подгибаются ноги от мысли, что и ему Алиса не принадлежит тоже.