Второй шанс в Эдене

– Я не сомневаюсь, что со временем ответ найдется.

– Знаю, мы всего лишь экипаж коммерческого корабля с очень ограниченными исследовательскими возможностями. Но мы не можем отмахнуться от главных вопросов. Почему они держали червоточину открытой на протяжении тринадцати тысяч лет?

– Потому что таковы принципы их технологии. Возможно, им самим это не кажется странным.

– Я не говорю о том, что она не должна так долго работать. Я хочу знать, зачем так долго поддерживать связь между родным миром и доисторическим обломком кораблекрушения?

– Нашей логике это трудно объяснить. Видимо, ответ надо искать в их психологии.

– Слишком уж похоже на отговорку: вали на ксеносов все, что не в силах понять. Но тогда возникает последний вопрос. Если ты способен протянуть червоточину на бог знает сколько световых лет, да еще с такой точностью, зачем вообще нужен космический корабль?

– Ладно, Маркус, ты меня поймал. Зачем же?

– Представления не имею. Я пересмотрел все файлы, относящиеся к червоточинам, пытаясь собрать все в одно целое. И не смог этого сделать. Абсолютный парадокс.

– Значит, осталось только одно?

Маркус повернулся и посмотрел на массивного космоника.

– Что?

– Пройти через червоточину и спросить их.

– Да, может, я так и поступлю. Кому-нибудь все равно придется это сделать. А что по данному вопросу говорит наша дорогая Катерина? Мы можем войти в портал в наших скафандрах?

– Она устанавливает все сенсоры, какие только может туда протиснуть. Тот серый сгусток не является физическим барьером. Она уже проткнула его отрезком изоляционной трубки. Это какая-то полунепроницаемая мембрана, видимо предотвращающая всасывание атмосферы в червоточину.

– Еще одна находка стоимостью в миллиард комбодолларов. Бог мой, объем становится слишком большим для нас, надо выделить основные приоритеты.

Капитан мысленно обратился к бортовому компьютеру и датавизировал общий приказ собраться в главной кают-компании отсека А.

Карл явился последним. Молодой системщик казался сильно уставшим. Он нахмурился, заметив Маркуса.

– Я думал, ты еще на корабле ксеносов.

– Нет.

– Но ты… – Он потер пальцами виски. – Неважно.

– Есть успехи? – спросил Маркус.

– Немного. Насколько я смог выяснить, молекулярные синтезаторы и их управляющие схемы объединены одной и той же кристаллической решеткой. По аналогии с биологией – как мыщца, являющаяся одновременно мозгом.

– Не забирайся так далеко, – посоветовал Роман.

Карл даже не улыбнулся. Он вытащил из диспенсера пакет с жидким шоколадом и сунул в рот трубочку.

– Катерина? – продолжил опрос Маркус.

– Я сумела поместить в червоточину сенсор визуального спектра. Света там немного, только то, что просачивается сквозь мембрану. Насколько удалось увидеть, это прямой тоннель. Я полагаю, что ксеносы отключили гравитацию под порталом, чтобы было легче туда подниматься. Потом я собираюсь снять с катера лазерный радар и попробовать применить его.

– А ты сможешь получить отклик от экзотической материи?

– Скорее всего, нет. Но мы получим отклик от того, что находится на противоположном конце.

– Какой в этом смысл?

Все трое заговорили сразу, и Катерина громче всех. Маркус поднял руку, призывая к молчанию.

– Послушайте, согласно закону Конфедерации, если официально назначенный капитан или предусмотренный контролирующий механизм космического корабля или другой структуры в свободном космосе не осуществляет руководство в течение одного года и одного дня, право собственности на эту структуру утрачивает силу. Юридически корабль ксеносов считается покинутой структурой, на которую мы можем предъявить свои права как на трофей.

– Здесь имеется управляющая сеть, – заметил Карл.

– Это подпрограмма, – возразил Маркус. – Закон в этом отношении предельно ясен. Если бортовой компьютер откажет, а термоядерные генераторы, например, продолжат работать, контролирующие их процессоры не считаются управляющим механизмом. Наши права никто не сможет оспорить.

– Только ксеносы, – подсказала Вэй.

– Давайте не будем создавать себе дополнительных проблем. На данный момент ситуация складывается таким образом, что мы имеем право на корабль. Нельзя отказываться от притязаний по той причине, что ксеносы когда-нибудь могут вернуться или не вернуться.

Катерина кивнула в знак понимания.

– Если мы начнем исследовать червоточину, они вернутся скорее. Тебя это беспокоит?

– И это тоже. Лично я предпочел бы встретиться с ними. А ты, Катерина, неужели полагаешь, что можно узнать, как получить экзотическую материю и построить с ее помощью червоточину, имея в своем распоряжении только наши сенсорные блоки?

– Ты и сам понимаешь, что это невозможно, Маркус.

– Правильно. Точно так же мы не в силах разгадать принцип действия генератора искусственной гравитации и других чудес, обнаруженных на борту. Нам остается только составить по возможности подробный каталог и указать участки, требующие самого пристального изучения. После этого можно привезти сюда соответствующих специалистов, заплатить им огромные гонорары и предоставить действовать. Разве вы все этого еще не поняли? Обнаружение ксеносского судна превратило нас из экипажа космического корабля в самых экстравагантных управляющих корпорации во всей Вселенной. Мы больше не занимаемся исследованиями, мы определяем область действий. Так что давайте составим планы оставшихся палуб, проследим схему силовых кабелей и укажем, куда они поставляют энергию. А потом вернемся.

– Маркус, я уверен, что могу расшифровать их язык программирования, – сказал Карл. – Мы подключимся к их командной сети.

Усталость и гордость, одновременно прозвучавшие в его голосе, вызвали у Маркуса улыбку.

– Никто не обрадуется этому сильнее, чем я, Карл. Что я хотел бы увезти с собой, так это кибермышь, и желательно не одну. Молекулярный синтезатор – отличный довод, чтобы убедить банки в реальности нашей находки.

Карл покраснел.

– Гм, Маркус, я не знаю, что будет, если мы попытаемся вырезать это устройство из композита. До сих пор нам никто не мешал, но если управляющая сеть сочтет нас угрозой кораблю…

– Я полагаю, мы способны на более деликатные методы, чем выдирание кибермыши из композита. Надеюсь, ты сможешь подключиться к их программе и приказать воспроизвести молекулярный синтезатор специально для нас. Они ведь наверняка изготавливаются где-то на борту.

– Да, вероятно. Если только не заложена программа собственного воспроизведения.

– Вот это была бы картина, – весело воскликнул Роман. – Хотел бы посмотреть, как одна наскакивает на другую.

Нейронаноники подсказали Карлу, что он проспал девять часов. Он кое-как выбрался из спального мешка и проплыл в кают-компанию экипажа, где загрузился достаточным запасом готовых блюд. На корабле было довольно тихо, так что Джордан даже не стал подключаться к бортовому компьютеру, пока не закончил завтракать…

В рубке, куда он ворвался через люк в полу, дежурила Катерина.

– Кто здесь? – едва переводя дух, спросил Карл. – Кто еще остался на борту?

– Только Роман. Все остальные снаружи, на чужом корабле. А что?

– Проклятье.

– Эй, что случилось?

– Ты подключалась к бортовому компьютеру?

– Я же на вахте, конечно, подключалась.

– Нет, не к корабельному статусу. К анализу информации со спутников, запущенных Викторией.

На ее плоском лице появилась удивленная улыбка.

– Хочешь сказать, что они нашли золото?

– Ничего подобного, черт возьми. Анализирующая программа сообщила, что третий спутник три часа назад обнаружил искомую цель. Я подключился к ней напрямую и выяснил заданные параметры поиска. Эти ублюдки ищут не золото, они хотят получить смоляную руду.

– Смоляную руду? – Катерине пришлось запустить поисковую программу в энциклопедию нейронаноников, чтобы понять, о чем идет речь. – О господи, уран. Они хотят получить уран.

– Точно. Без ведома правительства на планете его никак нельзя добывать; такая деятельность сразу привлечет внимание спутников наблюдения. В астероидах урановой руды нет. А вот в планетоидах есть, и здесь никто не узнает, что они ее собирают.

– Я знала! Я, черт возьми, знала, что эта сказка о золоте – полная чушь.

– По всей вероятности, они – террористы, или фанаты независимости Соноры, или члены черного синдиката. Мы должны предупредить остальных, этих ублюдков нельзя пускать на борт «Леди Мак».

– Постой-ка, Карл. Согласна, они мерзавцы, но, если мы оставим их на этом обломке, они умрут. Даже если ты готов на такое пойти, решать капитану.

– Уже нет. Если они вернутся, ни мне, ни тебе, ни капитану решения принимать не придется. Они знали, что мы узнаем о настуране[7], когда его залежи будут обнаружены. И знали, что добровольно мы такой груз на борт не возьмем. Это значит, что они заранее готовились заставить нас. У них имеется оружие или боевые импланты. А Хорг, как я и говорил, наемный убийца. Нельзя пускать их на корабль, Катерина. Нельзя.

– О господи.

Она рефлекторно сжала подлокотники кресла. Решение командира. И принимать его предстоит ей одной.

– Мы можем датавизировать капитану? – спросил Карл.

– Не знаю. После деактивации кибермышей мы оставили на лестничных клетках коммуникационные блоки, но они не очень надежны; эта структура творит с нашими сигналами бог знает что.

– С кем он пошел?

– Маркус был в паре с Викторией. Вэй и Шац шли вдвоем, еще одну группу составили Антонио и Хорг.

– Датавизируй Вэй и Шацу, вызывай сначала их. Потом попытаемся связаться с капитаном.

– Хорошо. Позови Романа и отправляйтесь в шлюзовую камеру, я открою оружейную, и вы возьмете мазерные карабины. Вот дерьмо!

– Что?

– Я не смогу. Командные коды от бортового компьютера у Маркуса. Без него мы даже не сможем запустить маневровые двигатели.

Четырнадцатая палуба, по которой шли Маркус и Виктория, ничем не отличалась от других.

Широкие коридоры и немногочисленные двери. Ни одна из них не была заперта.

– Опечатано около шестидесяти процентов, – датавизировал Маркус. – Это, вероятно, основной технический уровень.

– Наверное. Здесь так много кабелей, что становится трудно составить общую схему.

Виктория на ходу медленно поворачивала из стороны в сторону сенсорный блок.

Коммуникатор известил Маркуса о поступлении шифрованного сигнала с «Леди Мак». Он даже остановился от удивления. Соответствующий код из нейронаноников открыл канал.

– Капитан?

– В чем проблема, Катерина?

– Тебе немедленно надо возвращаться на корабль. Быстрее, капитан, и постарайся, чтобы Виктория с тобой не пошла.

– Почему?

– Капитан, это Карл. Я подключился к анализирующей программе: спутники ищут не золото и платину, а настуран. Антонио и его люди – террористы, они хотят создать атомные бомбы.

Маркус сфокусировал сенсоры скафандра на Виктории, поджидавшей его в двух метрах дальше по коридору.

– Где сейчас Шац и Вэй?

– Уже возвращаются, – датавизировала Катерина. – Они должны быть на корабле минут через пять.