Гидра-2. Криминальные истории 60-х

СОВЕЩАТЕЛЬНАЯ КОМНАТА НАРОДНОГО СУДА (Рассказ народного заседателя)

— В заключение я хочу повторить то, с чего начал, это в первую очередь относится к тем из вас, кто впервые избран народным заседателем. Запомните, товарищи, что закон устанавливает ваше равноправие с народными судьями во всех вопросах судебного разбирательства. Если в ходе судебного процесса у вас возникнут какие-либо сомнения, выясняйте все до конца. Если вы считаете, что судья в чем-то не прав, смело отстаивайте свою точку зрения. С вашей помощью, как говорится, осуществляется общественный контроль за деятельностью суда изнутри. Ваша задача — осуществлять его качественно. От этого правосудие только выиграет. — Так закончил свою беседу с нами, недавно избранными народными заседателями, член городского суда, пожилой многоопытный судья.

И вот состоялся первый процесс. Народные заседатели старались быть активными, задавали вопросы подсудимому, свидетелям, адвокату, прокурору.

— Суд удаляется в совещательную комнату для вынесения приговора по делу, — объявил председательствующий.

Все встали. Зал десятками глаз внимательно следил за нами, когда мы выходили из зала судебного заседания.

В совещательной комнате председательствующий достал сигареты, не спеша закурил. Николай Ильич, мой напарник, тоже народный заседатель, встал у окна. Все сосредоточенно молчали.

— Ну так с чего начнем? — спросил председательствующий и посмотрел сначала на меня, затем на Николая Ильича.

— Надо подумать, — ответил я.

— Надо обсудить, — сказал Николай Ильич и отошел от окна. — Дело, прямо скажем, сложное. Как ни тщательно мы исследовали там, в зале, все обстоятельства, однако у меня остались кое-какие сомнения, например, о причастности к преступлению Коркина. А ведь всякие сомнения следует толковать в пользу подсудимого.

— Прошу к столу, — сказал председательствующий. Мы сели вокруг стола. Председательствующий положил перед собой дело и протокол судебного заседания. — С чего начнем?

— Нужно разобраться сначала с Коркиным, — предложил я. — Его участие в преступлении, мне кажется, доказано не вполне. Адвокат также обратил на это внимание.

— Не просто обратил, а подчеркнул, — неожиданно сказал Николай Ильич.

Я отлично помню, как адвокат очень долго и не без иронии анализировал показания работника милиции. Свидетельница Огородникова, видевшая одного из преступников на месте преступления, никого не опознала в проходной хладокомбината, когда рабочие шли на смену. Тогда милиционер вспомнил о Коркине, который ранее задерживался органами милиции за мелкое хулиганство и «за нахождение в нетрезвом состоянии в общественных местах». По приметам Коркин был похож на того парня, которого свидетельница видела на месте преступления. Адвокат, со своей стороны, указал на слабость обвинения его подзащитного. Действительно, довод работника милиции о том, что Коркина он задержал, так как совпали приметы, звучал не очень убедительно. Но с другой стороны…

— Это как посмотреть, — взглянув на меня, сказал Николай Ильич. — Дело не в этом, дело в фактах. Дежурный администратор хладокомбината Огородникова ведь не опознала Коркина в проходной, когда он шел на работу, а опознала, когда его привел милиционер. Так? Конечно, если тебе показывает какого-то человека милиционер и говорит: «Он?» — трудно сказать, что не он. Так могло получиться и с Коркиным.

— Вы не совсем правы, Николай Ильич, — сказал председательствующий. — Не будем спорить, обратимся к показаниям. В протоколе записано: Огородникова в своих показаниях говорит, что в то утро она опоздала и пришла в проходную не к началу смены, а на пятнадцать минут позже, когда часть рабочих уже прошли на хладокомбинат. Вместе с прошедшими мог быть и Коркин. Так? Дальше. Милиционер привел в проходную не только Коркина, но еще трех человек. Привел их одновременно и всех посадил в комнате начальника караула. Хотя это происходило в присутствии Огородниковой, но она опознала Коркина среди других рабочих хладокомбината. Это обстоятельство очень важно, и оно имеет большое доказательственное значение по делу.

Николай Ильич крякнул и ничего не ответил.

— Но начнем сначала, — сказал председательствующий. — Рассмотрим все по порядку. Давайте, чтобы не ошибиться, смотреть показания. Первый, кто понял, что совершается преступление, была врач комбината Куликова. Вечером 17 октября, проходя по платформе, где разгружают вагоны с мясом, она услыхала стук. Он раздавался с обратной стороны вагона. Стук ей показался подозрительным, и она сообщила об этом заведующей складом комбината Прохоровой, находившейся в конторке склада. Выйдя на платформу, та тоже услыхала стук и, увидев начальника технологического цеха комбината Тихомирова, который стоял метрах в двадцати на платформе и разговаривал с начальником караула Семеновым, крикнула ему «Воры!» и спрыгнула с платформы на землю, чтобы обойти вагон и задержать преступников. Так?

— Пока все так, — сказал Николай Ильич. — Дальше не совсем понятное начинается. Прохорова говорит, что видела троих воров. Двое выскочили из вагона и убежали, а третий, Ивакин, лежал под вагоном. Тихомиров говорит, что из вагона выскочил один человек, за которым он и погнался. Семенов же видел только одного Ивакина. Вот тут и разберись, где правда. Сколько же их было? Может, действительно трое?

— Сейчас, Николай Ильич, разберемся. Мне, например, ясно, — ответил председательствующий. — Помните, я задавал очень много, казалось бы, второстепенных вопросов — кто где стоял, как стоял, как вел себя?

Я помнил эти вопросы председательствующего. Например, он спросил Тихомирова: «Вы курили, когда услыхали крик Прохоровой?» — «Курил», — ответил тот. «А перед тем, как прыгать с платформы, вы бросили сигарету?» — «Какое это имеет значение?» — думал я в то время и только позднее понял, как важны для дела эти детали. «Нет, не бросил, — ответил Тихомиров. — Я бросил ее, когда догонял вора. Она мешала мне схватить его, и я выронил ее из руки». Прохорова показала, что один из убегающих воров был с сигаретой. Она светилась в темноте. Это был Тихомиров.

— Вы как считаете, сколько было воров? — обратился председательствующий ко мне.

— Мне кажется, двое, — ответил я.

— И я уверен — двое, — сказал председательствующий. — Вот смотрите, как протекали события. У платформы было два вагона. Прохорова находилась рядом не с тем вагоном, из которого совершалась кража, а с другим. Тихомиров и Семенов стояли от нее метрах в тридцати. Вот схема, видите. Таким образом, вагоны находились как бы между Прохоровой с одной стороны, и Тихомировым и Семеновым — с другой. При этом вагон, из которого совершалась кража, был со стороны Тихомирова и Семенова. Ясно? Прохорова, крикнув Тихомирову, спрыгнула с платформы и побежала к вагону, из которого совершалась кража. Дверь его была открыта со стороны, противоположной платформе. Для того чтобы добежать до нее, женщине нужно было обогнуть первый вагон, пробежать его, и только после этого она оказывалась у двери там, где совершалась кража. Так?

Николай Ильич утвердительно кивнул головой.

— Вы видели Прохорову. Она очень полная женщина, можете себе представить, с какой скоростью она бегает. Тихомиров, спрыгнув с платформы, сразу оказывался у места, где совершалась кража. Ему оставалось только обогнуть угол вагона. Так? Тихомирову сорок семь лет, бегает он, конечно, гораздо быстрее Прохоровой. Теперь представим себе ситуацию: Прохорова выбежала из-за второго вагона в тот момент, когда воры выпрыгивали из первого вагона. Далее она видела, как двое мужчин — она подумала, что это воры, — побежали от вагона. Когда она подбежала к первому вагону, то есть вагону, из которого была совершена кража, то увидела, что под ним находится Ивакин. Так? Тихомиров говорит, что, подбежав к месту кражи, он увидел, как один мужчина выскочил из вагона — они почти столкнулись — и побежал прочь. Тихомиров бросился за ним. Теперь мы знаем, что это был Куштейко. Теперь дальше: дверь, как установлено, была открыта наполовину. Два человека одновременно в нее пройти не могут. Второе: Прохорова не утверждает категорически, что оба вора выскочили одновременно. Она видела, что их было двое. И они убежали. Таким образом, они из вагона выпрыгивали по одному. Первым выскочил Ивакин. После прыжка человек, естественно, приседает. Присев, Ивакин увидел бегущего Тихомирова. Он тотчас же решил спрятаться под вагоном. Тихомиров в этот момент еще не видел Ивакина. Когда он выбежал из-за угла вагона, Ивакин уже залезал под вагон, а второй вор выпрыгивал из вагона. Его-то и заметил Тихомиров и сразу погнался за ним. Этот момент увидела и Прохорова. У нее сложилось впечатление, что убежали именно воры, выпрыгнувшие из вагона. Вы согласны? — обратился председательствующий к Николаю Ильичу, тот медленно наклонил голову в знак согласия. — Подбежав к вагону, она обнаружила под ним Ивакина, которого и приняла за третьего вора, Ивакина она знала ранее, так как встречала много раз на комбинате, и сразу его узнала. Ивакин в ее присутствии вылез из-под вагона и убежал. Рядом с вагоном Прохорова обнаружила свиную полутушу. Теперь вернемся немного назад. Вслед за Тихомировым с платформы спрыгнул и Семенов. Пробежав немного вслед за Тихомировым по направлению к вагону, он остановился и, присев на корточки, стал наблюдать, глядя под вагон. Он увидел, как Тихомиров, обежав вагон, погнался за одним вором, и заметил, что под вагоном спрятался второй. Семенов стал наблюдать за ним. Когда тот вылез из-под вагона и побежал, Семенов погнался за ним. А в это время Тихомиров, не догнав первого вора, возвращался обратно, навстречу Ивакину и Семенову. Он помог задержать Ивакина, которого затем отвели в помещение охраны. Ну так сколько было воров, Николай Ильич? — спросил председательствующий.

Николай Ильич некоторое время задумчиво помолчал.

— Стало быть, двое. Не уловил я этого раньше. Ваша правда.

— Что-то непонятно еще? — спросил его председательствующий.

— Да нет, вроде все понятно. Но как-то не верится. Уж больно уверенно говорила Прохорова о том, что выскочили из вагона двое и убежали. А тут еще Коркин оказался на этом месте. Голову можно сломать.

— Не надо ломать голову, — сказал, закуривая, председательствующий. — Она еще нам пригодится. Вы не первый раз заседателем, знаете, как много иногда приходится думать, прежде чем решить дело.

— Это точно. Это правда. Мне бы одному в этом деле ни за что не разобраться.

— Давайте разберемся все вместе. И так, чтоб все было ясно. — Председательствующий стряхнул с сигареты пепел. — Вы помните, я спрашивал Прохорову, видела ли она у вагона Тихомирова? Она ответила, что не видела. Так? Но ведь Тихомиров был у вагона, и был именно в тот момент, когда воры выпрыгивали из вагона. Так?

Об этом говорит сам Тихомиров и это подтверждает Семенов. Так? Следовательно, Прохорова видела Тихомирова одновременно с ворами и приняла его за вора. Так? Это и не удивительно. Дело происходило вечером, около восьми часов, а в октябре в это время уже темно. Горели фонари, но та сторона, вагона, где находились воры и Тихомиров, была в тени. Прохорова видела только силуэты людей, как она сама говорит — это записано в протоколе, вот, можете прочитать, — «видела тени». Теперь понятно?