Гидра-2. Криминальные истории 60-х

ТРИ БАРАНА

Яркое, яркое солнце. Оно давило на глаза, ослепляло. От него некуда было деться. Потом послышались какие-то голоса, сначала далеко, потом все ближе и ближе. И вот они уже звучат в самое ухо, лошадь ударила копытом в плечо, не больно, но очень сильно, еще раз… Иван проснулся, потер глаза и зажмурился от яркого света электрического фонаря. Слышались голоса. Говорил мужчина.

— Это он, Тимофей Ильич, он, кому же еще быть.

— Вставай, — властно сказал второй мужской голос. Кто-то зажег настольную керосиновую лампу. Иван взглянул на говорившего, это был милиционер. Иван сел на полу. От водки шумела голова, хотелось пить. — Вставай, вставай, — нетерпеливо и сердито опять сказал милиционер.

Иван поднялся с пола, колени дрожали. Он сел на скамейку.

— Работники, черт бы вас побрал, баранинки захотелось. Строители, — опять сказал первый голос.

Иван посмотрел на говорившего. Им оказался невысокого роста, худой мужчина.

— Я сейчас, — сказал он милиционеру и, хромая, пошел к двери.

«Хромой пастух, — узнал его Иван, из соседней деревни. Чего ему надо? Почему он говорит, что узнал меня?» В полумраке у двери стояла женщина, но Иван не смог ее рассмотреть. «Чего им здесь надо? Зачем они пришли? А где же Николай и Петр? Куда они делись? Что-то, видимо, случилось».

— Где твои дружки? — спросил Ивана милиционер.

Иван взглянул на него. Только сейчас он понял, что перед ним участковый уполномоченный. Он видел его однажды в конторе колхоза.

— Какие дружки?

— Ну, ты мне это брось. Какие дружки! Те, с которыми вы столбы ставили для электричества. Где они?

— Я не знаю, где они.

— Не знаешь, стало быть. Ну ладно, придется вспомнить.

В это время вошел пастух. В руках он держал две бараньи шкуры.

— Вот, Тимофей Ильич, в кладовке нашел шкуры тех баранов, которых украли из стада. Я точно помню. Это баран, а это ярка. Молодая овца, еще ни разу не стрижена. Видите, шерсть какая. Я всех своих овец наперечет знаю. А у барана подпалины на боках. Помните, я вам говорил и в заявлении указывал. Вот, пожалуйста. Видите? — И он показал шкуры, поворачивая их перед лампой. — Все правильно. Это они баранов уворовали. А его я тоже помню, — сказал пастух, кивнув на Ивана. — Я его видел, когда они столбы ставили и провода тянули. Вы видите, и на столе бараньи ребрышки лежат. Бутылка из-под водки, три стакана, три тарелки. Здесь было три человека. Выпивали и ворованой бараниной закусывали. Может, еще и в печи стоит баранинка, — сказал пастух и захромал к печке, поднял крышку чугунка, стоящего на печи, понюхал варево. — Баранина, точно. Вот, пожалуйста. — Он принес и поставил чугунок на столе. Затем черпаком достал из него баранью ногу. — Ну, что скажете, Тимофей Ильич? Говорил я вам. Вы мне еще не верили. Здесь наши баранчики. Оба здесь. Он — вор, — указал он на Ивана.

«Вор, почему вор! — подумал Иван. — Я ничего не крал». Но в голове у него очень шумело, голоса доносились слабо, свет лампы колебался и тускнел. Ему казалось, что это сон, что он проснется и все встанет на свои места.

— Ну что ж, составим протокол, — сказал участковый и, сев к столу, стал писать.

Иван, сидя на скамейке, привалился спиной к стене и задремал. Разбудил его участковый.

— Ну, хватит спать, — сказал он. — Пошли.

Потом они шли по темной улице деревни. Милиционер привел Ивана к сельскому Совету и запер в задней темной комнате. Иван лег на стоящий там широкий деревянный топчан и уснул.

Проснувшись утром, он не сразу сообразил, где находится и что с ним произошло ночью. Он вспомнил, что сюда его привел милиционер, что в доме, где он жил с Николаем и Петром, пастух нашел бараньи шкуры, говорил об украденных овцах. Но он не мог понять, что все это значит, и стал ждать.

Вскоре пришел участковый милиционер. Принес ему молока и хлеба.

— Вот поешь, а потом мы с тобой поедем в район. Разбираться.

Иван съел хлеб, выпил молоко, закурил. Затем участковый завел мотоцикл, посадил Ивана в коляску, и они поехали в районный отдел милиции.

Там, оставив Ивана в дежурной комнате, участковый куда-то ушел. Через некоторое время он вернулся и сказал, что Ивана вызывает следователь. Иван пошел впереди участкового в кабинет. Следователем оказался невысокого роста, полный, со светлыми, почти белыми волосами молодой мужчина. Он внимательно посмотрел на Ивана.

— Я — следователь милиции Сазонов. Садись, будем разговаривать, — сказал он.

— А я могу идти? — спросил его участковый.

— Да, только пока не уезжайте. Хорошо? Может быть, вы понадобитесь. Побудьте здесь пока, в городе.

— Ладно, — ответил участковый и вышел.

Иван остался один на один со следователем.

— Ну, молодой человек, — обратился следователь к Ивану, — расскажи-ка, что ты там натворил? За что это тебя возит милиция на государственном транспорте, за какие дела? — Иван недоумевающе посмотрел на следователя. — Ну, так чего молчишь? Не хочешь отвечать на вопросы?

— Я ничего не знаю, — сказал Иван.

— Ничего не знаешь? Так-таки ничего? Совсем ничегошеньки? А ты знаешь, что находишься в районном отделе милиции? — Иван утвердительно кивнул головой. — А как ты попал в него, знаешь? — Иван опять кивнул. — Ну, расскажи об этом.

— А что рассказывать-то? Пришел этой ночью милиционер. Я спал, он разбудил меня, привел в сельсовет, а сегодня привез на мотоцикле сюда. Вот и все.

— А за что привез?

— Не знаю, он мне ничего не объяснял. Я ничего не знаю.

— Кто еще был с милиционером, когда он тебя разбудил?

— Мужчина какой-то и женщина. Я их не знаю.

— Что делал этот мужчина и что говорил?

— Мужчина? — переспросил Иван. — Он шкуры овечьи показывал, о баранах каких-то говорил. Но я ничего не понял. И ничего не знаю.

Следователь посмотрел на Ивана, встал, прошел по комнате, остановился у окна, помолчал.

— Ну, ладно. Значит, ничего не знаешь. Я-то думал, что у нас получился разговор. Парень ты еще молодой, вся жизнь впереди. Ну, что ж. Ошибся я, ошибся. — Он опять помолчал. — Если ты не хочешь говорить, тогда послушай, что я тебе скажу, а вернее, прочитаю. Вот видишь, Уголовно-процессуальный кодекс. В нем сказано, какие права имеют милиция, прокуратура, суд, обвиняемый, подсудимый и другие лица и органы, когда совершено преступление. Так вот, в статье 122 этого кодекса записано: «Орган дознания — в нашем случае участковый инспектор, — пояснил следователь, — вправе задержать лицо, подозреваемое в совершении преступления, за которое может быть назначено наказание в виде лишения свободы, только при наличии одного из следующих оснований:

1) когда это лицо застигнуто при совершении преступления или непосредственно после его совершения;

2) когда очевидцы, в том числе и потерпевшие, прямо укажут на данное лицо, как на совершившее преступление;

3) когда на подозреваемом или на его одежде, при нем или в его жилище будут обнаружены явные следы преступления».

В доме, где жили ты и твои приятели, обнаружены шкуры баранов, украденных из колхоза «Рассвет». Эти шкуры опознал пастух колхоза. Кроме того, там же обнаружены баранье мясо, кости и одна голова. Поэтому участковый тебя задержал, подозревая в совершении кражи этих овец. Пастух на прошлой неделе видел тебя и твоих друзей рядом с овчарней. Днем. Потом пропала одна овца.

Пастух стал сторожить. Вчера опять была совершена кража. В краже, по словам пастуха, участвовали два или три человека. Есть подозрение, что в совершении этих краж участвовал вместе с твоими приятелями и ты. Что ты на это скажешь?

Иван посмотрел на следователя и встретился с внимательным взглядом его светло-голубых глаз.

— Я ничего не знаю, — поспешно сказал он и опустил голову.

— Так. Ну ладно. Поговорим еще раз попозже. А сейчас пока посиди здесь, у нас. Пошли. — Следователь привел Ивана в дежурную комнату и сказал дежурному: — Поместите пока в камеру предварительного заключения. Вот протокол задержания.

Ивана провели в камеру. За ним закрылась тяжелая, окованная железом дверь. В камере было глухо, как в подвале. Иван сел на нары.

«Что же все это значит? — подумал он. Все события казались ему не реальными. — Неужели действительно бараны ворованные? Николай говорил, что баранов дал ему председатель колхоза. Значит, он врал. А может, врет следователь? Почему их не было дома? Почему я спал один? [де же Николай с Петром? — Иван хорошо помнил, что вчера вечером Николай принес к ужину бутылку водки, они ее втроем распили и Иван лег спать. Николай с Петром пошли покурить. — Куда же они делись. Успели удрать, что ли? — Иван ничего не понимал. От напряжения у него разболелась голова. — Что же все-таки произошло?»

Вскоре его разбудили и повели к следователю. В кабинете на столе он увидел свой плащ. Рядом стояли его сапоги, в которых он обычно ходил на работу.

— Твоя одежда? — спросил следователь, как только он вошел в кабинет.

— Моя, — ответил Иван.

— На плаще обнаружены пятна, похожие на кровь. Вот посмотри… — И следователь показал бурые мазки и пятна на рукавах и на поле плаща. — Объясни, пожалуйста, что это за пятна и откуда они.

Иван внимательно посмотрел на пятна, они были засохшими, несвежими и очень походили на кровь. Плаща Иван не надевал уже давно. Стояла хорошая погода, в нем не было необходимости. А когда носил, пятен этих не было.

— Я не знаю, что это за пятна и откуда они, — ответил он.

Следователь подозрительно посмотрел на него.

— Ладно, не знаешь — так не знаешь. Мы сами узнаем. — Он составил протокол допроса и сказал, чтобы Иван прочитал его и расписался.

Иван это сделал, и его опять увели.

Вызвали его на следующий день перед обедом. Следователь был очень серьезен. Он даже не взглянул на Ивана.

— Ну вот, что Иван Поздняков. Дело прояснилось. На твоем плаще баранья кровь и шерсть. На подошвах сапог обнаружены остатки почвы, по составу одинаковой с почвой овчарни. Понимаешь, что все это значит? — Иван, кажется, начинал понимать. — Ты воровал этих баранов, вот что это значит. И отвечать за них будешь ты. Я уже подготовил постановление об избрании в отношении тебя меры привлечения — содержание под стражей. Попросту говоря, буду ходатайствовать перед прокурором о твоем аресте. До суда. Будешь находиться здесь. Вот так. Уразумел? С кем совершал кражи?

Иван посмотрел на следователя.

— Я не воровал никаких баранов и ничего об этом не знаю.

— Ты говоришь не то. Тебе надо все рассказать, все, что знаешь. Все подозрения падают на тебя, и не просто подозрения, а установлено, что ты воровал. С кем, один или вместе со своими компаньонами? Будешь молчать — осудят одного за кражу трех баранов. Это дело серьезное. Ты говоришь, не воровал, тогда расскажи, кто воровал. Может, действительно ты не виноват. Тогда кто виноват, кто вор? Рассказывай, говори. Пойми меня правильно. Моя задача — разобраться в деле и привлечь виновных к ответственности, наказать их. Я не был там во время совершения преступления и сужу о событиях только на основании доказательств, собранных в процессе следствия. Доказательства против тебя. Их достаточно, чтобы привлечь тебя к уголовной ответственности. Одного привлечь. Дружки твои сбежали. Мы их будем искать. Но против них у нас пока нет таких веских доказательств, как против тебя. Если ты будешь молчать, можешь пойти один под суд. Я установил, что ты собираешься осенью женится. Так вот, хочу тебе сказать, что свадьбу тебе придется отложить на несколько лет. А там неизвестно, как все сложится. — Следователь помолчал, глядя в окно, закурил. — Вот так. За свое счастье, Иван, надо драться. Если ты действительно не участвовал в краже, то вести себя надо иначе. Не так, как ты себя ведешь. А может, ты просто не хочешь рассказывать? Хочешь взять все на себя, смотри, дело твое. Я все сказал. Иди, подумай.