Улица Вокзальная, 120

—- Избавьте меня от речей в защиту вашей репутации, — перебил я его. — Опа всегда была настолько сомнительной, что вряд ли этот случай смог нанести ей дополнительный ущерб. Вы помните названия этих книг?

— Как, Нестор, и вы туда же?

— Вы помните названия этих книг? — повторил я. — Нет. Я...

— Послушайте, Марк. По окончании этой истории вас ожидает сенсационный газетный материал. Но сейчас мне нужна ваша помощь. Названия этих книг и имена их авторов могут мне пригодиться. Итак...

— Плакала моя репутация, — простонал он, изображая обморочное состояние. — Вы настаиваете на новой встрече с критиком?

— Да. Зайду к вам вечером. Постарайтесь раздобыть все, что нужно.

— Как вам будет угодно. Раз уж вы обещаете мне эксклюзивное право на обнародование окончательного разоблачения. А вы уверены, что в плену не повредились рассудком?

— Уверен. Хотя не все эту уверенность разделяют.

Я похлопал в ладоши, подзывая официанта.

—- Повторите, — попросил я.

Когда он принес напитки, я внимательно посмотрел на Марка Кове.

— Вы помните Элен Шатлен? — спросил я.

— Вашу машинистку-секретаршу-сотрудницу-агента и т. д..?

— Да. Что с ней?

— Так вот! После того, как вы ушли на фронт, я подыскал ей место у Лекту, конкурентов Аргуса. Я думал, вы знаете.

— Это мне известно, но куда она перешла потом?

— Она все там же. Вместе с беженцами они добрались до Марселя, а затем возвратились в Париж.

— А здесь она не появлялась?

— Нет, никогда. С какой стати?

— Просто так. А теперь пошли к вам. Мы приблизительно одного роста. Хочу одолжить у вас костюм. Мне осточертело это хаки.

Я расплатился, и мы вышли. Над городом висел промозглый туман, и мы пустились резвым шагом. Поэтому, когда я внезапно остановился у писчебумажного магазина повертеть турникет с почтовыми открытками, Кове недовольно заворчал. Не обращая внимания на его возражения, я зашел внутрь. Из магазина я вынес лучшую фотографию Мишель Оган.

— Красавица, не правда ли? — сказал я, отрезая маникюрными ножницами, которые всегда носил с собой, нижнюю часть открытки с именем актрисы. — Что-то сталось с ней в этом круговороте?

— Голливуд, — проворчал он. — Она вам нравится? Это ваша любовница?

— Нет, дочурка.

В комнате репортера царил, если можно так выразиться, организованный беспорядок. Марк нырнул в него и извлек понравившуюся мне клетчатую пару, которую я, однако, отверг. Мой выбор пал на серый, замечательно бесцветный костюм, который, едва я облачился в него, превратил меня в педантичного конторского служащего.

— Дайте мне пальто или габардиновый плащ, — попросил я, вертясь перед зеркалом. — Шляпы не нужно. Достаточно моего берета.

— Неужели? И только-то? — удивился он. — Еще я могу подарить вам свою бритву, почистить ботинки, вручить продуктовые карточки и дать адрес подружки.

— Это вы сделаете в другой раз, — сказал я. — До вечера. И не забудьте раздобыть список садистских книг.