Наследница чужой жизни

Стас прибавил скорости, он почти бежал от нетерпения. Ну, конечно, это тот самый переулок, а вот и кофейня Он быстро зашёл внутрь. Посетителей мало. Столик у окна, который выбрала Алиса, свободен. Стас рухнул на стул. Сил не осталось даже посмотреть меню. Заказал круассан с ветчиной и двойной американо.

− Если можно, поскорее, − сказал он симпатичной девушке с хвостиком.

− Вы торопитесь? Вам с собой?

− Я просто голоден, − сказал Стас.

− Постараюсь, − улыбнувшись, официантка убежала, а Стас закрыл глаза, пытаясь вспомнить, о чём же они с Алисой говорили.

− Пожалуйста. Так быстро, как смогла, − официантка расставила на столе еду и выжидающе уставилась на Стаса. – Что-нибудь ещё?

− Счёт, − Стас откусил большой кусок тёплого круассана. Восхитительно. Жаль, что он не помнил их разговора с Алисой. Да и вряд ли они могли говорить о чём-нибудь важном. Два незнакомых человека. На миг вспомнилось лицо Алисы: напряжённое, не располагающее, ни к разговору, ни к знакомству.

Расплатившись, Стас вышел на улицу и сощурился от яркого солнца. Как же прекрасно, когда в Москве солнце и жаль, что оно бывает так редко. Так, куда же пошли тогда? – сосредоточился Стас. Повертел головой, а потом, словно кто-то толкнул его в плечо, развернулся и пошёл в противоположную сторону. Впереди возвышалась очередная арбатская книжка, возле которой стояла небольшая группа людей и женщина в шубе − экскурсовод. Стас остановился.

− Дома в стиле советского постмодернизма, − бодро вещала женщина. − Считается, что задумывая ансамбль Нового Арбата, — Никита Хрущев был вдохновлен современными американскими городами — застроенной небоскрёбами набережной Гаваны, широкими проспектами Нью-Йорка. Благодаря необычной архитектуре «домов-книжек» Новый Арбат в советские годы зачастую называли «московским Бродвеем. Цокольные помещения занимают магазины, а верхние этажи сдаются под офисы».

Услышав про офисы, Стас посмотрел на двадцатишестиэтажное здание. Что- то внутри подсказывало: офис здесь. Но на каком из двадцати шести этажей?

− Здания возводились в рамках проекта по застройке Калининского проспекта — это старое название улицы Новый Арбат, бывшее в употреблении до 1993 года. Руководил проектом главный архитектор Москвы — Михаил Посохин. Однако многие москвичи не оценили облик новых строений и по имени архитектора и их форме прозвали высотки «посохинскими сберкнижками», − лез в уши Стаса навязчивый голос экскурсовода через микрофон.

Вообще-то Стасу нравилось слушать историю Москвы. Да и когда он первый раз попал сюда, ему Новый Арбат понравился. Тогда, правда, был вечер и все фасады, и сами дома– книжки по периметру, переливались огнями.

Группа двинулась вперёд, а женщина-экскурсовод, посмотрев на него, сказала:

− Присоединяйтесь, молодой человек. У нас бесплатная экскурсия.

− Нет, спасибо, − Стас, обойдя группу, приблизился к высотке и вошёл в подъезд. На входе вертушка, а в стеклянной будке мужчина пенсионного возраста с поседевшими кустистыми бровями и редкими волосами.

− Вы куда? – деловито осведомился он.

− Знаете, был тут однажды, а номер офиса не помню, − Стас чувствовал себя неловко, хотя лицо мужчины казалось ему знакомым.

− А название фирмы помните?

− Нет, к сожалению. Даже этаж не помню.

− Ну а чем фирма то занималась?

− Путешествия по… заказу, − Стас смутился. – Вывески у них не было.

− Слушайте, − мужчина внимательно посмотрел на Стаса. – Вы не помните, зато я вас помню. И помочь могу, если, как в прошлый раз, ручку, как говорят цыгане, позолотите.

− Вы меня помните? – обрадовался Стас.

− И этому две причины есть, − ещё шире улыбнулся вахтёр. – Все про офисы спрашивают, а вы девушку искали.

− Точно, − обрадовался Стас. – Девушку с рыжими волосами.

− Я уж про волосы не помню. А вы, видимо, в ту контору попали, если память вам отшибло. Наверно, пришли в суд на них подать? Они шарлатаны, точно вам говорю. Хорошо, последнее время к ним почти никто не ходит.

− Да я в аварию попал, вот и с памятью проблема, − признался Стас. – А контора не при чём. Мне нужно узнать кое-что, − Стас полез в бумажник и достал тысячную купюру. – Если поможете, буду благодарен.

− Да как не помочь, − мужчина схватил купюру. – Комната пятьсот двадцать, пятый этаж. Ихний представитель прошёл туда полчаса назад.

− Спасибо, − Стас проскользнул в вертушку и не в силах ждать лифта, бегом поднялся на пятый этаж. Задохнулся. Нетренированное тело давало о себе знать, но нетерпение гнало вперёд. Постучал в нужную дверь, пытаясь выровнять дыхание.

Дверь распахнулась. На пороге высокий старик с седыми, зачёсанными набок волосами. Глаза просветили его насквозь, как рентгеном.

− Ну, здравствуй, Станислав, − сказал старик. – Знал, что ты придёшь.

− Мы знакомы?

− Нет, − тот протянул ему руку. – Вот сейчас и познакомимся. Валерий Никандрович.

− А откуда вы меня знаете? У меня, правда, с памятью проблема после комы. Я как-то помню всё выборочно. Но тут другой человек был.

− Правильно. Товарищ мой. А ты проходи, садись, − Валерий Никандрович посторонился. − Мы с тобой чайку сейчас попьём. Я как раз конфетки купил вкусные. Мишка в лесу.

− Да я по делу.

− Знаю, я всё про твоё дело. Ты раздевайся, − старик кивнул на вешалку. Дождался пока Стас повесит на крючок пуховик. − Это я вас туда отправлял. К декабристам. И следил за вами всё время. Вы молодцы. И девушка такая отчаянная. Я до последнего момента верил, что вам удастся историю изменить. Вы мои любимые, как это модно говорить, попаданцы. – Да ты садись. На тебе лица нет. Ты не помнишь, конечно, ничего. Но ты и не должен. Мало кто, когда в тело возвращается, помнит. А вот девушка твоя, почему, не помнит, не знаю.

У Стаса пересохло в горле.

− Где она? Где Алиса?

− Ну а ты сам как думаешь? Вернулась, а тело занято. Где она? Ой, вижу, ты уже познакомился с этой чужой душой.

− Это не важно. Где Алиса? – Стас вскочил с дивана. – Она тут? Мы встретимся? Мы должны быть вместе.

− Не беги впереди паровоза. Мне чтобы всё просмотреть, нужно, чтобы ты не закрывался. Спать, − старик наставил на него ладонь, и Стас послушно опустился на диван. Такая усталость навалилась, глаза закрылись. Последнее, что услышал: «Вот и хорошо, мой милый. Ты поспи, а я разберусь, кому это было нужно, чтобы вы оба память потеряли. Кто тут у нас против вашей любви?»