Дикие грехи

– Теперь я понимаю, почему ты продолжала кричать на него за укусы. – Когда Тарин приподняла бровь, Данте озорно улыбнулся и объяснил: – Так как я являюсь бетой, моя комната располагается по соседству с комнатой альфы. Как он выглядит после ночи?

– Ты сам всё увидишь. – По правде говоря, Тарин не отметила Трея. Её волчица хотела этого действа, отчаянно пыталась прорваться сквозь сопротивление Тарин, но она не дала, ни единого шанса собственническому инстинкту пометить его в ответ, не когда их соединение было временным. К тому же, так будет лучше для волчицы, когда Тарин и Трей расстанутся. И для Тарин так будет проще. Трей не задавал ей вопросов по этому поводу, и не принуждал отметить его, из чего Тарин заключила, что в этом он с ней солидарен.

Данте сделал ещё глоток кофе.

– Я говорил, что Трей, который обычно не ведёт себя как собственник, пометит тебя как следует. Остальные, включая и Трея, думали, что он сможет сдержаться, потому что вы не истинная пара. Должен признаться, что я весьма рад, что оказался прав.

– Твоя жизнь настолько унылая?

– Ты не понимаешь. Трей никогда не метит своих женщин. Он всегда дразнил нас, стоило ему заметить хоть маленькую собственническую метку на наших партнёрах. Я просто наслаждаюсь тем, как поменялась ситуация.

– По правде говоря, – сказал Трик, перестав жевать овсянку, – с тех пор, как Трей пометил её, он немного изменился.

Данте хотел было что-то сказать, но его отвлекли вошедшие Райан, Доминик, Тао и Трей. В знак приветствия Райан что-то промычал, Доминик лишь слегка кивнул, а Тао бросил сердитый взгляд.

– Да, утро и правда чудесное и да, я очень хорошо выспалась, спасибо, – ласково сказала им Тарин.

Перед тем, как занять место за столом с другими, Трей ради удовольствия прикусил её нижнюю губу.

Внутренне ему не понравилось странное, первобытное желание быть рядом с Тарин и прикасаться к ней. Естественно, он его проигнорировал, но раздражение от этого никуда не делось.

Долгое время Трей не жаждал прикосновений, и ему претила мысль, что это могло измениться.

Ему совсем не понравилось, что проснулся он один.

Вообще-то, этим утром он хотел попробовать Тарин на вкус, поскольку об оральном сексе ночью и речи не могло быть, когда она так отчаянно боролась с его доминантностью.

Трею не удалось пригвоздить её к месту и попробовать на вкус и, определённо, ему не улыбалась мысль засунуть член между её клацающих зубов. Проклятье, если их битвы за господство не были самыми сексуальными из всего на свете.

Данте откинулся на спинку стула и улыбнулся Трею.

– Ну… и как же случилось, что ты не отметил её?

Тихие смешки заполнили комнату, но Трей попросту пропустил их мимо ушей. Ладно, наверняка он зашёл слишком далеко, но ему просто нравится, как выглядит его метка на теле Тарин. Стоило ему перестать на себя досадовать за сильное желание её пометить, он себя уже не сдерживал.

– Бедняжка выглядит так, будто подралась с вампиром. О, и ты, Тарин, умеешь офигенно ругаться. Как она тебя однажды назвала, Трей? О, вот так: сволочь-жополиз, который трахает свою мать – проклятую стерву-членососку. – Грейс и Лидия рассмеялись.

– Я очень эмоциональная личность, – сказала она, невинно пожимая плечами.

– Мне особенно понравилась та часть, где она угрожала отрезать твой член во сне, если ты не прекратишь её шлёпать. Так, где же она пометила тебя?

Трей знал, что вопрос был риторическим. Женщины, как правило, помечали своих мужчин вокруг паха, и Данте, очевидно, понял, что Тарин сделала именно это. Вместо того, чтобы исправить его, он позволил ему так думать. Он не знал, почему она не пометила его. Ох, она кусала и царапала его несколько раз за ночь, но это было только в отместку, и не достаточно глубоко, чтоб поранить, не говоря о том, чтобы пометить.

Его волку это не понравилось, и Трей был уверен, что и её волчица не пришла от этого в восторг. Может она сделает это, когда борьба за превосходство поутихнет. Он даже не спросил себя, какое ему на хрен дело до всего этого. Это соединение вытрахало ему весь мозг.

– Каково это иметь женщину, которая не преклоняется перед тобой? – спросил Данте с проказливой улыбкой.

Трей оскалился.

– Это делает жизнь интересной. – Очень интересной.

– Не понимаю, как ты можешь трахать Уорнер, – прорычал Кирк.

Нервное рычание заполнило внезапную тишину, и волчица Тарин начала метаться взад и вперёд, и рычать, как будто пытаясь помочь своему партнеру.

Трей сфокусировался на неугомонном Кирке.

– Попробуй. Только. Ещё раз. Оскорбить. Тарин. – Как и прошлой ночью, от одной только мысли о том, что кто-то оскорбит Тарин, его кровь закипала.

Не поднимая головы, Кирк встал со своего места и с гордым видом покинул кухню. Брок одарил Трея извиняющейся улыбкой и последовал за сыном.

– Ты права, – сказала Тарин Грейс, которая заняла освободившееся место Кирка, – он и правда засранец.

– Через несколько минут мы уходим на встречу с Посредником, – сказал ей Трей. – Тем временем я буду в офисе, в доме будет много людей на тот случай, если тебе что-то понадобится.

Да уж, все те, кто жаждет моей скорейшей мучительной смерти.

– Не могла представить тебя как человека, у которого есть свой офис.

– У меня есть инвестиции в нескольких компаниях, и я люблю приглядывать за ними. А ты пока можешь тут осмотреться.

– Осмотрюсь, но после небольшой пробежки.

Рвение в её голосе удивило его.

– Ты до сих пор испытываешь в этом потребность, даже, несмотря на то, что латентна?

– Моя волчица становится неугомонной и испытывает неудобство, если я этого не делаю. Она до сих пор жаждет ощущения свободы, того, что приходит от пробежек с другими волками. – Несмотря на то, что эти волки были её временной стаей, её волчицу это не волновало.

Трей не мог представить, как тяжело быть латентным. Он не знал, кто в таком случае сошёл бы с ума первым – он или его волк. То, что Тарин не только не сошла с ума, но была свободна от злобы и ненависти, демонстрировало, насколько сильной личностью она была.

Сев за стол и допивая остатки кофе, Трей наблюдал за тем, как Тарин жуёт кусочек бекона. Вроде ничего особенного в этом не было, но он не мог оторвать от неё глаз. В каждом её движении угадывалась естественная чувственность. Каждое действие было плавным и изящным. От вида того, как она есть и облизывает свои сексуальные губы, его член встал по стойке смирно и затвердел настолько, что им можно было забивать гвозди.

Данте ничего не смог с собой поделать и скользнул по Тарин взглядом… что было не по душе Трею, но он не мог винить в этом своего бету. Похоже, даже его страж восхищался её природному изяществу. Тарин действительно была самым чувственным созданием, которое Трей встречал в своей жизни. А то, что она была дерзкой, но без капли тщеславия, только увеличивало её привлекательность. Она не была похожа ни на одну из его знакомых женщин.

– Трей?!

Определённо ничего общего с той женщиной, которая направлялась на кухню. Однажды, четыре года назад он всего раз трахнул её, и с той самой ночи Сельма вела себя так, словно имела на него какие-то права. Вообще-то, Трей очень надеялся, что к этому моменту она переедет, но вселенная, очевидно, посчитала, что так будет гораздо забавнее.

– Бывшая? – Тарин удивилась тому, насколько эта мысль её раздражала.

– Для неё быть бывшей означает, что ещё не всё потеряно.

– Другими словами, она та, кого ты когда-то трахал?

– Мне нравится думать о ней больше как об ошибке.

– Трей, это правда? – потребовала Сельма, когда вошла в кухню с Хоуп. Как только она почувствовала в помещении незнакомый запах, её ноздри раздулись. Она резко повернула к Тарин голову. Трей наблюдал, как Тарин одарила Сельму тёплой улыбкой, в которой сквозило что-то зловещее, предостерегающее её быть осторожной.

Тарин вздёрнула подбородок и посмотрела на женщин. О, Лидия не шутила, говоря о том, что они живое воплощение барби с выбеленными перекисью волосами, загаром из солярия и слишком толстым слоем макияжа. Та, что была выше, опустила глаза, увидев Тарин, но "ошибка" Трея мгновенно разозлилась. Отлично.

Сельма снова переключила внимание на Трея.

– Ты с ней соединился? Ты на самом деле с ней соединился?

– А что тебя так удивляет? Я рассказал вам о своих планах на прошлом собрании стаи.

– Да, но я не думала, что ты действительно можешь такое сделать! Она же Уорнер. И я просто… Я думала, что мы с тобой образуем пару.

Внимание Трея привлекло несколько фырканий. Он наблюдал как Данте, его стражи, Грейс и Лидия – все обменялись взглядами, которые говорили, что Сельма, очевидно, спятила.

Сельма уперлась руками в бока.

– Ты собираешься меня представить?

Трей протянул руку, позвав Тарин к себе. С улыбкой на лице она пересекла разделяющее их пространство и позволила ему усадить её к себе на колени.

– Тарин, это Сельма. Сельма, это Тарин.

– О, теперь я для тебя просто Сельма?

Она всегда для него была просто Сельмой. Конечно же, Трей знал о её надеждах в один прекрасный день образовать с ним пару и стать альфа-самкой. Правда он не подозревал, что она думала, будто у неё есть шансы.

Тарин закатила глаза.

– Я так понимаю, в этом месте ты просветишь меня о том, что ты его бывшая – возможно, любовь всей его жизни – и это должно заставить меня безумно ревновать. Прости, но сейчас для меня ещё раннее утро, и я пока не способна на такую реакцию. Может, стоит ещё раз попытаться позже. – Хотя, нельзя было сказать, что у Тарин не возникло желания ударить Сельму чисто за то, что она коснулась Трея – как бы глупо это ни было.

– Серьёзно, Трей, ты просто не мог с ней соединиться. Она же не твой тип. Она же тощая. И очень много болтает. И невысокая. Даже грудь у неё маленькая.

– У меня отличные ножки.

– Ты не в его вкусе!

– Это из-за того, что я умею читать и писать?

Сельма вспыхнула и топнула ногой.

– Трей? Трей?

Наконец-то он удостоил взглядом хныкающую женщину. Он практически не слышал разговора, так как был слишком занят, лаская шею Тарин, вдыхая её экзотический аромат. Когда он облизал метку, утверждающую его права на неё, по всему её телу прокатилась дрожь.

Тарин искоса посмотрела на него.

– Трей, тебе не стоит этого делать, если ты не хочешь, чтобы я накинулась на тебя на глазах у зрителей.

Этот засранец опять лизнул её.

– Эй! – рявкнула Сельма, махнув рукой. Она так и излучала ревность.

– Ой, прости, ты что-то говорила? – невинно спросила Тарин.

Звонок телефона Трея оборвал то, что собиралась сказать Сельма. Увидев, что звонит Райан, он поставил Тарин на ноги и поднялся сам.

– Скоро вернусь.

Ещё раз, облизнув свою метку на шее Тарин, он отпустил свою половинку с зардевшимися щеками, и вышел из кухни, чтобы ответить на звонок без лишних ушей.

Тарин опёрлась на длинный кухонный стол и с усердием принялась за последний ломтик бекона, как будто Сельма и не пялилась на неё с полнейшей ненавистью в глазах, явно планируя её убийство,

– Мне так жаль Трея, что он запал на тебя, даже если всё это всего лишь на несколько месяцев. Серьёзно, Данте, о чём он думал, когда решил с ней соединиться?