Десятая невеста

- Чего уставилась?

Я вздрогнула и отвела глаза.

- Простите, ваше величество.

Посидели плечом к плечу, глядя на сады.

- Почему вы любите бывать один, ваше величество? – спросила я.

Ворон повел плечом.

- Пустой болтовни не люблю.

- Вот как? И что же вы любите?

Покосился на меня.

- Красотой любоваться.

От его взгляда меня бросило в краску.

- На тебя, например, приятно смотреть, – продолжал Ворон. – И любопытно.

- Это почему?

Он потрогал мою кудряшку, бросил. Ухватил за подбородок, повернул к себе и давай разглядывать мое лицо, будто это какая-то вещь. Ночная ваза, например. Эпохи династии Кинь. Покрутил мне голову туда-сюда, окинул взглядом платье.

– Интересно, что там, под всей этой краской и одежками?

Улыбнулся, а я осторожненько, будто невзначай, высвободилась и прочирикала:

- Женщине полагается услаждать взор мужчины, разве не так? Я прилагаю к этому все усилия, ваше величество.

- И тебе это прекрасно удается, – в тон мне отвечал он. – Однако что же ты сама здесь делаешь в одиночестве?

Трудно все время врать, и у меня само вырвалось:

- Плохо спала.

- И почему же?

- О вас думала, ваше величество, - брякнула я. – Всю ночь глаз не сомкнула.

Он обнял руками колени, голову на них положил и давай на меня смотреть.

- Правда?

Я чувствовала, что он играет со мной, как кошка с мышью, но как выпутаться, не знала.

- Ну разумеется.

- Разве тебе не полагается очаровывать всех императоров? Так, на всякий случай. Как делают другие девушки, – и Текки кивнул в сторону садов.

- Так я и очаровываю… императора… прямо сейчас, – обливаясь холодным потом, пробормотала я.

- То есть ты думаешь, я император, – уточнил он.

Я кивнула. А что ещё делать-то?

- И ты думала обо мне всю ночь, так?

Я опять кивнула. Увязла по самое не могу. И как выбираться – вообще без понятия.

Он выпрямился, положил мне руку на плечо и говорит вкрадчиво:

- Значит, я тебе понравился.

Ох… Сказать «нет»? После того, что я тут наплела? После того, как вчера ему в глаза заглядывала и, простите, грудью полуголой перед ним крутила? Я опять кивнула. А сама озираюсь вокруг – и бежать ведь некуда.

Текки тем временем ближе пододвигается. Я – от него. Бормочу:

- Вы что это, ваше величество?

Он – ко мне. Взял за талию, другой рукой ухватил за подбородок и повернул к себе. Смотрит в лицо:

- Ты же не собиралась просто подразнить меня, правда?

Так сказал, что у меня сердце в пятки ушло. Все его добродушие вмиг пропало. Не улыбается, ласковым не прикидывается. И до того мне отчего-то вдруг стало страшно. Я поняла: он не из тех, с кем можно шутки шутить. Леший его возьми, а вдруг он и впрямь император? А Замочек кто же тогда? Я сглотнула.

- И не думала, ваше величество.

- То есть, – говорит, – если я тебя сейчас поцелую, ты не станешь возражать?

А ведь он взаправду, подумала я, таращась на него как зачарованный кролик. Он покрепче меня ухватил, прижал поплотнее, но не спешил: оглядел сверху донизу, в вырез беззастенчиво потаращился (я прямо краснеть начала), еще раз с ног до головы взглядом окинул, по лицу пальцами провел, прядку за ухо закинул, наклонился… И впрямь поцелует же сейчас, гад.

- Нет! – воскликнула я, вскакивая на ноги.

Крыша-то покатая! Зашатавшись, я не удержалась и поехала вниз. Он только и успел меня за юбку ухватить. Та затрещала, он гогочет, зараза, и орет кому-то:

- Держи ее!

Я с воплем полетела вниз и спелой грушей упала прямо в руки Замочку.

- Прекрасно, - поставив меня на землю с таким видом, будто девки на него каждый день с неба падают, сказал он. - Тебя-то я и ищу. Пошли.

Шикнул на невест, чтоб отстали, схватил меня за руку и поволок за собой. Потащил за собой через сады, переходы и выходы, будто козу на веревочке. Вроде не бежал, но шел таким широким шагом и так быстро, что у меня закололо в боку. Я запыхалась и начала задыхаться.

- Погодите!

Он – как не слышит. Ведет и ведет. Направо, налево, через мостик, между домами…

- Постойте!

Мы остановились в узком тупичке, куда сквозь вьющиеся растения едва проникал солнечный свет. Обливаясь потом, я схватилась за бока, силясь вдохнуть как следует, но корсет стальной хваткой давил на живот, на ребра. Тошнота подступила к горлу, в глазах стало темнеть. Я уперлась рукой в стену и принялась шарить рукой за спиной, чувствуя, как неумолимо приближается обморок. Замочек все это время крутился возле меня, встревоженно спрашивая, что со мной такое.

- Корсет, – прохрипела я.

- Чего?

- Там… на спине… завязки… корсет.

И рукой ему показываю. Сама не могу нащупать, вот-вот грохнусь. Наконец он сообразил, дернул за веревочки и немного распустил шнуровку. Я привалилась к стене, глотая воздух, как спасенный утопленник.

Кумо помахал передо мной ладошкой и нерешительно похлопал по щекам. Надо мной нависло его обеспокоенное лицо.

- Ты как?

Я глубоко подышала. Ох, и немного ослабил, а насколько легче. Снять бы этот дурацкий корсет да зашвырнуть подальше. Одна докука.

- Лучше. Благодарю.

Я вздохнула ещё пару раз, приходя в себя, и выпрямилась. Оправила платье.

- Прошу прощения. Слушаю вас, ваше величество.

Он непонимающе смотрел на меня.

- Вы что-то сказать мне хотели, – напомнила я.

- А! Да. Ты в самом деле здорова? Все хорошо? - уточнил Кумо.

- Угу.

Он помолчал, собираясь с мыслями.

- Что ты вчера слышала?

Я торопиться с ответом не стала. Юбки отряхнула, прическу потрогала, вырез подтянула, а то уж больно вниз платье съехало, бантики проверила, все ли на месте, и только потом спросила:

- Что вы имеете в виду?

Замочек скрестил руки на груди и посмотрел строго:

- Сама знаешь.

Я заерзала.

- Ничего я не слышала. Точнее слышала, но не поняла. Вы ж на своем говорили. Откуда мне знать, о чем собачились… спорили, то есть.

- И откуда знаешь, что спорили? – спокойно поинтересовался Кумо.

Я заерзала ещё сильнее. Он одернул меня.

- Прекрати.

Я переживала и поэтому вместо ерзания принялась крутить пальцы.

- Слышно было. По голосам.

- Говорила кому-то, что видела?

Я помотала головой.

- Вот и хорошо. И не говори.

И развернулся, чтобы уходить. Ну уж нет. Так просто ты от меня не отделаешься.

- О чем вы разговаривали с О Цзынь? – спросила я ему в спину.

Кумо повернулся.

- Ни о чем особенном, – сказал спокойно. - Ей не понравилось, что подавали на стол. Я убеждал, что это старинные чиньяньские кушанья, который должен попробовать каждый, кто интересуется нашей историей и культурой.

Настала моя очередь скрещивать руки на груди и прищуриваться.

- Тогда не будет большой беды, если я расскажу об этом? – невинно поинтересовалась я.

Кумо поджал губы и промолчал.

- Вы ведь выгоните меня, правда? – безнадежно спросила я. - Завтра же Со Фу объявит, что я не прошла испытания, и меня отправят домой.

- И что, если так?

- Тогда я все разболтаю! – выпалила я. – Прямо сейчас всем расскажу! Вы ещё ничего не успеете сделать, а все будут знать.

Он пожал плечами.

- Ну а я скажу, что ты врешь. Тебе никто не поверит.

- Тут все врут. Каждый день. Все ваши испытания – одно сплошное вранье. А потому если и не поверят, то задумаются. И зададутся вопросом: какая связь между О Цзынь и… императором. Которого, как предполагается, она только вчера увидела.

- Ну и что?

- А то, что полетит ваше «честное» испытание к лешему.

Замочек постоял, раскачиваясь с носка на пятку, и спросил:

- Чего тебе надо?

- Пообещайте, что не выгоните меня. Я буду молчать. Честное слово! Клянусь… клянусь тем, для чего я сюда приехала.

Он ухмыльнулся.

- Так хочешь замуж за императора?

- Может да, а может, нет, – неопределенно сказала я. – Я знаю, что у вас с О Цзынь… ну, что-то есть. Не знаю что, но…. Это было слышно по тому, как вы… разговаривали. Вы давно друг друга знаете. А на людях делаете вид, будто едва знакомы. Стало быть, вам есть что скрывать.

Кумо бросил на меня быстрый взгляд, в синих глазах полыхнуло что-то, но он на это ничего не ответил, а вместо того спросил:

- И все? Просто не выгонять?

Я поразмыслила мгновение и выпалила:

- Покажите мне, где делают приблуды!

Этого он, похоже, не ожидал. Поднял брови, вытаращил глаза.

- Что?!

- Приблуды, – повторила я. - Хочу посмотреть, где их делают и как.

- Зачем тебе это? – удивленно спросил Кумо. – Я думал, девушки не интересуются приблудами.

- Ну а я вот страсть как интересуюсь.

Кумо покачал головой.

- Ты и впрямь считаешь, что тебе доверят секреты наших приблуд?

- Ну а что такого? Я же просто поглядеть. Покажете, а?..

Замочек испытующе посмотрел на меня.

- А если я не соглашусь?

- Значит, все то время, что мне здесь осталось, о том, что видела, стану орать как резаная.

- Так я же тебя выгнать могу.

- Ничего. Поору, сколько успею.

Помолчал.

- Хорошо. Я подумаю.

- Подумаете?

- Подумаю. Ничего не могу обещать.

- Но я покамест тут останусь, – уточнила я. — Не выгоните.

- Сделаю, что смогу.

- Что это значит?

- Я сказал, сделаю что смогу, чтобы ты осталась, – заявил Кумо. – Сам тебя не стану выгонять. Но если провалишься на испытаниях – отправишься восвояси. Это честно.

Я вздохнула с облегчением.

- Обещаете?

- Сказал же.

- А приблуды?

- Посмотрим. А ты пообещай, что будешь молчать.

Мы кивнули и даже почти улыбнулись друг другу, и впервые за долгое время я выдохнула. Возможность была призрачная, но хоть что-то нащупать мне удалось. Император он или нет, а уж у него точно больше, чем у меня, способов пробраться в мастерскую. Может, уговорит Камичиро, коли сам им не является.

- Пошли, - сказал Кумо и легонько подтолкнул меня. – А то начнут шептаться.

Я понятия не имела, где мы находимся, и с готовностью засеменила следом. Близился полдень, и, вывернув из-за угла, мы наткнулись аккурат на толпу невест, направлявшихся на обед, а также – на императоров.

Кумо невозмутимо всем кивнул и пошел своим путем, я же, сколь хватило присутствия духа, последовала его примеру. Никто ничего не сказал, но взгляды жгли мне спину. Полуоткрытую, как сообразила я только теперь, ведь Замочек расшнуровал мне корсет, а обратно зашнуровать мы забыли.

Шагая на деревянных ногах к невестину дворцу, я начинала понимать, как все выглядит со стороны. Сначала на крыше обжималась с Текки. То есть это он обжимал меня, но кого волнуют такие мелочи. Сразу же после этого исчезла в обществе Кумо и появилась в распахнутом на спине платье. И видели это все, а кто не видел – тому передадут, уж будьте уверены. И пойдет молва: Малинка со всеми императорами поочередно по углам тискается.

Ой-ёй.