Необручница: На острове любви

Глава 9, в которой возвращается сир Брисандр

Проснувшись одетой на нерасправленной кровати и замёрзнувшей, я некоторое время сидела, натянув на себя покрывало и согреваясь, — делая то, чего так хотелось ночью, и прислушиваясь к себе. Мышцы на спине и руках если и ныли, то совсем немного. И всё же я списала свой внезапный, беспробудный сон на усталость от работы. Подосадовала на себя: надо же, какая цацуля, расслабилась, а ведь дома крутилась от восхода до заката и ничего…

Вспомнила о планах на сегодняшний день — сходить, во-первых, к океану с корзиной за свежими подарками шторма, во-вторых, поработать в саду госпожи. Оба дела были желанными, поэтому, преодолевая утреннюю дрёму, я поднялась, умылась и, накинув шаль на плечи, постояла на террасе, окончательно просыпаясь от влажного и прохладного воздуха. Судя по мусору, который убирали перед дворцом парни, шторм погулял знатно. А я, трусиха, которая всегда спала чутко, на этот раз даже не помнила звуков дождя в окно, ставни которого забыла закрыть. Повезло, что уцелело стекло.

Леа принесла завтрак. Аппетита ещё не было, но от горячего отвара я не отказалась. Напившись его, я вдруг почувствовала, как моё тело расслабляется, и списала состояние на ночное напряжение, когда пыталась непроизвольно скрутиться, чтобы согреться.

— Я всего чуточку, самую малость… — пообещала себе, зевая и на сей раз предусмотрительно укутываясь, и прилегла на кровать. Полежу полчасика и встану…

В этот раз причиной пробуждения стала головная боль. Разлепив глаза, я долго пыталась понять, где я и сколько проспала. Часы неумолимо показывали четвёртый час вечера, и это меня ужаснуло. Вину, конечно же, я взяла на себя, но быстро наверстать упущенное оказалось невозможным всё из-за той же головной боли.

В котелке госпожи со вчерашнего вечера остался густой отвар, я его разогрела и заставила себя выпить эту горечь. Как ни странно, мне помогло, голову отпустило, зато накатила лёгкая тошнота. Посчитав это справедливым наказанием за мою сегодняшнюю лень, я не без удовольствия понемногу раскачалась. Вылила мыльную воду из лохани в шахту нужника, прибралась на столе, где до сих пор стоял пузырёк с высыхающими чернилами. До наступления темноты у меня было ещё два-три часа, которые можно было провести с пользой на свежем воздухе.

Переоделась в рабочее платье и отправилась в сад. Два часа, проведённые там за прополкой и обрезкой обломленных веток, их уборкой, пролетели незаметно. Настроение заметно повысилось, я похвалила себя и дала зарок больше не идти у себя на поводу и не позволять утром валяться дольше привычного в постели.

По дороге назад мне встретилась Леа, крайне дружелюбно осведомилась о моём состоянии, получила улыбку и вежливый ответ и пообещала принести через час ужин. Я сказала, что буду на террасе, хочу распутать пряжу для вязания, и дверь в комнату оставлю открытой.

Усевшись с пряжей на лежак, как и обещала Лее, принялась за работу. Мы с госпожой планировали связать для сира Бриса тёплый жилет, давно сняли мерки, и задняя часть уже была готова… Было начало седьмого, в это время заканчивалась работа на руднике, так что сир Брис возвращался примерно в половину. По привычке я невольно посматривала на дорогу. Вот показалось двое мужчин, и я сразу узнала их силуэты. Неторопливо возвращались домой в закатном неестественно карамельном освещении сир Райан и сир Дэрвелл, наместник, живущий в следующей от Риза части.

Подходя ближе, сир Райан заметил меня, поймал момент, когда я смотрела на него, и легко поклонился. Сир Дэрвелл сделал то же самое. И мужчины больше не обращали на меня внимание. А я вдруг вспомнила про жемчужину и собственноручно сплетённую сиром Райаном цепь — совершенно вылетел из головы у меня этот подарок. И после этого не выходил из головы он у меня всё время, отведённое удаляющимся на покой светилом, но я мужественно, сколько могла, работала, и только когда совершенно стало темно на террасе, собрала пряжу в корзину и пошла к себе в комнату.

На столе остывал ужин, принесённый Леей, но есть мне не хотелось. Отвар в кружке успел остыть, и вместо того, чтобы разогревать его, я обновила воду и щепотку свежей травы в котелке, закинула артефакт и принялась дожидаться, когда закипит вода, чтобы успеть его вытащить. А пока взяла подарок сира Райана и присела за стол, ближе к свече, чтобы рассмотреть металлическую вязь. Ничего не скажешь — работа была выполнена безупречно и чем-то напоминала стиль той подвески, которую подарила мне госпожа. Я сняла её и положила рядом два изделия — и впрямь плетение оказалось отчасти схожим, только работа сира Райана выглядела гораздо тоньше, аккуратнее.

Вода закипела, подарок я вернула в шкатулку, и с кружкой свежего отвара, прихватив шаль, решила посидеть на террасе, в темноте. Полюбоваться ночным небом, здесь необыкновенно ярким, щедро усыпанным звёздной пылью в ясную погоду. Лампу на террасе я не стала зажигать, чтобы не привлекать одного единственного любопытного светлячка… Но он всё-таки пришёл, незваный и будто почувствовав мои мысли о нём.

— Тибо сказала, что не смогла тебя добудиться днём. Стучала несколько раз в дверь, но ты не ответила, — отряхивая руки и одежду, сказал сир Райан, приземлившись от перил передо мной.

— А вы не пробовали ходить через дверь? Мне кажется, так безопаснее, — я не собиралась оправдываться перед ним за свою сегодняшнюю лень.

— Зато так быстрее. Что это у тебя? — сир Райан забрал у меня из рук кружку. — Пьёшь вино, пока хозяин в отъезде? А, всего лишь отвар…

Разочарование не особенно явно прозвучало в его голосе, он забрал у меня хоть что-то, и это, по-видимому, радовало больше. Более того, он стал пить ароматную горячую жидкость, прислушиваясь к букету:

— М-м, травки Амельдины для поднятия…тонуса… Ты куда?

Сначала он лишил меня удовольствия греться отваром, а потом спрашивает, куда я?

— Налью себе ещё …

— Забери, я больше не хочу, — мне вернули питьё.

Поправив шаль на плечах, я снова устроилась поудобнее и поднесла кружку к губам, наполовину пустую. Сир Райан смотрел слишком пристально и подозрительно.

— Что такое? — не выдержала я его взгляда, пока не догадалась, что коснулась губами того же края кружки, которого касались его губы. Краска мгновенно бросилась в лицо. — Зачем вы пришли?

Разговор, конечно же, зашёл о его подарке, который я приняла. Тибо, судя по самоуверенности дарителя, ничего не рассказала. Пришлось мне опустить сира Райана с небес на землю и признаться, что хочу вернуть подарок, потому что жемчужина вообще не моя.

— С чего ты взяла, что не твоя? — с интересом спросил он. И вдруг небо слева от него окрасилось ярким снопом огненных искр, одна из них, самая крупная, полетела куда-то на запад.

Я соскочила с лежака и побежала к перилам, чтобы рассмотреть уверенный полёт маленького огонька:

— Что это?!

— Сигнал, что лодка добралась благополучно, — сир Риз встал рядом, прижимаясь боком, как будто на террасе именно с этого места было удобно смотреть на небо. Я отодвинулась.

— Лодка? Но это же опасно — плыть на лодке в темноте!

— Не опаснее, чем на судне. С той стороны острова есть маяк, а на берегу по вечерам зажигают лампы, чтобы никто не налетел на скалы, — он повернулся спиной к летящей звезде и опёрся спиной на перила. — Так почему ты не надела мою подвеску?

— Потому что у меня уже есть подвеска от моей госпожи. И ваша с ней не сочетается. Подарите её Йаре.

— Вруша, нет у тебя никакой подвески госпожи. А Йара обойдётся, у неё много всякого.

Я вручила наглецу кружку и полезла в вырез за доказательством. Пока доставала, мой отвар допили одним махом.

— Вот! — вытянула цепочку.

Мужчина отставил кружку на перила, осветил рукой мой оттопыренный палец с кулоном и хмыкнул:

— А твоя госпожа знала, что дарит.

Было в его интонации нечто подозрительное — то ли удовольствие, то ли признаки сдерживаемого смеха. Я не стала выяснять, вернула подарок на место. В разговоре возникла неловкая пауза. Обнаружив, что меня снова лишили горячего, я с досады цокнула. Отвар почти привёл меня в чувство, чем только теперь заниматься всю ночь, если я выспалась на два дня вперёд? Мысль не успела оформиться, потому что сир Райан как-то незаметно оказался сзади и обхватил со спины, прижимая к перилам и запахивая на моей груди шаль крест-накрест:

— Замёрзла? — тихо спросил на ухо.

Я сглотнула, отторгая сознанием происходящее. Ещё немного, и моя крепость падёт. Его руки целомудренно придерживали концы шали, зато губы прикоснулись, не целуя, моей шеи. Услышала вдох — мой запах пытались запомнить. Я лихорадочно подбирала нужные слова, чтобы заставить сира Райана, который был сильнее меня, отпустить. Неприятно мне не было, скорее, наоборот. Прояви он чуть больше настойчивости, я бы уже не могла возражать против рук, заползающих, куда им не следовало. Даже через одежду я чувствовала, как ко мне прижимается возбуждённый орган, вот и чужие бёдра слишком близко прислонились, шею обдало горячим тихим мычанием, затем сир Райан выдохнул и отодвинулся, не выпуская, однако, из объятий.

— Шли бы вы к своей лумерке, господин Риз, — я не узнала свой охрипший голос.

— Пойду, ещё немного постоим так, — просто так стоять, разумеется, он не собирался. Руки начали осторожно ощупывать мою грудь, живот, а губы не забывали обследовать изгиб шеи.

Где-то издалека приближался конский топот. Я рассеянно прислушивалась к нему, моля, чтобы это оказался сир Брис и спас меня от наваждения. Тело, привыкшее к еженощным мужским ласкам и за три дня изголодавшееся, предавало меня. Сзади снова прижались бёдрами, проверяя моё согласие, и мои машинально подались навстречу. Довольный вздох в шею мгновенно доказал — меня поймали с поличным.

— Уходите, сир Райан, пожалуйста, — взмолилась я.

— Но ты ведь не против, — мурлыкнули на ухо, прикусывая мочку.

— Я… против… — простонала, потому что мужская сильная рука прижала, скомкав, платье к развилке между ног и опустилась ниже, пытаясь раздвинуть их.

«Может, и в самом деле, отдаться, чтобы он успокоился? — сказала часть меня другой, пытающейся сопротивляться. — Тибо предупреждала тебя об этом».

Но я выбрала сложный путь, мы начали препираться. Я шёпотом ныла, просила меня отпустить, отказывалась признавать власть сира Райана над моей минутной слабостью, а это его только раззадоривало, да и он сам, похоже, терял над собой контроль. Руки уже жадно собирали юбку на боках, приподнимая, но…

Конский галоп приближался, и когда два всадника влетели в светлое пятно освещаемой аллеи перед дворцом, я с облегчением воскликнула:

— Сир Эдрихам!

Это, несомненно, был он. Господин спешился, передал поводья спутнику, и тот умчался назад, уводя вторую лошадь с собой назад, к пристани.

Райан разочарованно выдохнул, приходя в себя и отпуская платье:

— Надо же, Брис как всегда не вовремя.

— Уходите! — я без проблем освободилась из объятий и стала поправлять на себе волосы и одежду.

Но меня вдруг снова заключили в кольцо рук и оттащили от перил, ибо сир Брис шёл внизу и мог нас увидеть.