Необручница: На острове любви

Глава 13, в которой появляется Его величество

— Который раз убеждаюсь: зря я послушался Амели и не последовал совету Уриэна собрать позапрошлогоднюю команду. «Разницы никакой», называется. Прислуга Юния либо катастрофически глупа, либо имеет власть над ним. Ни готовить нормально не умеют, ни убираться и никакого почтения. Поставлю всем, к шархалу, метку и отправлю на континент сразу, как только уедет Его величество, — сказал раздражённый голос сира Бриса. Господин позвенел, кажется, принесённой посудой.

— Не ночью, пока все спят, а показательно, при всех, поставь этим троим печати и отправь. Ты лодку уже вызвал? — невозмутимо говорил сир Райан.

— Нет ещё. Шторм в силе, сигнал на полдороге затухнет… — сир Брис вдруг выругался так, что я покраснела. Никогда прежде не слышала от него жёсткой брани. — Подумать только, если бы не всплеск, я бы ничего не узнал! Подарки им, видите ли, не вручили… На кухне все шкафы со съестным под замками…

— Были, я надеюсь? — герцог издал смешок.

— Поплавил, к шархалу, всё. И дужки тоже. С прежней прислугой, помнится, Амели пекла чудесные фруктовые пирожные. Надеялся, что как-нибудь переживём год и без них в том числе, не хотел ссориться с Амели…

Сир Брис выдохнул с возмущённым рыканьем и замолчал. С минуту мужчины ничего не говорили. И вдруг мой хозяин попрощался:

— Всё. Я пошёл, а ты жди Тибо.

— Помни о наказании за смерть лумера. Гадёныш того не стоит, а у тебя жена и ребёнок.

— Помню, — буркнул сир Брис, и стук двери оповестил о его уходе.

Кого они собирались ночью отправлять на континент да ещё на лодке? Я никак не могла понять. Неужели что-то случилось во время всплеска?

Сир Райан вырвал меня из размышлений, в третий раз спросил, всё ли у меня в порядке. Я ответила, что уже выхожу. Вытерлась свежей простынёй, оделась в чистую рубашку (когда успел приготовить?) и неуверенно вошла в спальню. Ходить босиком мне не дали, Риз заставил меня лечь в постель, на которой, словно по волшебству, были заправлены свежие простыни (грязные лежали на козетке), принёс столик с едой и заставил меня немного поесть.

— Из вас получилась бы отличная служанка, — заметила я, сдерживая зевоту. — Неужели на мужчин так благотворно действует сброс жемчуга, как будто вы с ним удаляете всю свою чопорность и надменность?

Сир Райан хмыкнул, а по губам пробежала тень желания засмеяться. Но он, очевидно, решил не выходить из роли серьёзного сира:

— Ану ли я вижу, или в тебя вселилась Амельдина? Кто ты, девушка?

Отчасти он был прав. Подобное говорила госпожа, странно было, что именно сейчас, когда я чувствовала себя неважно, её слова вырвались сами собой. Я прикрыла рукой зевок:

— Почему вы до сих пор здесь, сир Райан? Вы получили, что хотели, и даже, подозреваю, больше.

Откинулась на подушки, и мой жест был понят правильно. Герцог забрал столик с едой, отнёс его, а на обратном пути погасил свет во всех лампах, кроме одной. Вернувшись к кровати, на которой я к тому времени уже удобно устроилась, лег с краю, не раздеваясь, даже подушку не подтянул. Зевнул, расслабляясь. Изумлённая, я повернулась к нему, ожидая ответа на свой вопрос. Но вместо него, герцог пробормотал, используя иронию на каком-то новом уровне — не за счёт интонации, а самих слов:

— Спи и дай, наконец, немного поспать другим. До восхода осталось часа три. А с тобой, как я понял, надо быть осторожным, иначе залюбишь так, что потом сил на рудник не останется.

Можно было поспорить с герцогом на счёт подходящего для его сна места, но я уже уплывала в страну грёз. Успела пробормотать последнюю заинтересовавшую мысль:

— Почему вы всё помните, а я — нет?

Он помолчал. Развернулся ко мне, подкладывая руку под щеку:

— У всплеска есть один секрет. И я рад, что ты о нём не подозревала. Иначе не узнал бы много интересного… Надо будет предложить Его величеству передать рубеин в инквизиционную службу в качестве гуманного инструмента для пыток и… вправления голов неразумным сирам. Ты прости меня, летучая рыбка, до сегодняшней ночи, оказывается, я ничего не знал о женщинах. Обещаю тебе, что…

Обещания герцога я уже не слышала. Мне снился океан в лучшую погоду, и мои сёстры, с которыми я бегала по белым барашкам. Мы собирали мелкие ракушки, выброшенные к нашим ногам, и потом просили отца сделать нам королевские ожерелья из них…

Спала я, действительно, долго. Было ужасно неудобно застать сначала Эву, сидящую на козетке и читающую книгу, потом Тибо в аналогичной позе. У них, кажется, даже книга была одна на двоих. Я просыпалась, вставала, удивлялась, видя девушек, здоровалась с ними, шла в нужник и обратно; говорила, что кружится голова и сейчас, ещё немного полежу, пока они разогревают для меня отвар, — и проваливалась снова в сон.

В конце концов, часам к четырём моя лумерская суть восстановилась, и в теле больше не было той странной тяжести, ощущения которой преследовали, начиная с пробуждения возле сира Бриса. Интересно стало, кого сейчас увижу — Тибо, Эву или, не дай Владычица, Лею?

Заметив мои движения, Эва поднялась с козетки и спросила, как я себя чувствую. Искренне обрадовалась моему желанию одеться и сделать что-нибудь полезное. Она в который раз разогрела отвар и бульон, я охотно поела. Сказала бы даже, что проснулся зверский аппетит, мне всё казалось, что не наемся, пока последняя тарталетка не исчезла с разноса. Предложила Эве присоединиться, но она отказалась, поскольку сменила Тибо всего час назад, плотно пообедав.

Жевать одной в тишине было неудобно, и я начала расспрашивать Эву про всплеск, чувствовала ли она, что успели сделать слуги и какие дела остались. Вспомнила и про лодку, для кого вызывал её сир Брис?

Эва смутилась только от вопроса про всплеск. Ответила, мол, была с Керисом, своим женихом, но кто-то ещё стучался к ней, по счастью, Керис послал гостя к шархалу так, что тот сразу ушёл.

— А что за секрет у всплеска, ты знаешь? — загадочные слова сира Райна сами собой всплыли в памяти.

Девушка удивилась и попросила уточнить, что я имела в виду. Пришлось вкратце объяснить, ей я доверяла, несмотря на наше недолгое знакомство. Рано или поздно она узнала бы об ухаживаниях своего хозяина. Благодарение Основателям, реакция Эвы оказалась мягкой.

— То, что вы — лумерка сира Брисандра, это я сразу поняла, как только услышала, что сирра Амельдина уехала и не вернулась. В прошлом году так же у сира Парсалия было, они Йару нанимали, правда, потом что-то не так пошло. Но то, что сир Райан на вас глаз положил, это было неожиданно. Значит, увидел в вас особенное. Про секрет, даже не знаю, что вам сказать. Сир Райан любит пошутить, но, возможно… — Эва покраснела, — он имел в виду…

Она кашлянула, не решаясь объяснять, и тем самым только подогрела моё любопытство. Я взмолилась, обещая сохранить этот секрет, если он действительно таковым был.

— Это не секрет, — Эва потирала лоб, — простите, это мне кажется слишком личным. На Адноде я недавно, Керис мне предложил поработать в этом году. Говорят, что всплеск перестаёт ощущаться, когда ты уже получил удовольствие… достиг того самого пика… Вы меня понимаете?

Вот оно что! Я даже жевать прекратила. Это что же, получается, сиры Брис и Райан быстренько расслабились, а я три часа их ублажала, пока они меня не довели до экстаза? А потом сир Райан меня ещё и обвинил в том, что я им полночи спать не давала? Кровь бросилась в голову, и я судорожно потянулась за отваром. Эва с улыбкой наблюдала за мной:

— Тибо говорит, через полгода к этому привыкаешь и воспринимаешь все странности Аднода как само собой разумеющееся.

У меня полугода не было, мне пришлось привыкать за месяц. Дав себе слово показательно обидеться на сира Бриса, я переключилась на другие вопросы.

— Вы правильно чувствуете, день сегодня выдался непростой. Говорят, сир Брисандр отправил на континент троих слуг — Иштвана, Лею и Овену — вместе с господином Уриэном, который вернётся завтра, на корабле со свитой Его величества. Тибо по секрету (И вы тоже, пожалуйста, никому не говорите, что я вам передала) сказала, будто лично видела, как сир Брисандр наложил на них чёрные печати…

— Это что такое? «Чёрные» печати? — о каких-то печатях господа разговаривали, но…

— Это такой магический знак, его редко ставят, только если прислуга очень сильно провинилась. С чёрной печатью сложно найти работу у мага, потому что любой маг сразу узнает, что случилось: когда печать снимают, человек начинает рассказывать всё, без утайки. Но мы, правду говоря, все удивлены, потому что никто не знает, что случилось, и чем провинились они… Вы знаете, госпожа?

Я с трудом кивнула, снова хватаясь за горячий напиток. Выходит, поболтала я во время всплеска знатно. Что ещё узнали от меня мужчины? Очень неловко было и, одновременно, приятно, что они решили мою проблему твёрдо, по-мужски, не стали смущать меня расспросами. Впрочем, если сир Брис серьёзно поговорил с Иштваном, а тот был трусоват, в чём я убедилась, то своих подружек он сдал.

— Думаю, что знаю, но не хочу об этом говорить, — кивнула я. — И что же теперь делают все? Прислуги и так мало для целого корабля гостей.

— О, не волнуйтесь! Мы успели приготовить все комнаты, на кухне заготовки на завтрашний обед будем делать с утра. Госпожа Нерис поставит тесто на всех, и мы распределим. Но вам это не интересно знать, госпожа.

Слова Эвы меня задели. Давно ли мы сидели за одним столом и украшали пироги как равные? Напомнила об этом и сказала, что обязательно уже сегодня буду всем помогать.

— Сегодня господа приказали всем отдыхать, и сами они отсыпаются перед приездом Его величества. Только сир Брисандр просил разбудить его, когда вы придёте в себя.

Само собой, я просила не будить его и пообещала сидеть тихонько в комнате, продолжить вязание или упражнения в каллиграфии, лишь бы сир Брис отдохнул, как следует. Наевшись, поблагодарила Эву и посоветовала ей так же провести оставшийся день на своё усмотрение.

— Как вы не похожи на госпожу Йару! — улыбнулась довольно девушка. — Если сир Райан позволит, я бы хотела остаться с вами.

У меня сразу же образовался вопрос на счёт лумерки Риза и её наказания, но я решила, что Эва могла и не знать таких подробностей, а вот Тибо — вполне себе. Девушка ушла, а я, вспомнив про то, что собиралась постирать одежду сира Райана, отправилась в купальню. Но там было идеально чисто, в лохани чистая прозрачная вода, все вёдра такие же полные, и никаких признаков вещей герцога я не увидела. Наверняка их забрала Тибо. Спохватилась вовремя, пока не стала думать о сире Райане слишком долго — сняла его подвеску. Чтобы не примчался, перепутав мои сомнения с желанием его увидеть.

Хотя мыслей о нём это не остановило, я спокойно провела три часа в одиночестве, успев переписать главу из книги и провязать несколько десятков рядов жилета для сира Бриса. Потом появилась Эва с немного заспанным лицом (сказала, что ей удалось подремать) и пригласила на ужин в столовую, где меня ожидали господа.

— А нельзя им сказать, что я опять сплю? — с надеждой спросила я, чем насмешила служанку Риза.