Необручница: На острове любви

Глава 11, в которой сердце Аднода решает за меня

Смысл отцовской фразы: «Кто сегодня много смеётся, тот завтра пожинает плоды своей беспечности», — дошёл до меня слишком поздно. Казалось бы, что плохого в смехе? В этот раз, принёсший расслабление, он заставил меня потерять бдительность.

Ночью мы много шутили с сиром Брисом. Сняв ему напряжение, я почему-то вспомнила тех бедных рудокопов, которые не могли остановиться двое суток, хихикнула, не сдержавшись. Сир Брис спросил, над чем я смеюсь, а, узнав, начал рассказывать мне подобные смешные истории, чтобы угодить. Разговоры во время занятий любовью Эдрихама почему-то заводили больше всего.

— Отправим груз, вернусь и, обещаю, накажу тебя по всей строгости за твоё любопытство! — было мне обещано строгим голосом, в котором слышалась плохо спрятанная улыбка.

— Завтра у меня свободный день, — подразнила, напоминая о том, что могу по субботам отказывать господину.

Сир Брис, пряча улыбку, задумчиво погладил себя по груди:

— Надо как-то пересмотреть контракт. Всё-таки нашла в нём лазейку, да?

Засмеявшись, я придвинулась, обхватила горячую мужскую грудь и согласилась на обвинения в хитрости.

Утром он одевался под моим прищуренным взглядом нарочито медленно. Мы, конечно же, нарушили тот самый пункт в контракте, вернее, сир Брис вынудил меня это сделать. Проснулась я с разведёнными ногами от невозможно приятных ласк между них, нащупала мужскую голову с волнистыми локонами и пропустила их между пальцев, прижимая к себе. И когда пик казался близким, сир Брис хитро поднял голову и спросил:

— Контракт или желание?

— Умоляю! — всё, что смогла хрипло, со сна, сказать я. Меня услышали, и вскоре я извивалась подобно рыбе, выброшенной на берег. А затем, воспользовавшись моей немощью, сир Брис в мгновение приподнялся на руках, вошёл в меня и получил свою порцию удовольствия.

— Хочу побывать в шахте, — неожиданно для него, когда он уже застёгивал жилет, попросила я. Глупое желание, знаю. Но после пятницы оно только было подогрето. Я давно интересовалась об этом у госпожи и даже спрашивала у Йары. Они обе бывали на руднике, но единожды. Смотреть там, по их словам, было нечего, да и страшно.

— Хорошо, свожу как-нибудь. Когда там никого не будет.

— А сегодня?

Сир Брис призадумался:

— Посмотрим. Сначала нужно отправить судно, — подошёл к окну, всмотрелся вдаль. — К вечеру будет шторм.

Я потянулась, прогоняя остатки сна:

— Обожаю шторм.

— Почему? — улыбнулся сир Брис, заранее зная мой ответ. Потому что теперь я не боялась спать одна. И в шторм особенно уютно было лежать в мужских объятиях.

Перед уходом он пощекотал меня, вызывая порцию смеха. Разрешил мне ещё немного поваляться, восстановить силы для вечера, а сам отправился в столовую. Я, и правда, задремала, не услышала, когда Леа принесла мне разнос с лёгким перекусом. А есть хотелось очень. Магия во мне требовала естественной энергии.

Я попробовала опустить руки в лохань со вчерашней водой, на поверхности которой плавали масляные пятна от масел госпожи, обратилась к утренней порции огня, по-прежнему согревающего мой живот. И магия послушалась, волной колких мурашек отхлынула к кончикам пальцев, повышая температуру воды. Впервые я сама нагрела купальню!

Нужно ли описывать мой восторг? Вода показалась мне не сильно грязной, я понежилась в ней повторно, а ополоснулась уже чистой, так же нагретой собственноручно.

На радостях забыв про возможную отраву, добавленную в питье и начинку тарталеток, плотно позавтракала. Планов на сегодня было много, как минимум хотела сделать уборку в комнате, но стоило зевнуть раз и снова — поняла ошибку.

Ругая себя за глупость и вспоминая слова отца, я закрыла дверь на все замки, какие только было можно, бросилась к нужнику и заставила желудок попрощаться с завтраком. Поставила завариваться травяной сбор госпожи, но в сон клонило нещадно. Едва дождавшись свежего отвара, жадно сделала несколько обжигающих глотков и, чувствуя, что могу уснуть, даже облокотившись на стол, добрела до кровати и рухнула на неё.

Сегодня я почти победила. До полудня удалось сбить сонное состояние. Помог горячий отвар, а завтрак и обед заменили засахаренные фрукты, найденные в шкафчике госпожи. От страха впасть в сонный паралич, быть ещё раз изнасилованной Иштваном и его подельниками спасовало даже чувство голода. Подчинившись непреодолимому желанию бежать отсюда, оделась с трудом, заплела косу и взяла плащ на случай дождя.

Леа хищно сверкнула глазами, пытаясь найти на моём лице следы желания уснуть прямо здесь, в коридоре, у её ног, и спросила, когда ждать моего возвращения. Я пожала плечами и постаралась улыбнуться так, словно я ничего не знала о её преступлениях.

Уже неторопливо спускаясь по дороге, сообразила, что закрыла дверь в комнату на магическую печать. Теперь в моё отсутствие туда никто не попадёт и не будет рыться в вещах, но зато придётся вечером наблюдать, как Иштван чистит камин и носит воду.

Я бродила по пляжу, возвращаться во дворец не хотелось, а напроситься в гости к Тибо показалось неудобным. Сир Брис находился на руднике до двенадцати, потом сопровождал погрузку и возвращался примерно часа в два. Рассудив, что встречу его по дороге, я медленно пошла по направлению к руднику и не заметила сама, как добралась до ворот, означавших его территорию.

Рабочих здесь оставались единицы, а встречные двое поздоровались со мной и спросили, чем могут быть полезны. Я спросила, где могу найти сира Эдрихама, и мне показали на невысокое двухэтажное здание с колоннами. Внутри попался ещё один мужчина, торопящийся с деревянной папкой под мышкой, тем не менее, он проводил меня в кабинет наместников:

— Сир Эдрихам сейчас у печи, ждёт последнюю партию. Я как раз иду туда и передам ему, что вы его ждёте. Располагайтесь, госпожа.

Конечно же, захотелось посмотреть на огромную печь, в которой сжигали руду, отделяя металлический сплав, но помощник исчез, стоило мне задрать голову, чтобы рассмотреть каменные своды в зале.

Посередине помещения стоял большой стол, и на трёх спинках стульев висело по жюстокору. Один из них я узнала сразу. На центральном стуле, вероятнее всего, был жюстокор сира Дэрвелла, а по эту сторону, ближе ко мне принадлежавший сиру Ризу.

На столе находился кувшин с водой и рядом чистые кубки, сгрудившись плотно друг к другу. Я утолила жажду, ещё несколько раз прошлась по зале и заскучала. Не забыл бы про меня тот помощник… Приняла решение подождать ещё минут десять и самостоятельно отправиться на поиски или сходить к пристани, вторая идея мне понравилась больше.

Я расставила три кубка перед стульями, на которых висели парадные сюртуки наместников, уселась на место сира Дэрвелла и кашлянула:

— Итак, господа! На сегодня у нас очень важный вопрос, который мы должны незамедлительно решить. Что нам делать с рубеином, который нашёл сир герцог?

Задав вопрос от имени сира Дэрвелла, я пересела на место сира Бриса:

— Рай, м-м-м, ты должен его закопать, иначе нашей дружбе конец. Сам понимаешь, о чём я, — поиграла бровями, намекая несуществующему собеседнику о бурном прошлом обоих наместников, деливших юную Амельдину. — Нужен ли нам такой конец? М-м-м, надо хорошенько подумать…

Настала очередь оправдываться сиру Райану. Я сменила место, усаживаясь на стул спиной к двери и оттого пропуская неожиданное появление свидетеля моего развлечения.

— Господа! — прочистив горло, грубым голосом озвучила герцога. — У меня есть план. Глобальный план. Коварный план!

Придвинула кубки к себе.

— Вот, господа, это Его величество, — я отставила один кубок, — а это его свита…

Два кубка встали рядом с «королём»:

— А это мы, господа, в специальных антимагических жюстокорах, сшитых из чешуи синявки.

Я перевернула три кубка и поставила их напротив «свиты».

— План такой. Мы привозим к Его величеству огромный кусок рубеина…

Поискала глазами, чем бы заменить коварную деталь, сунула руку в карман жюстокора сира Райана, достала первую попавшуюся мелочь, бледно-розовый камень, и придвинула его к «королю».

— Далее, господа! Его величество и вся его свита начинают усердно, м-м-м, любить друг друга… Сколько, сир Дэрвелл? Пока не иссякнет мощь рубеина. И вот тогда-то мы возьмём их тёпленькими, заставим подписать отказ от короны и, господа, перед вами повелитель Люмерии!

Кубки, изображающие наместников, радостно застучали о поверхность стола.

— Как вам мой план, господа? — довольно поворачиваясь на стуле боком и запрокидывая локоть на спинку, как это любил делать сир Райан, я развалилась в ожидании слов восторженной поддержки.

— План изумительнейший! Я согласен. А за костюм из чешуи синявки отдельное восхищение, — за моей спиной сказал знакомый насмешливый голос, и я дёрнулась, дважды. Сначала, чтобы обернуться, а потом — в обратную сторону и закрыть лицо руками.

Недалеко от порога в одной простыне, замотанной вокруг бёдер, причём не сильно плотно, потому что спереди ткань явно выглядела натянутой на выпирающий конус, стоял сир Райан. Волосы, я успела заметить, были мокрыми, словно он только что вышел из купальни.

— Значит, тебе, летучая рыбка, нравятся повелители? — сдерживая смех, спросил он, подходя ближе.

— Я не буду на вас смотреть, пока вы не оденетесь! — затрясла головой, не убирая рук от лица.

— Почему? Ты уже вчера видела меня примерно в том же виде, — он отодвинул стул рядом со мной и облокотился бедром о край стола, пытаясь заглянуть в моё лицо. — Что-то изменилось?.. Кстати, был приятно удивлён вчера и сегодня. Так что ты здесь делаешь сегодня?

— Оденьтесь, пожалуйста, сир Райан, — мне удалось ловко ускользнуть от протянутых пальцев и выбраться из-за стола. — Я ждала сира Бриса, а не вас!

Демонстративно встала спиной к полуголому мужчине. Самое время было уйти, так я и собралась поступить, передвигаясь к двери таким образом, чтобы случайно не обернуться и снова не увидеть кое-что, намекающее на полную готовность.

Дверь захлопнулась перед моим носом, а на её поверхность шлёпнулась магическая печать. Но даже это не заставило меня обернуться.

— Аквариум закрыт, летучая рыбка. Так зачем ты сюда пришла? — шуршание за моей спиной и приближающийся голос отозвались мурашками на спине и руках.

— Сир Брис обещал показать шахту, где он работает, — я приметила стул недалеко от двери, которым, если что, можно было относительно защититься, выставив его между собой и сиром Райаном.

Герцог хмыкнул удивлённо и всё-таки рассмеялся:

— Умеешь ты удивить! Можешь повернуться.

Ну, за свою шутку я и не собиралась извиняться, а вдруг он на самом деле хочет стать королём и рубеин нужен именно для этого? Медленно повернулась, не смея поднять глаз. А лицо давно пылало от смущения. Сир Райан застёгивал пуговицы на жилете. Главный признак возбуждения был почти незаметен, но этот наклонный контур бугорка… Кажется, я покраснела вторым слоем. Зачем только посмотрела туда?

Как ни в чём не бывало и не напоминая об услышанном «диалоге», герцог медленно приближался, переключившись на незастёгнутые рукава рубашки, протянул мне одну руку: