Инферно

У меня нет иного выбора.

Вместо этого я развернулась к Габриэлю. Неизменному, призывающему к здравому смыслу Габриэлю. Я всегда могу положиться на него, что он прикроет мой тыл.

— Как его можно вернуть? Расскажи мне всё, что тебе известно, о вместилище Люцифера, — если у меня есть хоть какие-то шансы найти Трейса и остановить так называемый Апокалипсис, то мне срочно нужен экспресс-курс по всему, что связано с Люцифером.

— Хотел бы я, чтобы у меня был простой ответ, — ответил он, запуская пальцы в чернильно-чёрные волосы, и сделал маленький шажок ко мне. — Я читал Священное Писание от начала и до конца столько раз, что уже и не сосчитать, и хотя там много чего сказано про Апокалипсис, я ни разу не встречал упоминания о вместилище или о той душе, что была в нём раньше.

Была раньше? Я попыталась сглотнуть, но в горле застряли сотни кинжалов. Мне невыносимо слышать, как он говорит о Трейсе в прошедшем времени… Будто он просто какой-то сосуд для вселения Дьявола.

Будто его больше нет…

— Пойми меня правильно, таких прецедентов ещё не было, — продолжил он.

— Мне не нужно напоминание, — я прекрасно отдавала себе отчёт, что второй такой лохушки, выпустившей Люцифера из гробницы, просто не было. — Я хочу знать, как можно его вернуть.

Он сморщил лицо.

— Я не был бы так уверен, что это вообще возможно, Джемма. Вполне может быть так, что уже нечего возвращать.

— Повтори, что ты сказал? — я едва не подавилась воздухом. — Намекаешь, что его, возможно, уже нет в живых?

— Сложно сказать однозначно. Насколько я понимаю, Люцифер получил контроль над телом Трейса — очень похоже на самую обыкновенную одержимость. Но не забывай, что речь идёт не о простом демоне. Если Трейс каким-то образом ещё жив и делит с ним телом, то это не может продолжаться вечно. Рано или поздно Люцифер окончательно подчинит себе тело и оборвёт связь.

Если Трейс каким-то образом ещё жив…

Его слова прокручиваются в моей голове, как музыкальное сопровождение трагедии Шекспира. Я решила не зацикливаться на большом, жирном «если». Я готова была продираться через удушающую тьму, чтобы вцепиться в крошечный лучик света.

— Но ведь шанс есть?

Ну, Трейс же не просто какой-то там смертный. Он же потомок ангелов — Жнец, ради всего святого! Это должно же что-то значить. Должно.

— Теоретически да. Но не слишком высокий и при условии, что тексты Писаний переведены правильно.

Мне этого достаточно. Осталось узнать только одно:

— Как я могу его убить?

Плечи Габриэля опускаются.

— Должен же быть какой-то способ, верно?

— Да, — но безнадёжное выражение лица меня не радовало.

— И какой же? — продолжала давить я.

Он отвёл взгляд на секунду, прежде чем снова посмотреть мне в глаза.

— Я не знаю, можно ли убить одного, не убив другого.

В комнате резко стало душно, я замотала головой.

Нет. Ни за что. Ни в коем случае. Нет! Всё не может закончиться вот так. Должен быть другой способ…

— А если мы придумаем, как изгнать Люцифера? Трейс же сможет вернуть себе контроль над телом? — Габриэль начал качать головой, и я поспешила добавить: — В теории.

Он задумался на мгновение.

— Может быть, но это маловероятно, Джемма.

— Что именно?

— Всё, — влез Доминик, не утруждая себя тактичностью. — Шансы на то, что Люцифер позволит Трейсу делить с ним тело, почти нулевые. И уж точно ты не сможешь изгнать Дьявола, как какого-нибудь рядового демона.

— Почему?

— Потому что, цветочек мой, он не демон.

— Доминик, — Габриэль сжал челюсти, неодобрительно качая головой.

— По-твоему, лучше соврать ей? Подарить ложную надежду, чтобы она побежала сломя голову делать глупости?

— Что, прости? — возмутилась я, прожигая его взглядом.

— Прощаю, ангел, — отмахнулся он и развернулся обратно к Габриэлю. — Ты знаешь это так же хорошо, как и я: у Ромео нет шансов. О чём реально следовало бы сейчас беспокоиться, так это о конце света. Или только я один о нём помню?

Я сузила глаза.

— Ты не можешь удержаться, да?

— Нет, обычно не могу, но тебе лучше уточнить, что ты имеешь в виду.

— Ты не можешь упустить такую возможность бросить Трейса на растерзание адским гончим и покончить с ним раз и навсегда!

— Я здесь ни при чём.

— Не ври, — я не верю в истинность его намерений ни на секунду. Не когда дело касается Трейса. — Я знаю, чего ты добиваешься, но мне плевать, потому что я не сдамся, пока есть хоть крошечный шанс спасти его.

— Всё стало слишком поздно, когда твоя искушающе сладкая кровь пролилась на землю.

Я выпрямила спину, точно кол проглотила, чувствуя, как слёзы скапливаются в уголках глаз.

— Ты не знаешь этого наверняка! Ты ничего не знаешь!

Габриэль же только что сказал, что прецедентов не было. Братья могут лишь предполагать, как и я. И как я это вижу, если Люцифер смог вселиться в тело Трейса, то сможет и покинуть его.

Я только надеюсь, что душа Трейса будет ещё при нём, когда мы найдём решение.

— Ты позволяешь своим эмоциям взять верх над разумом, и это тебя погубит, — Доминик сделал медленный, просчитанный шаг ко мне. Его голос стал тише, проникновеннее. — Ты этого хочешь, ангел? Потому что есть куда более приятные способы умереть, если твоя цель заключается в этом.

— Мне плевать, что будет со мной, — упрямо заявила я, тоже шагая навстречу. — Речь не обо мне!

Он опустил голову, чтобы заглянуть мне в глаза.

— Всегда о тебе, ангел. По крайней мере, в той части, что волнует меня, — в его голосе и словах была какая-то поразительная искренность.

— Если ты так беспокоишься за меня, то почему не помогаешь?

— Именно это я и пытаюсь сделать.

— Что-то у меня сложилось иное впечатление, — медленно произнесла я, пытаясь вспомнить, как дышать в его присутствии.

Его глаза оторвались от моих, скользнув по губам, шее и шишке на лбу, прежде чем вернуться.

— Мы оба знаем, что ты не позволяешь себе чувствовать ничего, связанного со мной.

Я поморщилась на этих словах… на их подтекст.

— На что, чёрт побери, ты намекаешь?

Его губы приоткрываются, чтобы что-то сказать, но сжимаются вместе.

Между нами бегали разряды электричества, заряжая воздух невысказанными словами и подавляемыми эмоциями. Моя грудь вздымалась и опускалась, пока я пыталась наполнить лёгкие воздухом, которого отчаянно не хватало. Испугавшись того, что я могу сказать или сделать, находясь так близко к нему, я попыталась снова отстраниться, но он поймал меня за запястья и притянул к себе.

— Возможно, если бы ты перестала отталкивать меня, — он наклонился ко мне, и его дыхание ласкало мои губы, пока он говорил, — то увидела бы, что всё, чего я хочу, это уберечь тебя от опасности.

От его пристального взгляда я ощутила горячий трепет в груди.

Очевидно, это ни к чему не приведёт. Ну, ни к чему хорошему. Именно поэтому мне нужно личное пространство. Я не могу мыслить здраво, когда он рядом, и не могу найти в себе силы оттолкнуть его, особенно когда его близость — это единственное, что успокаивает бушующий внутри меня ураган.

Я высвободила руки.

— Если хочешь уберечь меня от опасности, попробуй начать с того, чтобы держаться от меня подальше, — в моём голосе было нечто разрушительное, но не знаю, для кого из нас.

— Это не то, чего ты хочешь, и мы оба это знаем.

— Готов поспорить? — я слышала, как скрежещут мои зубы друг о друга.

— Ладно, ангел, — уступил он после мучительно долгой паузы, внимательно глядя на меня, и кивнул. — Хочешь умереть — пожалуйста.

— Вот именно! Не мешай мне!

Стоп, что? Что я только что сказала?

Он покачал головой и взял свой напиток с кофейного столика. Моё сердце замерло на мгновение, когда он вышел из комнаты, но это не идёт ни в какое сравнение с той болью, что мгновенно последовала за его уходом. Что-то вроде тоски от невыносимой разлуки, от которой по коже прошёлся неприятный холодок, а голова начала раскалываться изнутри. Я попыталась встряхнуться, сосредоточиться на том, что по-настоящему важно. Ну, понимаете, очередной кошмар, развернувшийся в моей жизни. И на этот подвиг мне потребовались все оставшиеся силы.

— Совет в курсе? — спросила я Габриэля, потирая виски в надежде, что это снимет ноющую боль.

— Да, — кивнул он. — Им уже известно, что Люцифер теперь ходит по земле.

— Они знают про Трейса?

Габриэль покачал головой.

— После Ангельского Пика его никто не видел.

— Почему? — во мне тут же вспыхнула надежда. Может, что-то пошло не так. Может, ритуал не сработал. Может, Трейс в порядке и просто ждёт, когда я вернусь за ним. — У этого же должно быть какое-то объяснение, верно?

— Да. Если он решил залечь на дно, то это неспроста, — Габриэль сделал паузу, наморщив лоб от размышлений, прежде чем продолжить: — Скорее всего, он чего-то ждёт. В худшем случае, строит планы.

И тут мой огонёк надежды сдуло ветром.

— Значит, никаких новостей — тоже плохая новость, — предположила я. — А что там с моей сестрой?

— У меня пока не получилось с ней связаться. Подозреваю, Орден уже привлёк её к делу.

Мы оба хорошо понимали, что это значит. Время на исходе.

Сдвинув брови на переносице, Габриэль добавил:

— Ты должна знать, что они просили о встрече.

— Совет?

Кивок.

— Думаю, тебе стоит их выслушать. Если способ спасти Трейса существует, Орден наверняка о нём знает.

— Даже не сомневаюсь, — сухо ответила я. — Вот только вряд ли они мне скажут правду.

Даже Габриэль вынужден это признать.

— Я оставлю окончательное решение за тобой, — его глаза цвета мха сияли чистосердечием. — Но не вижу у нас других вариантов. Мы блуждаем в темноте, Джемма.

Другие варианты мне сейчас нужнее воздуха. К сожалению, я слишком устала и истощена, чтобы найти какую-нибудь хорошую альтернативу. Я обхватила себя руками, чувствуя, как с каждой минутой мне всё больше становится не по себе.

— Дальше будет только хуже, — предупредил Габриэль. Его мрачный тон только усилил мою разрастающуюся тревогу.

— Что именно? Моя жизнь? — едко ответила я. — Как будто я этого не знаю.

— Я про кровную связь.

В горле стремительно пересохло. Я встретилась глазами с Габриэлем. Мы ещё не говорили о кровной связи, и, честно говоря, я бы предпочла отложить эту тему в долгий ящик и забыть. Мне как-то неловко от того, что Габриэль знает о том, как я закрепила связь с его братом и неоднократно предлагала себя ему.

— Справлюсь, — отмахнулась я, прекрасно осознавая последствия.

— Чем дольше ты сопротивляешься, тем болезненнее это будет.

Я опустила голову на ладони.

— Знаю.

— Непохоже, Джемма.

Я снова посмотрела ему в глаза, поражённая силой его слов. Не то чтобы меня не предупреждали раньше, но каким-то образом из его уст эту правду сложнее — и страшнее — принять.

— И что ты мне предлагаешь, Габриэль? Чем больше я поддаюсь ему, тем сильнее хочу его, — моё признание, похоже, удивило его. Но не так сильно, как меня саму.