Мой случайный эльф

Глава 32. Счастливой жизни с эльфом не жди!

— Последний? Невидимка? Ты про Эль Граса?

С ним последним я разговаривала в Эльфтауне, но он, яркий и эффектный, совсем не попадает под определение «Невидимка».

— Нет, другой, — Эса машет ручкой, в такт своим мыслям. — Эльф Невидимка. Когда он проходит, никто его не замечает. Люди на него смотрят, и их взгляды не могут выцепить его из окружения.

— Невидимость…Странная магия. Зачем она нужна? Эльфы, насколько я знаю, предпочитают выделяться и блистать. Взять того же Эль Граса…

— О, да, — фея так экспрессивно машет ручками, что роняет крошки хлеба на всегда чистый пол. — Наглец включил магию соблазна, а ты не повелась, Хозяйка, потому что у тебя есть я! Вот умора, когда Эль Граса получил совсем не ту реакцию, на которую надеялся! А этот Невидимка… Ух, как он силен! Как он силен…

— Эса, зачем эльфу магия невидимости?

— Ну… — Эса трет маленький лобик свободной ручкой, пыхтит и на пару секунд даже перестает жевать. — Чтобы втихаря обделывать свои гнусные делишки!

— Например?

— Вот ты недогадливая! Истреблять моих сестер!

— Твой пример не подходит. Ловля фей — это гнусно, но в нашем обществе законно и делается в открытую.

— В открытую… Ужас, ужас! Мерзкие, подлые эльфы! Ох!

— Мерзкие, но не все. Среди эльфов у нас есть союзники, — напоминаю крошке. — Давай лучше подумаем, какую незаконную деятельность эльфы могли бы прятать от других?

— Нам не про всех эльфов надо думать, — подсказывает Эса, скорчив смешную рожицу. — Только про Невидимку, дружка Эладиуса.

— Может, он наемник? Убийца? — предполагаю.

— Ну-у не знаю, — тянет фея, запихивая в ротик новый кусок хлеба. — А вдруг он тебя хочет… убить? — большие глаза испуганно распахиваются и челюсти замирают.

Я мотаю головой. Интуитивно чувствую — все наши догадки ведут не туда.

Что-то мутное творит Невидимка, но что? Почему ему надо быть незаметным повсюду?

В момент высочайшего мысленного напряжения в замке слышится скрежет ключа. Чувствую толчок, и фею, как ветром сдувает с моего плеча. Через секунду в нашу квартиру заходит Виола.

— Ты уже дома? Так рано… Тебя не взяли? — частит она, скидывая с ног рабочие лодочки и торопливо шагает к распахнутому окну. — С ума сошла! Надо закрывать окна, чтобы к нам феи не налетели!

— Вроде бы взяли, — пожимаю плечами, растерянно крутя кусок хлеба, недоеденный Эсой.

Интересно, если бы Виола узнала правду про фей, она бы опешила? Не поверила? Решила, что я спятила?

— Ну, тогда рассказывай всю правду о своем властном остроухом боссе! — вздыхает Виола, коротко меня приобняв.

От ее волос и лазурной формы приятно пахнет антисептиком, лекарствами, и меня накрывает легкая ностальгия по больнице. Пока подруга пьет холодную воду из холодильника, я убираю мусор за Эсой, а заодно уточняю:

— Откуда ты знаешь про властного босса?

— Я же стажировалась в Эльфтауне, милая. Я их знаю, как облупленных.

— Раз ты их так хорошо знаешь… — смутившись, замолкаю.

В душу засела фраза Эсы о том, что Эль Граса применяет по отношению ко мне магию соблазна. Мне казалось, что из нас двоих я охотник, а он жертва. Если жертва охотится на охотника…

Виола — человек рассудительный. Она наверняка здраво оценит происходящее, в отличие от феи, ненавидящей Эль Граса.

— Твои начальники когда-нибудь применяли к тебе магию соблазна?

— О-о, — тянет Виола, оставив бутылку и задумчиво подбрасывая яблоко. — Даже так!

Ее «даже так» звучит слишком мрачно.

Приговором. Точкой. Гвоздиком в крышку моего гроба.

Не такой реакции от нее ждала.

Я вскипаю.

— Почему сразу «даже так»? Это просто моя догадка… Я точно не знаю… Может, показалось.

— Если эльф применил магию соблазна по отношению к человеку, значит, он всерьез запал, подруга! И он не остановится, пока тебя не добьется и не выпьет из тебя все до последней капли!

— Почему «всерьез»? Почему «до последней капли»?

— Возможно, он хочет разнообразия а офисе? Другая раса — для них экзотика… А еще у них антидискриминационный закон недавно вышел.

— Эльфы — голимые снобы и консерваторы. Сама знаешь, что из этого следует…

От такого высказывания морщусь.

— Тебе не нравится, как эльфы относятся к другим расам. А сама как о них отзываешься?

— Брось! Судьба моей подруги волнует меня больше, чем вселенская справедливость… Он к тебе уже прикасался? — Виола так смачно отгрызает кусок от яблока, что на мою руку брызжет сок.

— Прикасался, но не похотливо, — признаюсь и чувствую, как к щекам приливает кровь.

Хотя… Можно ли расценить то поглаживание по плечу, как дружеское?

— А. Тогда ищи другую работу. Ничем хорошим его невинные прикосновения не кончатся.

— Откуда ты знаешь?

Виола садится за стол напротив меня и с минуту буравит меня серьезным взглядом.

— В Эльфтауне со мной стажировалась моя однокурсница. Я видела своими глазами, как ее соблазнил пациент. Из эльфов. Начиналось все с невинных прикосновений. А закончилось увольнением с работы, выселкой из родительского дома и сыном полукровкой, сданным в приют. Она до сих пор не может себе простить, что тогда поддалась… Если эльф включил магию, остается только один вариант, моя милая. Бежать без оглядки. Счастливой жизни с эльфом не жди.

— Но… Ты сама говорила, нельзя по одному представителю судить о целой расе. Каждый случай индивидуален.

— Ну-ну. Попробуй убеди в своей индивидуальности тигра, когда зайдешь проведать его в клетке.

— Я не поддамся его магии! — говорю, скорее, сама себе, чем Виоле.

— Та бедная девушка говорила то же самое. Ладно, милая. Думай сама…Думай.

Виола ударяет ладошкой по столу, словно ставя точку в нашем разговоре, и отправляется в свою комнату.