Фармацистка

Глава 17. Искусство художественного свиста

«Для успешной работы манипулятором необходимо стать им», - утверждал пожилой хирург энденского госпиталя, демонстрировавший когда-то возможности щупа практикантам-пятикурсникам. Марлена помнила эти слова, но смысл их поняла только сейчас, когда сама слилась с инструментом в своих руках настолько, что транслируемые им образы полностью заместили то, что она могла воспринимать собственным зрением. А может быть ее глаза были закрыты, или у нее вообще не стало глаз, и она действительно сделалась гибкой металлической змейкой, легко ввинтившейся в грудь Эмила прямо над сердцем, в том месте, где белел маленький полумесяц старого шрама.

Змейка скользнула между ребер. Выискивая инородный предмет, повела, словно оглядываясь, закругленным наконечником – головой. Влажно-блестящая, похожая на затаившегося в паутине смертоносного паука, капсула кастодера хищно висела над мерно колышащейся темной поверхностью сердца, тянулась к нему тоненькими хоботками-жалами, которых было много, очень много.

- Пять минут, - донеслось откуда-то издали.

Змейка плавно поползла, подкрадываясь. Примерилась к ближайшему хоботку, резким выпадом вцепилась в него и перекусила. Втянула в себя отломанное жало.

- Десять минут.

Второй хоботок. Остальные угрожающе завибрировали, задергались, замельтешили.

- Пятнадцать минут!

Третий хоботок, четвертый, пятый… Время ускорилось, частыми звонкими щелчками отмеряя не секунды уже, а драгоценные минуты, которых оставалось все меньше и меньше. Или эти прерывистые и пугающие звуки издавало заметавшееся в предчувствии опасности сердце?

- Двадцать минут!!

Хоботков оставалось еще слишком много, они шевелились, ускользали, агрессивно замахивались, словно защищаясь.

- Двадцать пять!!!

Змейка метнулась вперед и поглотила паучью капсулу целиком, отскочила, выдернув разом оставшиеся хоботки, и вытягивая их за собой стремительно заскользила наружу.

Марлена мельком глянула на окровавленную горячую капсулу, что выплюнул манипулятор в ее ладонь, подбежала к двери бокса и, приоткрыв ее, вышвырнула кастодер подальше в коридор. И прежде, чем она снова слилась с покачивающейся на ее руке, роняя кровавые капли, змеей, еще успела своими глазами скользнуть по лицу страшно побелевшего крепко зажмуренного Эмила, еле слышно, но упрямо цедящего сквозь сцепленные зубы слова старинного марша: «Зовет труба в атаку снова. И сталь звенит, и кровь рекой…» и крикнуть ошеломленно вытаращившемуся на нее Дилану:

- Следи за Фуриозо!

И опять провалилась в транслируемые манипулятором образы. Теперь змейка пробиралась глубже в межреберье в поисках поврежденной части легкого. И засновала, заскользила, спаивая порванные сосуды, соединяя прорехи, заделывая и подчищая. А сердце Эмила билось над ней в ритме выговариваемых им слов: «Не ищем жребия иного, заложники судьбы такой. Под посвист пуль и рев снарядов – вперед, и не о чем жалеть…» И вдруг смолкло, оборвавшись на незавершенном такте, как оборвались и слова.

- Пульса нет! – выкрикнули где-то далеко то, что змейка и Марлена почувствовали уже и рванулись изо всех сил, чтобы подтолкнуть! Запустить! Не позволить остановиться окончательно… И они толкали снова и снова, и кричали со злостью отчаяния: «Не смей сдаваться! Бейся! Бейся!»

«Солдату третьего не надо - всегда победа или смерть!» - кто именно произнес последнюю фразу Марлена уже не поняла.

Очнулась она, лежа на руках Дилана. С трудом подняв тяжелые, будто окаменевшие, веки взглянула снизу вверх в его растерянное и какое-то беззащитное лицо и, мгновенно цепенея от липкого ужаса, выдохнула:

- Что?!

- Жив он, жив! – сразу догадался о чем она, Дилан. – Спит. Ты велела ему спать, и он заснул, - и со странной смесью облегчения и изумления одновременно выдохнул: - Ты сама хоть представляешь, что только что сделала?! Ты запустила его остановившееся сердце, просто крикнув: «Бейся!»

- Значит, так это выглядело снаружи? – слабо улыбнулась Марлена. Дилан, наверное, не понял, но объяснять у нее просто не было сил.

Только встав с его помощью на ноги, Марлена обратила внимание на царивший в небольшом боксе хаос – перевернутый стул, распахнутые дверцы шкафов, разметанные по всему помещению инструменты и снадобья, инструкции и плакаты, прежде развешенные по стенам, свисают, сворачиваясь кривыми свитками или вовсе валяются на полу.

- Это Эмил, уже потеряв сознание, не сдержался, - пояснил Дилан. – А вообще он мастер самоконтроля, если бы пробился в полную силу, тут бы и стены, наверное, не выстояли.

- Терпеть он умеет, - признала Марлена и содрогнулась. – Больше ни за что не возьмусь за подобное с пациентом без общего наркоза! Придется тут навести порядок, прежде чем возвращать ключи полковнику.

- Надо постараться оставить ключи у себя, - возразил Дилан. – Вдруг еще понадобится использовать магию. И здесь может заработать мамин почтовый ящик, пойду принесу его, проверим!

Пока Дилан бегал за почтовой шкатулкой, Марлена постояла возле спящего Эмила. Он был все еще бледен, но дышал, как ей показалось, уже более ровно и глубоко, чем раньше. И когда она коснулась его висков, ресницы Эмила чуть дрогнули, свидетельствуя, что пациент в сознании и реагирует на ее воздействия. Не желая его пока полностью будить, Марлена убрала руку.

На счет ключей от бокса Дилан был, конечно, прав. Имея возможность пользоваться магией, она могла не только гораздо лучше чувствовать состояние пациента, но и попытаться ускорить его выздоровление, приготовив, например, средство, улучшающее срастание костей. Марлена пошла искать в шкафчиках необходимые ингредиенты, попутно расставляя разбросанные коробочки и флаконы обратно на полки.

Почтовая шкатулка внутри бокса действительно заработала, обрадованный Дилан вытащил из нее сразу несколько новых писем.

- Маме удалось связаться с ее бетанским другом! – воскликнул он, просматривая письма. – Оказывается, лерр Юджинас сейчас как раз в Норгатене на международной конференции и утверждает, что смог бы отправить нас в Бетанию через портал в посольстве. Посольский портал, конечно, тоже контролируют, но не так строго, как норгатенский международный. Мама пишет, чтобы мы срочно возвращались в Норгатен и разыскали там Юджинаса, пока его конференция еще не закончилась.

- Вернуться в столицу? – удивленно переспросила Марлена. – Но мы же не можем… - она оглянулась на лежащего на каталке Эмила.

- Не можем, - согласился Дилан, тоже глядя на спящего друга.

- Можете! – тут же возразил Эмил, открыл глаза и стремительно сел, свесив с каталки ноги, а дальше попытался и встать, правда, тут же опустился обратно, поморщился, привычно схватился за бок и добавил: - Для вас это лучший выход!

- Дилан, давай его привяжем к каталке, - устало предложила Марлена и, подойдя, упрекнула слишком резвого пациента: – Когда ты запомнишь уже, что прыгать со сломанными ребрами не только больно, но и опасно? Я поставила отломки на места, но полностью срастить их так быстро невозможно.

- А удалось вынуть… ну.. эту штуку? – косясь на Дилана спросил Эмил с надеждой, ребра явно волновали его гораздо меньше кастодера.

Марлена кивнула. Эмил поймал ее руку и умудрился, хоть и кривясь на левую сторону, но все равно не лишенным элегантности жестом, поднести ее к губам.

- Навечно ваш должник, королева, - произнес он тихо и тут же жизнерадостно объявил: - Теперь я и сам отсюда сбегу, а вы должны немедленно возвращаться в Норгатен!

- Мы не оставим тебя в Гастенхазе, - твердо сказал Дилан и в знак окончания дискуссии открыл крышку портативного потенциалометра. – Давай посмотрим, что там с твоим ветродуйством.

- Глупо соваться на минные поля, если есть возможность уйти посольским порталом! – продолжил спорить Эмил, пока Дилан прицеплял на него датчики. – Фокозо, ты меня слышишь?

- Девяносто восемь сотых, - игнорируя его, сообщил Дилан результат измерений.

Эмил скривился:

- Я надеялся, уже меньше.

- Мой целительский чуть подрос, - заметил нацепивший теперь датчик на себя Дилан и переключил шкалу, - а огневой, как и положено, снизился. Ты, Фуриозо, уникум, тебе даже тишина нипочем!

Марлена тоже надела датчик.

- А у меня существенное снижение, - удивилась она. – Хотя после сегодняшней операции значение должно было даже подняться. Неужели несколько дней тишины так повлияли?

- Дилан! – воскликнул Эмил, все-таки вставая на ноги. – Вам надо возвращаться в столицу! Ты просто не имеешь права рисковать королевой, если есть более безопасный путь!

- Слушай, - повернулся к Марлене Дилан, - можешь сделать что-то, чтобы этот тип снова заснул? Пока лежал там спящий и не возникал, и ребра его целее были, и все остальное в безопасности. Мое терпение уже на исходе!

Когда они возвратились в лечебницу и наскоро перекусили, Эмил заснул на диване в кабинете и без помощи Марлены, все же он был еще очень слаб, а непрекращающиеся всю дорогу пререкания на тему возвращения в столицу вымотали всех троих.

Усталые Марлена и Дилан сидели на кухне, ожидая, пока согреется вода для кофе, и подавленно молчали.

- А ведь Эмил прав, - сказал наконец Дилан, задумчиво барабаня по столу. – Я не должен тобой рисковать даже ради него. Может быть…

- Нет! – догадываясь, что последует, испугалась Марлена. – Только не предлагай мне вернуться в Норгатен одной! Я не хочу и боюсь расставаться, а ты обещал, что сделаешь все, чтобы этого не случилось! Давай думать, как попасть в столицу втроем.

- Для этого придется не только как-то вытащить Эмила за пределы Гастенхазе, но и вклеить фотографию в его новый паспорт. Без паспорта ему не пройти контроль на портальной станции, а без портала мы будем добираться до Норгатена слишком долго, - пробормотал Дилан хмуро.

Марлене казалось, что первая проблема несопоставимо сложнее второй, но в изложении Дилана они почему-то прозвучали как равноценные. Пока она вяло обдумывала этот удививший ее момент, Дилан первым среагировал на раздавшийся энергичный стук.

- Стучат во флигель, – он поднялся и глянул в кухонное окно сквозь щель в занавеске. – Адово пламя, это Хелла! Я совсем забыл, что обещал встретиться с ней сегодня.

- Могу сказать, что ты слишком занят с пациентом, - предложила Марлена.

- Погоди-ка, - Дилан живо повернулся от окна и, прищелкнув пальцами, обрадованно воскликнул: - У нее же есть фотоаппарат! Это нужно использовать. Придется умолять научить меня делать снимки. Спались все в пепел, а я даже побриться сегодня не успел! Задержи ее на четверть часа, скажи, что я буду готов через пару минут!

Он подхватил с плиты закипающий чайник и вылетел из кухни.

Марлене пришлось пригласить журналистку войти. И теперь лерра Хелла, аккуратно причесанная и безупречно элегантная, сидела на сделавшейся от ее яркого присутствия еще более неуютной и тесной кухоньке докторского флигеля и изучающе разглядывала Марлену прищуренными глазами с умело подкрашенными ресницами.

- Может быть, чашку кофе, лерра Тер Вилде? – смущенно предложила Марлена и, только повернувшись к плите, вспомнила, что чайник уволок Дилан.