Фармацистка

Глава 24. Интервью

В дверь небольшого, но очень красивого дома лерры Тер Вилде, расположенного в тихом, зеленом и весьма дорогом районе в центре Норгатена, Марлена позвонила в десять утра, и когда никто не открыл, испугалась, что опоздала, и журналистка уже ушла, хотя начало Единого парада назначено было только на полдень. Однако после того, как она в отчаянии продержала кнопку звонка нажатой минут пять, наверное, не меньше, и для верности еще постучала кулаком, замок все-таки щелкнул, и выглянула сама акула пера, заспанная и взъерошенная.

Окинув Марлену равнодушным взглядом, журналистка откровенно зевнула и лениво осведомилась:

- Брата, что ли, разыскиваете, лерра Де Вейк? Так его здесь нет.

И собиралась уже захлопнуть дверь, но Марлена поспешно ухватилась за ручку и воскликнула умоляюще:

- У меня дело к вам, лерра Тер Вилде! Точнее, огромная просьба. Пожалуйста, устройте мне сегодня встречу с министром Эшенрихом! Вы же можете! Уверяю вас, это вопрос жизни и смерти!

Акула взглянула уже более заинтересовано.

- А вот это даже занятно… - протянула она, прищурясь. – И зачем вам эта встреча понадобилось?

- Вы все узнаете, - пообещала Марлена. – И уверяю вас, разочарованы не будете. Но рассказать я должна самому господину министру!

Сомневалась лерра Тер Вилде недолго.

- Заходи! – скомандовала она, распахнув дверь. – Но тебе придется подождать, мне еще надо привести себя в порядок.

Пребывая, должно быть, с утра в беспорядке полном, Хелла возилась в ванной и у зеркала настолько долго, что для находящейся и так почти на пределе своих сил Марлены ожидание это сделалось дополнительным испытанием: ей хотелось уже только одного – чтобы вся эта еще толком и не начавшаяся безумная авантюра так или иначе поскорее закончилась.

Наконец журналистка вышла, броско-эффектная и в то же время подчернуто-профессиональная в вишневого цвета костюме строгого покроя и с собранными в аккуратную прическу смоляными локонами.

- Едем! – скомандовала она. – Лерр Эшенрих не терпит опозданий.

Последнее Марлена и без нее знала и, встав, взглянула на часы на стене – до назначенного времени оставалось чуть больше часа.

К счастью извозчик подкатил сразу, как только они вышли на улицу. Журналистка назвала адрес и юркнула в карету. Марлена молча последовала за ней.

- Не совершаю ли я ошибку? – пробормотала Хелла, искоса взглянув на севшую напротив Марлену. – Чувствую, написать все равно не позволят, как и о событиях в Гастенхазе… Но ты пробудила мое любопытство! Хочу разобраться, что все это значит.

Отвечать Марлена не стала. Судя по адресу, ехать было недалеко. Разумеется, могущественный министр Эшенрих и должен был проживать в том же аристократическом районе, но где именно, Марлена не знала – прежде дядя всегда навещал ее сам и в гости к себе никогда не приглашал.

Карета остановилась перед отделенным от тихой и пустынной улицы рядом высоких деревьев особняком. Не очень большим и с виду совсем не роскошным, но несомненно старинным, насколько Марлена смогла понять, следуя за журналисткой по неширокой дорожке меж деревьев к высоким темным дверям с сверкающими бронзовыми ручками и петлями и таким же древним на вид звонком сбоку.

Открыл им охранник лерра Эшенриха. Журналистку с молчаливым поклоном пропустил, а на Марлену уставился с удивлением, но быстро опомнился и, поприветствовав:

- Добрый день, лерра Неллер, - пригласил войти.

- Спасибо, Франс, - поблагодарила Марлена, вступая в широкий полутемный холл.

- Все интереснее и интереснее! - шепнула Хелла, когда они, оставив охранника внизу, начали подниматься по широкой лестнице. – Ты полна сюрпризов! Как он тебя назвал?

- Скоро узнаешь, - буркнула Марлена.

Встреча с охранником окончательно заставила ее осознать, что все происходящее - всерьез, и совсем скоро она действительно предстанет перед лерром Эшенрихом - этим жутким человеком, погубившим ее отца, и, весьма вероятно, не забывшим, что она тоже пыталась его убить.

Журналистка, уверенно ориентируясь в пустынном доме, декорированном тоже старинной на вид мебелью и с потемневшими от времени картинами на стенах, провела Марлену через длинное помещение, заставленное высокими, под потолок, застекленными шкафами с книгами, и в конце его толкнула двусворчатую дверь.

- Аксе-ель! – пропела она оживленно. – Посмотри, кого я привела. Ты удивишься!

- Не удивлюсь, - возразил лерр Эшенрих, поднимаясь из-за роскошного письменного стола, за которым что-то писал. – Я ждал тебя, Хелена. Правда, ты явилась даже раньше. Я уже, признаться, думал, что вы с женихом будете продолжать эти детские игры в догонялки без водящего вплоть до конца его отпуска. И вот зачем было убегать? Разве я не обещал, что и так отпущу вас на море? – он укоризненно покачал головой, а затем ослепительно улыбнулся: - Надеюсь, ты пришла сообщить, что готова приступить к работе?

Марлена так и стояла, молча, на пороге, а журналистка, не терпящая оказываться не в центре внимания, прошла в кабинет и недовольно потребовала:

- Может кто-нибудь объяснит мне все-таки, что тут происходит?

- Лерра Тер Вилде, покиньте нас и подождите в библиотеке, - велел ей лерр Эшенрих. – Мне нужно поговорить с этой девушкой наедине.

- Ну уж нет! – возмутилась журналистка. – Я имею право знать. Может, я ревную! Я выполнила твое поручение, Аксель, а ты меня даже не поцеловал…

Она кокетливо улыбнулась и двинулась к лерру Эшенриху, призывно протягивая руки.

- Хелла, не приближайся! – рявкнул министр, и журналистка так и застыла с нелепо вытянутыми в его сторону руками.

Эшенрих вышел из-за стола, обогнул замершую журналистку, заметив небрежно:

- К сожалению, принципиальное отличие прямого ментального воздействия от нашей сыворотки в том, что его не скроешь - Хелла все будет помнить… Ну, да так ей и надо! - и остановился напротив настороженно наблюдающей за ним Марлены. - По-хорошему у нас с тобой не получилось, - спокойно констатировал он. – Но ведь в любом случае бы не получилось, не так ли, Хелена-премудрая? Я, знаешь ли, очень высоко ценю твои умственные способности и не сомневаюсь, что о роли лерры Тер Вилде в этом деле ты уже давно догадалась.

- О том, что она была послана вами следить за мной и Диланом в Гастенхазе? – стараясь не паниковать и говорить ровно и медленно, уточнила Марлена. – Да, я догадалась. После того, как сообразила, кто подарил ей экстренный портал с министерским уровнем допуска.

- А я, представь себе, догадался, что именно Хелла на этот раз должна была ввести мне сыворотку, - усмехнулся лерр Эшенрих. – Боюсь, тут ты недооценила мои умственные способности.

- На этот раз… - повторила Марлена задумчиво. – Значит, вы помните первый? Получается, сыворотка не подействовала, и воспоминания все-таки остаются?

- Подействовала, - буркнул министр. – И помню я не все. Но в том, что ты сумела мне ее ввести, не сомневаюсь. А когда вы успели обработать Хеллу?

- Этой ночью, - призналась Марлена неохотно. – Я надеялась, что поцелуи при встрече у вас в обычае. А того суматошного мага-целителя, обронившего в Рюмеле приглашение в Гастенхазе, тоже послали вы?

- Только не утверждай, что и тут сразу сообразила! – воскликнул лерр Эшенрих весело. – Он отличный актер и наверняка справился с ролью превосходно.

- Заподозрила сразу, но уверена не была. Зачем вы помогли нам попасть в Гастенхазе?

- Ну пока вы там сидели, я хоть точно знал, где вы находитесь, - пожал плечами Эшенрих. – Собирался сам нанести туда визит, но вы сбежали раньше.

- А еще утверждали, что в игре в догонялки водящего не было! – припомнила Марлена.

- Я был водящим в игре в прятки! – запротестовал министр. – И в этой игре я выиграл, даже не выходя из кабинета. Ты пришла сюда сама и, как вижу, без своего кольца с ядом. Очень вовремя ты его жениху вернула! А вот почему у тебя в сумочке портрет родителей?

- Боялась, что проиграю, а это – единственный предмет, который я хочу иметь при себе, где бы ни оказалась. А как вы узнали, что портрет со мной?

- Не догадываешься? – удовлетворенно отметил министр. – На нем мой маячок, так что я мог кое-что знать о том, что у вас происходит.

- Ну вот вы выиграли, - сказала Марлена тускло. - И что теперь со мной будет?

- Ты, как и предполагалось, станешь делать мне сыворотку, - заверил Эшенрих и с усмешкой уточнил: - Конечно, уже не в таких комфортных условиях, как я обещал раньше. А объектов для твоей мотивации у меня теперь даже более чем достаточно – беглый осужденный солдат, организовавший его побег молодой офицер да еще этот старый травник.

- Значит, лерр Траубе у вас? - прошептала Марлена безнадежно.

- Конечно, - кивнул министр. - Он слишком много знает о составе сыворотки, его нельзя оставлять на свободе.

- Зачем вам эта сыворотка, лерр Эшенрих?

- А вот это уже тебя не касается!

- Если мне придется ее делать, то еще как касается, - не согласилась Марлена. - Почему никто не должен о ней знать? Как вы планировали ее использовать?

- Это не твое дело! – повторил министр. - Я не скажу!

- Скажете, лерр Аксель, и прямо сейчас, - заверила Марлена и, повысив голос, громко и требовательно произнесла: - Для чего вам эта сыворотка? Отвечайте!

- Не может быть! – министр вздрогнул, непроизвольно попятился, тряхнув головой, пробормотал: – Ты же не могла… Меня никто не касался…

- Стойте, где стоите! – приказала Марлена. – Смотрите мне в глаза и отвечайте, зачем вам сыворотка!

Но Эшенрих все еще сопротивлялся.

- Ты… Неужели… - часто моргая, через силу выговорил он. - Ты тоже…

- Да абраксас! – выкрикнула Марлена, концентрируясь уже на пределе своих возможностей. – Это приказ, Аксель! Говорите, кому вы собирались ее давать!

- Канцлеру! - распахнув глаза, отчеканил министр и снова заморгал, шепча неразборчиво: - Офицеры… Франс… Откуда… здесь…

- Зачем вы намеревались давать сыворотку канцлеру? – еще расслышала Марлена следующий вопрос, заданный уже не ею, но ответ Эшенриха ускользнул от нее, поглощенный навалившейся в это мгновение плотной и черной тишиной.

Почему-то сначала из темноты показалась алая метелка плюмажа с черного кивера огневика, а только потом встревоженные глаза цвета вишен в шоколаде под трагически сведенными бровями, которые ей сразу захотелось разгладить.

- Дилан! – выдохнула Марлена счастливо и потянулась к его лицу.

Дилан поймал ее руку, поцеловал ладонь и тихо спросил:

- Как ты?

- Я с тобой, - шепнула она в ответ, подразумевая “прекрасно”.

Он, кажется, понял, потому что обхватил и прижал ее к себе еще сильнее, так что она почувствовала сквозь тонкую ткань платья, наверное, все пуговицы и нашивки его мундира, а также где-то под боком и что-то острое и холодное, должно быть эфес шпаги. Они почему-то сидели на диванчике в углу кабинета Эшенриха, то есть на диване сидел Дилан, а Марлена почти лежала на нем, а вокруг сновали какие-то люди в темно-синей форме, перебирали папки и документы в шкафах и ящиках, складывали их в стопки и куда-то уносили.

- Что произошло? – выговорила Марлена еле слышно.