Время между нами

Возвращаются Аткинсы, они смотрят на Джастина. Его выписали час назад, хотя его родители продолжают заполнять бумаги внизу. Он выглядит таким истощенным, что кажется, еле держит глаза открытыми.

— Не хочешь подышать воздухом? — спрашиваю я его, и после некоторых раздумий он соглашается. Оставляю все свои вещи в палате Эммы, чтобы у меня был повод еще сюда вернуться.

Стоит нам оказаться в коридоре, как Джастин тут же облокачивается на стену.

— Это все так ужасно, — произносит он и начинает чесать свой лоб, напрочь забыв про царапины. — О! Черт возьми!

Подвожу его к лифту.

— Езжай домой, Джастин. Отдохни. Вернешься завтра, когда будешь чувствовать себя лучше. — Очень хочется добавить – может и Эммы завтра уже здесь не будет, но мы оба прекрасно знаем, что это не так.

Спускаемся на лифте на нижний этаж и, следуя по указателям, направляемся во внутренний дворик. Гуляем несколько минут, но, поскольку на улице довольно морозно и ветрено, долго не задерживаемся, решаем вернуться в госпиталь и найти родителей Джастина. Мы быстро находим регистратуру, родители Джастина все еще там – ждут, когда медсестра закончит оформлять бумаги на выписку. Миссис Рейли говорит, что это займет еще некоторое время, поэтому мы отправляемся на поиски кафетерия.

И вот мы сидим, попивая самый худший кофе, который мне когда-либо доводилось пробовать. Теребя в руках безвкусный пончик, я, наконец-то, решаюсь спросить:

— Итак… ты и Эмма.

Джастин с виноватой улыбкой смотрит на меня.

— Что?

— Ничего. — Он отламывает кусочек пончика и глядит в окно.

— Извини. Мне следовало рассказать тебе о нас. Мне не нравится иметь от тебя секреты, Анна. Но все это казалось таким… странным. Я знаю тебя всю свою жизнь и… — Он сбивается, подносит к губам пластиковый стаканчик, делает глоток и внимательно смотрит на меня. — Я должен был все тебе рассказать.

— Да. Должен был. — Я улыбаюсь ему, чтобы он понял – я не сержусь. — На самом деле. Все в порядке. Эмма рассказала мне. Ты мой друг. Эмма моя лучшая подруга. Так что все хорошо.

— Ты не против того, чтобы мы встречались?

Не буду говорить ему, что до сих пор не могу сложить их имена вместе у себя в голове.

— Определенно. Я определенно не против.

Потом оба замолкаем, уставившись в стол. Он начинает чертить узоры пальцем на пластике стола, а я собираю крошки от пончика в маленькую кучку.

— Расскажи мне о вашем свидании. Наверняка все было здорово, до того как… — Тут же жалею, что произнесла эти слова, но Джастина они не задевают.

Он улыбается, все еще не отводя глаз от поверхности стола.

— Это был классный день. Мы обедали, пили кофе, все было очень мило, но лучше всего было просто побыть вместе у нее дома. Увидеть ее комнату, ее вещи. В общем, просто вместе зависать.

Потом он переводит взгляд на окно позади меня.

— А еще у нас была потрясающая беседа о… — Но тут он опять сбивается, а на губах у него появляется улыбка.

— О чем?

Он слегка качает головой и, наконец-то, смотрит на меня.

— Неважно… Все-таки Эмма очень клевая.

Кладу руки на подбородок и улыбаюсь ему.

— Она и правда тебе очень нравится? — спрашиваю я, он в ответ кивает. Откидывается на стуле и скрещивает руки на груди.

— Да. Должен признать, нравится. Если честно, то я этого не ожидал и даже не был ни в чем уверен до вчерашнего дня. Но теперь точно скажу – да, она мне нравится. Она меня приятно удивила, если можно так сказать.

Не знаю, чувствует ли Эмма то же самое по отношению к нему, но его она явно зацепила.

— Она и меня постоянно удивляет, — произношу я и ловлю себя на мысли, что повторяю слова, которые уже говорила вчера на скале Беннетту, когда описывала Эмму, ее знаменитые скулы, брекеты и как она себя повела с новенькой девочкой с кудрявыми волосами. С улыбкой вспоминаю, какая она сейчас. Точнее, какой была до вчерашнего дня. Те же скулы, но уже никаких брекетов. Просто великолепная, смешливая и очаровательная Эмма, способная очаровать каждого, кто встретится ей на пути – даже таких интровертов и скептиков, как мы с Джастином. Вдруг понимаю, что мы сидим и смотрим друг на друга с одинаково печальным выражением лица, словно не понимаем, что мы оба делаем здесь и почему говорим так о ней.

Неловкое молчание прерывает Джастин.

— Нуу ииии… — говорит он, растягивая слова. — Я придумал тему разговора получше – как прошло твое свидание?

Вопрос вызывает в мыслях воспоминания о вчерашнем дне, чувствую, как улыбка невольно расплывается на моем лице стоит только вспомнить, как мы с Беннеттом, все покрытые меловой пылью, свернувшись на вершине скалы, обменивались вопросами и рассказывали друг другу истории, целовались. Но тут на меня накатывает чувство вины – как я могу счастливо улыбаться, когда Эмма лежит в коме шестью этажами выше.

— Все было здорово.

Стараюсь держать свои эмоции под контролем, когда рассказываю Джастину о том, как мы взбирались на скалы, какие чувства я испытала, когда добралась в первый раз до вершины и увидела тот невероятный пейзаж. Рассказываю, как мы с Беннеттом сидели на вершине и все разговаривали, разговаривали – о музыке и о беге, о путешествиях и о наших семьях. И вдруг меня словно стукнуло. А ведь прямо сейчас я должна была бы сидеть с Эммой в кофейне и рассказывать о своем свидании, а вместо этого сижу в больничном кафетерии с Джастином и рассказываю все это ему. Замолкаю, уставившись на торговый автомат в дальнем углу кафетерия.

— И правда звучит здорово, — говорит Джастин, но его голос кажется мне каким-то тихим и далеким. После мы сидим, и каждый смотрит в свою сторону, никто из нас еще долго не произносит ни слова.

— Во сколько мама заберет тебя? — наконец произносит Джастин.

— В шесть, — отвечаю я и смотрю на часы. Еще только три.

— Пора пойти найти родителей, но если хочешь, то я могу остаться здесь, с тобой, а потом вместе поедем домой. Очень не хочется оставлять тебя здесь одну. — Он говорит очень искренне, но выглядит невероятно истощенным. Словно даже сидение здесь отнимает у него силы.

— Что ты! Со мной все в порядке. Мне лучше побыть с Эммой наедине.

Джастин внимательно смотрит на меня.

— Хорошо. Если ты в этом уверена. — Он тянется ко мне через столик и чуть сжимает мои ладони, чтобы поддержать.

Слабо улыбаюсь ему в ответ.

— Все хорошо. — Кажется, я выгляжу очень уверенной, хотя и лгу ему. Но это ради него. Если бы он не выглядел таким уставшим, то обязательно бы призналась ему, что хочу, чтобы он остался. Сейчас, когда мы сидим вот так, Джастин кажется мне привычным, таким же, как и всегда – моим хорошим другом, который делает для меня музыку и заставляет смеяться, единственным человеком, с которым можно поговорить обо всем – и мне так хочется, чтобы он сейчас меня обнял и сказал, что все будет в порядке, потому что, если он так говорит, значит, так и будет.