Невеста Карателя, или Краденная Весна

Глава 28

Это было в высшей степени странно, однако боли Амелла не чувствовала.

Разумеется, боль была — жаркая, как Остар в самый пик лета. Жгучая, как неканский соус, горячая как первая любовь и тяжелая, как последняя страсть!

И была она настолько тяжела, что, сбив с толку нейру Дангорт, пригвоздила к ледяной земле, вполовину лишив слуха и зрения. Даже и саму боль не ощущала девушка как должно, так... тупое какое — то давление в плечо, и не более.

Все же звуки, перемешавшись меж собой, уж и совсем грозили пропасть, и не вернуться больше.

Я оглохла, и ослепла,

И все чувства растеряла...

То есть, и боль была! И звуки, выстрелы, хлопки, крики, странные какие — то глухие лязганья, рык — всё было, но только далеко. Очень далеко!

Но вот зато запахи стали резче! Отчетливей. Ближе!

Будто тело, лишившись некоторых возможностей, теперь пыталось заменить их другими. Не очень — то была замена, но! За неимением лучшего нейре Дангорт предлагалось теперь пользоваться тем, что есть.

Выбор был, разумеется.

Вернуть утерянные чувства и, порадовавшись успеху, сдохнуть от боли. Помереть самой, пустить чужих в свой новый, нынешний Дом, позволить им убить мужа, также нового и нынешнего, убить или поработить. Она не понимала точно, чего они там хотели...

— Нет, — прошептала Хозяйка одними губами, чувствуя тяжесть в плече, холод травяной мороси и дикое, странное, какое — то звериное желание жить — Нет! НЕТ!

Вопль, выкатившийся из глотки, оказался трубным и жестким. Пригрозив разорвать её, упал на переломанную траву почти осязаемым, плотским комком.

Амелла положила правую руку на перо копья, сомкнула пальцы и, сжав зубы, приказала себе терпеть. Наконечник, вошедший неглубоко и, поэтому легко поддавшийся резкому движению, быстро покинул плоть.

Освобожденная кровь рубиновыми струйками брызнула на траву, Амелла же, оттолкнувшись от земли ладонями, со всех ног побежала, ориентируясь на запахи, и только на них! Оказавшись в самой их гуще, без труда различила ТОТ, ТОТ САМЫЙ, ради которого она и рвалась сюда.

ЕГО запах. ЕГО кровь! Его отчаянный, то ли победный, то ли предсмертный рев.

"Николаса я упустила! — мелкая, быстрая мысль ожгла виски ровно тонкой плетью — Тебя я не упущу!"

И, ощутив внезапный, резкий, странный прилив сил, спиной прижалась к источнику этого аромата, сквозь полусгоревший бархат платья ощущая невыносимый жар жесткой шкуры Зверя и движения громадных мышц под ней. И вот если смотреть со стороны, выглядело это так. Раненного, разозленного болью (да, ведь его — то чувства никто никуда не девал!), Зверя девушка прикрывала сейчас собой, всем телом навалившись на выпуклую грудь, на область жестокого сердца, на ядовитую рану, скудно текущую кровью...

На ЕГО жизнь. ЕГО средоточие и Начало. ЕГО... всё.

"ПШЛА ОТСЮДА! — ударило в уши — ПШЛА ВОН!"

— Нет! — взвизгнула она одновременно с этим — Нет! Я с тобой!

И, изо всех сил желая видно, доказать это, нейра Дангорт выбросила вперед обе руки, изогнув кисти и выставив ладони вперед.

Странно, но раненная рука послушалась быстрей здоровой... Именно она, объятая теперь холодным синим огнем, заставила нападавших отпрянуть!

Нейра Дангорт видела плохо, зато у Зверя Дангорта с глазами был полный порядок.

"Ах, так! — снова взревел он в обоих висках жены — Мелли! Вперед руку! Вперед! Да моя ты хорошая..."

Густо завоняло горелой человеческой плотью и тряпками. Жуткие крики слились в один, в тот же момент отчего — то тряхнуло землю под ногами...

Потом был хлопок. Нет, даже не так!

Несколько хлопков! Совершенно оглохшая от них и потерявшая все ориентиры Амелла почувствовала, как талию её аккуратно и бережно сдавило с боков что — то жесткое, а ноги резко оторвались от всё ещё трясущейся земли.

"Ты меня слышишь? — голос Дангорта проник в сознание, прямо в голову девушки сквозь застлавший всё плотный дым — Ты понимаешь меня?"

— Да! — хрипло выкрикнула нейра Дангорт, тщетно пытаясь выплевать изо рта горечь и гарь — Дейрил! Я ничего не вижу! Один дым... что происходит?

"Мы в воздухе, Мелли. Это не дым, это небо Параллели. Мы летим. Я несу тебя. Постарайся потерпеть и не вертеться, хорошо?"

— У вас есть крылья, Дейрил, — полуутвердительно, полувопросительно прохрипела девушка — Да...

"Есть, — рыкнул Каратель, сильнее сжимая когтями талию жены — Провались они пропадом... Ладно, вот что. Сейчас слушай меня, Мелли. Слушай, раз ты одна меня понимаешь, когда я в таком виде... Я тебя обдолблю немного Потенциалом, идет? Просто если этого не сделать, ты сдохнешь от боли. Тебя ранили ядовитым копьем, яд притупил ощущения, но его действие кончается. Не спи! Слушай дальше. Мы с тобой победили, выдворили пришлых... сам не знаю, куда. Правитель, братец мой, сбежал... НЕ СПИ! Нельзя спать!"

Когти вновь сдавили бока, мягко, но ощутимо.

Нейра Дангорт, было откинувшая голову назад и прикрывшая слезящие, отекшие от дыма глаза, ненадолго пришла в себя.

"Нельзя спать, — тон голоса мужа был мягким, но непреклонным — Пока нельзя, моя девочка... Я всё же рискну... ДА НЕ ЗАСЫПАЙ ЖЕ ТЫ! АМЕЛЛА!"

...Оставив далеко внизу всё ещё дымящийся, похожий на здоровенную рваную рану, земляной разлом, огромный полузмей — полудракон, индийгирский оборотень летел теперь вперед, разрывая плотное небо мерными взмахами острых, окровавленных, когтистых крыльев.

Израненный, истерзанный, растерянный, разозленный стремился он теперь к намеченной цели, забыв даже и о своей боли...

Хотя нет. Не забыв.

Боль свою держал он теперь в когтях — потерявшую чувства и сознание, опасно свесившую вниз руки и голову, всё ещё сопротивляющуюся его Силе, и всё ещё принимающую её.

Всё ещё несущую их общее Дитя. Всё ещё живую.

У всех троих была только одна цель — выжить.

И поэтому, едва увидев стремительно приближающиеся острые пики Стелы Параллели, тайного, неприкосновенного Источника Силы, индийгир взвыл и резко спикировал вниз, тормоша жену когтями и дикими криками:

"Мелли, он есть! Источник есть! Он существует! Я рискнул и нашел его! Амелла! Проснись... ПРОСНИСЬ ЖЕ МАТЬКАРАЦИТОВУТЕБЕ ВПЕЧЕНЬ!"

...Но однако же, нейра Дангорт не услышала его...

Как и не увидела теперь уже явно проступивших из холодной мглы скальных "шпилей" и темных, гладких, каменных плит...

Поторопившись, индийгир немного не рассчитал и, резко поравнявшись с камнями, едва не расшиб драгоценную свою ношу об них!

И сам чуть не расшибся, поскольку разум, затуманенный болью, яростью и страхом, вообще отказывался что — то там рассчитывать.

Благо, в последний момент удалось извернуться невероятным образом и, притормозив прямо в воздухе, упасть на гладкую, теплую каменную поверхность животом, распластав крылья. Сейчас грозное Чудовище, только что обратившее в бегство и трусоватого Правителя, и его охрану, выглядело словно милая ящерка, прокатившаяся по мокрому камню мягеньким, зеленоватым брюшком.

"Да твою ж! — рыкнул про себя индийгирский Зверь, крепче сжав передними лапами почти бездыханное тело жены. Задние, мощно напрягшись, глухо скребнули когтями по слегка влажной поверхности — Карацитова жопа! Эй, Мелли. Прибыли, твою мать! Амелла!"

Остановившись наконец — то и благоразумно рассудив, что вести какие — то беседы с полутрупом не имеет смысла, он бережно уложил Амеллу на гладкую, тут же глухо загудевшую плиту.

Источник был полон!

Полон до краев, как закрома богатого, деревенского мужика, нелюдимого скряги, ворчливого и жирного. Если конечно, есть способы заработать прибыль и обогатиться, не растреся при этом задницы, да...

Полон, ровно винные чаши в праздник, полон как сытое брюхо любимого хозяевами цепного пса, преданного и злобного.

Полон настолько, что, никогда не тревожимый ничьими просьбами, теперь гудел, торжествовал, радовался, соприкоснувшись с телом (телами!) тех, кому понадобился много лет растущий здесь запас... Тех, кому теперь возможно этот запас отдать!

Зверь погасил зрачки и убрал крылья и чешую, становясь вновь человеком.

— Сейчас, — шептал, споро разворачивая бледное, стройное тело нейры Дангорт, тихо матюгнувшись вновь, сорвал с него остатки платья, отбросив прочь грязный, синий комок — Сейчас! Прости меня, прости, потерпи немного...

Сильными, гудящими от боли, окровавленными руками прижал девушку к плите, будто пытаясь вдавить полуживую в камень, навеки запечатав в нём.

Плита, поняв, чего от неё хотят, завыла сильнее. Окрасившись пришедшим откуда — то снизу, сапфировым огнем, мелко, точно в лихорадке, задрожала.

Миг. Момент!

И на бледные щеки нейры Дангорт начал возвращаться румянец.

Ещё миг. Ещё момент!

И неглубокая рана, нанесенная копьем ублюдка — охранника медленно, но начала всё же стягиваться, выплюнув на прощание пару густых, рубиновых сгустков мертвой, свернувшейся крови.

Ещё миг...

Веки девушки дрогнули. Маленькие пальцы рук и ног согнулись и разогнулись тут же.

Ещё миг, и пара Зверя Дангорта, сильно дернувшись всем телом, коротко выдохнув и тут же вдохнув, принялась кашлять. Кашлять глухо, как заправский дымила, дорвавшийся до бесплатного или просто дешевого табака.

Уже вовсе обессиленный, нейер упал рядом с женой, не выпуская её руки из своих пальцев. Ярко чувствуя, как дрожащая плита под ним, раскалившись сильнее, баюкает и поет, возвращая силы и мощь. Жизнь!

— Амелла, — позвал громким шепотом, будто боясь разбудить и в тоже время НЕ разбудить — Амелла...

Сдавленный, явно сдерживаемый кашель и легкое рукопожатие явилось ему ответом.

Прошло миллион лет, прежде чем Дангорт услышал звук, родной и теплый, с трудом пробившийся сквозь одышливое дыхание, ожививший хрипящее горло жены:

— Нейер... Дейрил, у меня всё тело болит! Ноги, руки ровно коровы жевали... Спины вообще не чую! Это чего это, а? Головы не повернуть... Это ж похуже, чем с вами было в первую ночку, о Боги мои... Ох ты, охушки мои! Помру щас, до срока ботинки провожатым сдам...

— Поной, поной, — уже не сдерживая ликования, он вновь сжал тонкие, уверенно и быстро горячеющие пальцы — Попричитай! С возвращением, нейра светлая. Ты думала, сбежишь от меня? Нет, дорогая. Вот слушай. Сбежать не дам. Ни в Параллель, ни из поместья, ни к карацитам в угодья. Никуда не пущу. Попробуешь смыться, верну и убью.

— Ой, убейте! Моченьки нет терпеть! Душа с телом расстается...

Утробно расхохотавшись и повернувшись набок, Дангорт притянул к себе хнычущую и стонущую супругу, радостно отметив стремительно мягчеющее, оживающее тело, и далекую еще, но ответившую на прикосновения и усилия совершенно не пострадавшую жизнь в нем.

— Дейрил, — прошептала Амелла, обнимая мужа пока ещё слабыми руками — Я не померла, нет? А вы?

— Нет, — ответил, жарко прикасаясь губами к снежным волосам, хранящим ароматы крови, гари и дыма — Не померла. Но вполне можешь, если ещё раз мне "выкнешь". Сто раз тебе было сказано...

— Ты, Дейрил, ты, — шелестнула ответным шепотом — Ты. Голова кружится. Тело как не моё. И... спать хочется. Тошнит, как тогда, на казни.

"Снова переела, — осторожно погладив жену по спине, покачал головой Каратель — Хорошо, конечно! Быстрее оживет, но... Зачем ей столько? Прямо ведь из Источника пьет! Чистейшую Силу. Амелла... Твою мать, нейра Дангорт! КТО ТЫ ТАКАЯ?!"