Попаданка. Иллюзия красоты

Глава 23

Времени размышлять над происходящим не было. Нужно было помочь Эмилю, и как только он придет в себя, обсужу случившееся с ним. Хорошо, что Гелла сюда точно не заявится. Если все происходящее как-то связано с моим сном, в чем я была безосновательно уверена, то ее здесь точно не будет.

На темном камзоле я заметила небольшое пятно сбоку. Из-за цвета ткани сначала не поняла, что именно здесь располагается рана. Присев рядом, стала всматриваться во влажную ткань, не понимая, что я вообще могу сделать. Там наверняка глубокая рана… в худшем случае — проникающее ранение. На хирурга я не училась, даже базовые медицинские курсы не заканчивала. Блин. Да я никогда в жизни ничего серьезнее гвоздя в ноге не получала! Что мне с ним делать?..

Закусив палец от досады, я все же решила хотя бы взглянуть на рану. Если она окажется поверхностной, то, наверное, нужно будет ее промыть. Вот только как? Водопровода здесь точно нет. И хотя воду я могу добыть из снега, его нужно будет для начала растопить. А с печью я не в ладах от слова совсем. Никогда не жила в деревне.

Ну, приплыли, получается.

Тяжко вздохнув, я осторожно расстегнула камзол, после чего задрала мужскую рубашку в раненом месте. И шумно выдохнула. Несколько неглубоких полос в ряд. Будто чиркнули огромной вилкой. Или лапой… Блин, от первого сравнения я даже хохотнула.

— Бу!

Эмиль так резко открыл глаза, что меня чуть кондратий не хватил. Приложив руку к груди, я потеряла равновесие и едва не упала на пол — Эмиль ловко схватил меня и помог не свалиться с тахты. Бархатный смех разлился по тихой хижине. Впервые за долгое время мне хотелось злобно оскалиться из-за чужого веселья.

— Зачем так пугать?! — рявкнула я и вскинула руку. И хотя он, в общем-то, заслужил пощечину, моя ладонь сама собой дотянулась до его уха. Длинные пальчики сжали его и оттянули под громкое мужское ойканье.

— Хватит, пусти, — просил Эмиль, но улыбался. Ладно уж, так и быть. Я убрала руку и насупилась, уставившись на него пристальным взором. Его глаза блестели ребячеством. Какой же он все-таки…

— Значит, ты был в сознании? — спокойно спросила я.

— Ага. Пришел в себя, как только почувствовал, что ты закинула меня на спину, — с оскорбительной честностью признался Эмиль. Ему что, жить надоело?

Закатив глаза, я подавила злость. Главное, что он жив и цел. Остальное… с остальным разберемся потом.

— Ну, в таком случае, вставай, нам надо как-то выбираться, — легонько шлепнула я по его ноге, которая лежала ближе ко мне.

— Не могу, — ответил Эмиль. Его спокойствие и детское поведение выводило меня из себя. Не помню, чтоб в моих мечтах мужчина был именно таким. Слишком уж Эмиль… настоящий. Мужчину, который лежал передо мной, точно не моя голова придумала. А вот обстоятельства и окружение?.. Я пока ничего не понимала, но чувствовала, что это магия. Может, как-нибудь между делом спрошу Эмиля? Мало ли он в курсе.

— Почему? — вернулась я мыслями к теме разговора. Спросила с нотками укора, будто общаюсь с несносным мальчишкой годиков за тридцать, чему я не удивлялась. Как говорится, первые сорок лет детства мальчика — самые тяжелые.

— Кажется, я повредил ноги, — кивнул Эмиль в их сторону. — Подвернул или ещё что. Обнаружив себя в снегу, я попытался встать, но без опоры не смог сделать этого. Вроде не сломал, но наступать все равно сложно.

От услышанного я даже побледнела. Резко повернулась к ногам и посмотрела, мысленно коря себя за то, что сосредоточилась на одной ране в районе живота и не заметила главного. Вот только его ноги, укрытые темными брюками, выглядели нормально, отчего мне немного полегчало.

— Поэтому ты не шел сам? — спросила я, и Эмиль кивнул. Мне стало так стыдно, что я с нотками грусти добавила: — Извини.

— Не стоит, — ухмыльнулся он. — На самом деле, не только поэтому. Еще хотелось уткнуться носом в твою шею, чтобы насладиться запахом, — и пока ему вновь не прилетело, продолжил: — А вообще ты довольно сильная для девушки. Ты вытащила меня, где бы мы ни находились, хотя могла оставить. Мне теперь придется на тебе жениться.

Последние слова взбудоражили кровь так, что захотелось сменить тему. Слишком внезапно. Слишком романтично. Я не готова к такому… но все же одно интересовало мне слишком сильно, чтоб обращать внимание на стеснение.

— Это вопрос или утверждение?

Эмиль загадочно хмыкнул и перевел взор на окружающую обстановку, демонстрируя, что отвечать не собирается.

— А где мы вообще? Не знаешь, почему мы оказались в лесу и какого черта здесь есть пустая, но ухоженная хижина? — задавал он вполне резонные вопросы.

— Не знаю, но могу предположить, что это моих рук дело, — честно ответила я. — Мне, кажется, снилось нечто подобное. Будто бы я с каким-то мужчиной в хижине. Когда Гелла приблизилась и я заметила в ее руках какой-то светящийся шар, то зажмурилась и оказалась тут. С тобой.

Подробности сна говорить не хотелось, но факт оставался фактом: мой сон воплотился в реальности. Осталось понять, как нам вернуться в наш мир… вернее, в мир Эмиля. Попасть в свой я уже и не рассчитываю.

— Если я правильно понимаю, ты обнаружила в себе дар сновидца? — заинтересованно спросил Эмиль. — Я думал, что ты либо унаследуешь способности к магии иллюзии от Геллы, либо будешь как я — бездарным. Хм. По-моему, Гелла держала в руках стандартный усилитель магии, который мог воздействовать и на тебя. Может, ты недоговариваешь, и в своем мире была известной провидицей, которой для использования сил не хватало энергии?

— Смешно слышать этот вопрос от человека, который копался в моей голове, — напомнила я. Остальное, сказанное им, казалось логичным, и я уже давно перестала удивляться всем этим магическим штучкам.

— Ловишь на слове, — лукаво ухмыльнулся Эмиль и томно задумался, будто вспомнил нечто пикантное. Мне не хотелось думать о том, что именно вертится в его голове. Ну может если только немножечко. — Тот мужчина, что изменил тебе, он совсем ничего не понимает в женщинах.

— Давай не будем обо мне, — прервала я. Разговаривать о себе с человеком, который знает обо мне слишком много — затея та еще. И не приврать даже. И полуправды не сказать… Как же сложно мне теперь с ним будет.

— К сожалению, моя опрятная, нам придется еще поговорить о тебе. Например, выяснить, что происходило в твоем сне и как он закончился, — Эмиль уставился на меня в надежде, что я начну рассказывать. Мне подурнело из-за воспоминаний. Во сне мы занимались любовью (яркая картинка того, с какой страстью я на него залезаю, чуть не ввела меня в ступор), а потом сон прервался, и я проснулась. Рассказать об этом Эмилю я не могу. Проще сбежать.

Вскочив с тахты, я отбежала к окну, словно от огня. Блин, веду себя, как ребенок. Но не могу по-другому. Если бы со мной был мужчина, к которому я ничего не чувствую, то проблем с рассказом не было бы.

— Я что-то не так сказал? — удивился Эмиль.

— Нет, — трясущимся тоном ответила я. — Просто… слушай, вроде все идет как надо. Подождем немного и, наверное, вернемся.

— Полагаю, чтобы вернуться, нам нужно будет пройти сон до конца. Пытаясь бороться с бессонницей, я много читал о снах, в том числе и о сновидцах, и везде писали именно так, — продолжал мужчина. — Поэтому, Вера, будет лучше, если ты расскажешь всё без утайки, чтобы мы оба знали, к чему готовиться.

— Нет! — вырвалось из груди, и я тут же закрыла рот рукой. — Не могу.

— Но почему? — обеспокоено спросил мужчина, и я услышала тихий шорох позади. Оборачиваться — значит, вновь доставить ему удовольствие лицезреть мои пунцовые щеки, так что я могла лишь предположить о том, что Эмиль приподнялся на локтях. — Кто-то из нас умрет?..

Я молча покачала головой.

— Будет ранен? — ответ такой же. — Нас напугают какие-то твари из глубин твоего буйного воображения?

И вновь мимо.

— Тогда что? — впервые в тоне Эмиля я услышала растерянность.

Глубоко вдохнув, я подняла взор на единственное окно, исписанное морозным узором, и поняла, что лучше признаться сразу.

— В моем сне мы… занимались любовью, — последние слова я прошептала, но судя по нависшей паузе, Эмиль все услышал. Только теперь я обернулась, потому что мне важно было увидеть его реакцию. Может, ему противно? Просто неинтересно? Или…

Его щеки пошли пятнами, которые сделали его лицо по-мальчишечьи невинным. Эмиль всматривался в мои глаза, желая понять, шучу я или нет, и по-моему, все очевидно. Мне не очень просто далось это правдивое признание.

— Ах вот в чем причина твоего смущения! — теплая улыбка стерла с лица Эмиля прежнее выражение. Он обвинял меня в том, что испытывал сам только что, видимо, думая, что я ничего не заметила… ох уж эти мужчины. Ну ладно, сделаю вид, что так и было, чтоб не задеть его гордость.

— Да, знаешь ли, — ответила я. — Мы мало знакомы, и хотя мне было приятно проводить с тобой время… Все это лишь проделки моего, как ты выразился, буйного воображения. Я, кстати, не помню, чтобы во сне видела лицо мужчины, так что не думай, что мечтала о тебе.

Мне так захотелось сделать ему хоть немного неприятно за то, что он сказал «не люблю», что не смогла себя сдержать. Никогда не была злопамятной, но раз он играет в честную, я бы даже сказала, в оскорбительно честную игру, то я, пожалуй, присоединюсь. Больно будет обоим.

— Боги, Вера, зачем ты целишься по моей гордости? — усмехнулся Эмиль. — Значит, я случайный участник твоего эротического сна? Какая жалость. А знаешь, ты тоже мне однажды снилась. В том сне я обнаружил себя за решеткой, а потом увидел тебя, и ты, в конце концов, безжалостно вырвала мне сердце. Вернее, не ты, а Гелла, но это мелочи.

От услышанного похолодели руки.

— Кошмар, — только и смогла вымолвить я.

— Он самый, — подтвердил Эмиль. — Он приснился мне в ту ночь, когда мы впервые поцеловались.

— И мне… — задумчиво произнесла я. — Странно это как-то.

— Нужно будет с этим разобраться, как только выберемся, — ответил Эмиль и неожиданно протянул ко мне руки. — А сейчас иди ко мне.

Довольная улыбка сделала его похожим на кота. На мартовского кота…

Сжав губы, я вдруг поняла, что не готова вот прям так и сразу, а потому стала придумывать себе оправдание. Мне вдруг даже захотелось пожить немного в этой хижине, хотя я никогда не испытывала тяги к подобному образу жизни.

— Я, наверное, поищу другой способ выбраться отсюда, — сказала и подошла к двери. Дернула за ручку — ничего. Потом ещё сильнее и ещё — никаких подвижек. Ее словно заклинило намертво. Вот же блин…

За спиной послышался громкий кашель. Обернувшись, я увидела, как Эмиль зашелся в приступе, который никак не может подавить. Мне стало страшно — не за себя, а за него. На всех порах подлетев к тахте, я присела рядом и стала пялиться, думая, как могу помочь. Приступ внезапно прекратился, а Эмиль сгреб меня в охапку, не давая продохнуть. От неожиданности я даже не поняла, как оказалась в положении лежа и зажатой между ним и стеной. Его губы накрыли мои, но я, полная возмущения, стала сопротивляться, и он ослабил напор, но не отпустил.

— Эй! Так нечестно! — возмутилась я, что вызвало у мужчины только лукавую ухмылку.