Попаданка. Иллюзия красоты

Глава 27

Несмотря на прекрасную ночь, Эмиль чувствовал себя погано. Утренний разговор испортил всю малину. Надо же ей было воспротивиться обучению в академии. И ещё из-за чего? Из-за расставания? Так ведь не так уж и надолго. И не собирался Эмиль заводить себе кого-то на стороне, пока она будет учиться — он готов был обойтись редкими свиданиями с Верой, он готов бороться за каждое из них, чтобы не случилось того, что у него с матерью в раннем возрасте, только для этого им все же придется так или иначе стать родственниками. Родственниками. И почему слово «жениться» он тщательно выгонял из головы? Какое-то оно было чуждое, не свойственное ему, погруженному в работу. Хотя Вера не просто ему нравилась — после телепатического вмешательства она внушала доверие. Самую хрупкую вещь в мире, которой никто не достоин, однако женщина, о ком знаешь слишком много, не вызывает много опасений.

Когда карета остановилась около штаба, Эмиль тряхнул головой, будто бы выгоняя ненужные мысли, чтобы полностью сосредоточиться на работе. Сегодня он должен окончательно разобраться с Геллой, после чего — получить разрешение на обыск в академии. Он и его люди прочешут каждый уголок, вскроют все язвы и нарывы, что породило это место, нужно лишь разрешение от шефа тайной службы, который уже наверняка ему все подписал.

Около кабинета его уже ждал обеспокоенный Рид. Лицо его Эмилю совсем не понравилось, однако мужчина не стал спешить с выводами. Пригласив помощника в кабинет, спросил:

— Что-то случилось?

— Да, господин, — неприязненно сжал губы Рид и тут же пояснил: — Мы не смогли спасти ее. И Клавдий отказался копаться в голове мертвой магички, обосновав это бесполезностью. А ещё…

— Получается, — перебил Эмиль, заразившийся обеспокоенностью от подчиненного. — Что виновница торжества выбрала сама себе самую легкую участь?

В его словах звучала грусть. Он хотел посадить ее, чтобы другим сбегать, обманув систему, неповадно было, а закрыть дело в связи со смертью обвиняемой — не то, на что он рассчитывал.

— Это ещё… не все, — виновато опустив глаза, Рид протянул начальнику бумагу. Эмиль рывком выхватил ее и понял, что в его руках запрос то, чтобы перевернуть академию вверх дном. И рукой шефа подписан отказ. Именем королевского величества… Какого черта происходит этим утром? Почему отказ? Неужели его доводы о том, что ректорша может быть замешана в чем-то серьёзном, неужели нападения Геллы на него мало?! Он откровенно ничего не понимал и сорвался с места, сжав в руке бумагу. Вместе с ней понесся к кабинету шефа, который должен был быть на месте, но нет. У него сегодня, как и всю праздничную неделю, будет выходной.

Стукнув кулаком по ближайшей стене, Эмиль также быстро вернулся на свое место и стал писать шефу ещё одну бумагу с просьбой пересмотреть решение. Ему казалось, что на его руках доказательства того, что Фелиция — не свидетельница, а соучастница по крайней мере обмена телами, и нужно действовать срочно. Как хорошо, что шеф всегда читал почту, и Эмиль надеялся, что это письмо убедит его. Иначе он сам пойдет и выяснит, почему Фелиция заманила Веру в Не-Мир, потому что он искренне не верил в ее слова о шантаже. На всякий случай, в письме к шефу обозначил просьбу допросить ее телепатически, если он вновь получит отказ. Иначе дело вновь зайдёт в тупик.

— А где зеркало?

— Какое, господин? — удивился Рид, но быстро вспомнил: — Ах, да! Тот чудесный говорящий экземпляр стоит в хранилище магических вещей.

— Прикажи кому-нибудь доставить его в мою карету.

Оставшись в одиночестве, вновь погрузился в размышления. Если шеф так и не подпишет ничего — у него в голове уже созрел план «б». Эмиль подарит ректорше зеркало от имени одного известного спонсора академии, и Фелиция с радостью оставит столь ценный дар у себя в кабинете. Ему останется лишь ждать и наблюдать, когда магичка просчитается и выдаст себя с потрохами. Так или иначе, он возьмет ее за горло. То, какой скандал может возникнуть, если кто-то узнает о незаконных методах шпионажа — его больше не волновало. Пусть его уволят. Он уже падал и восставал из пепла, подобно фениксу, сделает это ещё раз, если потребуется. Ради Веры.

После нападения Геллы и череды снов с ним случилось нечто странное. Его ледяное сердце будто растаяло, а его место заняла любовь. Странное чувство, окрыляющее, заставившее его задуматься даже над тем, что с утра он погорячился и, быть может, ради нее стоит пойти не уступки. В конце концов, он сам не выдержит долгой разлуки.

Оставшись наедине, погруженный в размышления, он все больше задумывался о том, что готов ради нее на все — это пугало и одновременно радовало. Пустота — всеобъемлющая, пожирающая его душу — постепенно уходила. Ему впервые за долгое время захотелось жить. Не работать, а именно жить, наслаждаться каждым мигом, проведенным с Верой. Теперь он понял, что зря чуть не поругался с ней с утра. Если она захочет — не будет никакой академии, он найдет способ решить этот вопрос по-другому. Все будет так, как захочет она. Его Вера.

***

Разобравшись с делами, Эмиль подъехал к дому матери, как и обещал Вере, ближе к вечеру. Понятия не имел, почему, но решил первым делом проверить небольшой огород, за которым очень любила ухаживать мама. Удивительно, но именно там он ее и нашел — лежащей в гамаке вместе с книгой. Служанки рядом не было — Кайлер запрягла ее домашними делами.

Вера, лежащая в гамаке — эта картинка вызвала у него искреннюю улыбку. В душе рождалось странное желание — видеть ее именно такой простой каждый день, наслаждаться теплыми взглядом и не менее теплыми губами. Как хорошо, что он связался не со светской дамой, а с простой и непосредственной девушкой, пусть и из другого мира.

— Вера, — произнес он тихо, боясь, что девушка спит, а он потревожит.

— А? — обернулась девушка. Ее лицо прояснилось, едва взор упал на Эмиля. — Добрый вечер! Я уже и не ждала.

Признание немного задело мужчину, которому бы хотелось, чтобы она марафетилась несколько часов только для него, но Эмиль быстро выкинул эту глупость из головы. Она и так красивая и ничего ему не должна. Пока они не поженились, конечно.

— Напрасно, — слабо улыбнулся он. — А я приготовил для тебя подарок.

Вера свела брови, после чего протерла глаза и ленивого слезла с гамака. Подошла к нему и заглянула прямо в лицо без тени страха и сомнений.

— Вы не шутите? — удивилась она.

— Нисколечко, — Эмиль подал ей руку и повел к калитке.

— И что же это за подарок? — допытывалась она. — Мне стоит бояться?

Последний вопрос его насмешил, и вместо ответа Эмиль поднес пальцы к губам, сомкнул их и провел от левого края до правого, изображая закрывающийся замок. Ничего он ей не скажет, пока они не доберутся.

— Ах, так! — возмутилась Вера и вытащила руку. Остановилась, заставив Эмиля сделать тоже самое, и развернуться. — Тогда я никуда не пойду!

Игриво возмущающиеся женщины — его слабость. Он узнал об этом только сейчас, и детская непосредственность не позволила ему отреагировать иначе, нежели подойти к девушке и подхватить ее на руки. Не хочет идти — значит, донесет. А Вера, оказавшись в крепких мужских объятьях, и не сопротивлялась. Нежно обвила шею руками и уткнулась носом в шею, будто бы нуждалась в близости весь день. Атмосферы утреннего разногласия как не бывало.

Ехали они долго, однако не проронили ни слова, будто боялись нарушить сладостную тишину, возникшую между ними. Однако когда приехали, Вере все же пришлось отринуть от мужчины, хотя неудовольствие читалось во всех ее жестах. Эмиль и сам хотел бы посидеть так подольше, но у них ещё будет на это время. Море времени. Вся оставшаяся жизнь.

Они вышли из кареты, и Вера очень удивилась, увидев его дом в Южном квартале. Признаться честно, из-за шикарного вида он хотел бы жить в Верхнем городе, но не имел на то права из-за происхождения. К тому же, за хорошую работу ему выделили эту землю совершенно бесплатно, и на ней с годами отстроился небольшой особняк. Не слишком шикарный — монаршие покои никто не обещал — но на голову выше, чем предыдущее место проживания Веры. Не говоря уже о том муравейнике, в котором она жила в своем мире.

Молча, держа интригу, он проводил ее через ворота, после чего миновали крыльцо и оказались в холле, где их встречал бессменный дворецкий. Поздоровавшись с ним, Эмиль сказал:

— Прошу любить и жаловать — ваша новая хозяйка.

На лице Веры отпечаталась непередаваемая гамма эмоций.

— Хозяйка?

— Да, — ухмыльнулся он и подошел к девушке вплотную. Взяв ее за руки, достал из кармана дорогое его сердцу кольцо, и надел его на дрожащий женский палец. — Мы скоро поженимся.

Вера вспыхнула краской, приоткрыла рот, словно рыбка, выброшенная на сушу и пытающаяся поймать воздух.

— Но я… а вдруг я не согласна? — возмутилась она. — Вдруг я не хочу ни замуж, ни в академию… откуда ты знаешь?

— По глазам вижу, — Эмиль не дал девушке вырвать руки, и она вскоре оставила попытки забрать ладони.

— Мало ли что вы видите! — вскрикнула она и топнула ногой. За спиной просвистел дворецкий, как бы молча говоря: ну и нрав у будущей хозяйки! Да, именно. Задорный и честный — как Эмиль любит. Не глупая кукла, воспитанная исключительно для деторождения. Своенравная, упертая, с характером.

Он продолжал стоять и ждать, пока она не ответит. Видя, что его не так просто вывести из себя, Вера окончательно успокоилась и увела взгляд.

— Что же это за брак такой, раз мне придется сразу же уехать от мужа в закрытое место… — с грустью ответила она. Ах вот что ее останавливало от того, чтобы бросится ему на шею, визжа от радости. Академия, конечно. Но и здесь он уже придумал выход.

— Соглашайся, и мы придумаем что-нибудь. Вместе, — уверял Эмиль.

Вера легонько вытащила ручки, мужчина больше не препятствовал. Потрогала кольцо, повертела его на пальце и только после этого сказала:

— Хорошо. Я подумаю.

И гордо вскинула подбородок.

Эмиль чуть не рассмеялся прямо на месте, но сдержался. Ладно, ей так хочется помурыжить его неясностью — пусть, она все равно принадлежит ему и телом, и душой. И он… он все стерпит, лишь бы Вера была рядом.