Демон-Хранитель

— Даже не думай, — беззлобно проворчал я. — Лучше расскажи мне, почему пьёшь…

Я внимательно следил за его реакцией. Его глаза увлажнились, и он мигом протрезвел. Чувствуя кожей его энергию, я знал, что ему больно даже от одной мысли о воспоминаниях прошлого, видимо, такого тяжёлого, что сейчас, казалось, эта тяжесть придавила ангела к полу. Прошло много времени, прежде чем он решился заговорить.

— Я влюбился в свою подопечную, — выпалил Джек.

— И? — недоуменно воззрился на него я.

— У вас, демонов, всё с этим просто, вы же можете как инкубы-суккубы… даже приветствуется, если вы соблазните душу, у ангелов же отношения с людьми — табу, — проговорил он и продолжил. — Об этом узнали, и меня приставили к другому человеку…

— Грёбаные святоши… — пробормотал я, почти сгибаясь от боли и пустоты в душе ангела, ведь если бессмертный по-настоящему полюбит, то уже навсегда.

— Нас разлучили, я не знаю, где она, сколько прошло времени, а я всё пью, пью каждый день, чтобы не было памяти, чтобы не было мыслей о ней…

Я молчал, потому что не понимал его, я никогда ни к кому не привязывался настолько, чтобы полюбить, и это было бы так странно, если бы я … да и зачем? Это так мерзко, дёшево и по-человечески. Я презрительно посмотрел на него, но ничего не сказал, чувствуя, что ему и без меня настолько хреново, что хоть в петлю лезь. Он взял себя в руки неожиданно быстро, теперь его глаза утратили блеск, стали такими же подслеповатыми и пьяными, как прежде. М-да, может, эта штука, любовь, и не такая уж плохая, раз смогла так преобразить старого, безобразного ангела-алкоголика? Так, стоп, что это за мысли и долго я ещё буду держать на руках младенца?! Нет, мне не было тяжело или неприятно, я просто боялся. Боялся того, что это маленькая девочка будила во мне. Запах, колыбельная…

Мотнув головой, сбрасывая с себя морок очарования лунной ночью, признаний ангела, запаха младенца, колыбельной, воспоминаний, смутно давящих на грудь, я аккуратно положил девочку в кроватку. Она громко причмокнула и затихла. Я невольно улыбнулся, чуть-чуть. Но потом снова взял себя в руки. Ну что ж такое-то?! Совсем расклеился, как будто одряхлел, что ли. И рассмеялся: демоны стареют очень медленно, а я в самом расцвете сил, всего-то десять тысяч земных лет, ерунда…

Я, помедлив, присел возле детской кроватки своей подопечной, проклятой мною на веки вечные, у той, у которой не будет шанса на спасение, потому что самый страшный её кошмар — её же хранитель. Демон-хранитель. Я усмехнулся и понял, что мне не хочется сейчас ни шлюху, ни спиртного. Ангел Джек сел рядом, чувствуя моё состояние. Мы молчали, ребёнок молчал, ночь молчала.

С этой поры так и повелось: объятия, колыбельная, спетая хриплым голосом, сон Дженнифер на моих руках и никакого алкоголя.

Сказка демона

— Дженнифер! — зычно кричала на весь сад пожилая монахиня, слишком крупная для той, что соблюдает все посты, в очках с грубой роговой оправой и толстыми стёклами.

Я усмехнулся от того, как ловко спряталась Джен, как молча с высунутым от озорства язычком и довольной улыбкой на лице застыла в укромном уголочке, как быстро стучало её маленькое сердечко от предстоящего разоблачения — восторг и детская радость одновременно. Я не мешал, эта монахиня единственная здесь, которой не наплевать на Эмму. Девочка обернулась ко мне и неумело подмигнула. Я начал хохотать во всё горло. Подопечная ослепительно улыбнулась. Я невольно в ответ, уже почти привык к приятному покалыванию в ладонях, когда рядом с ней — ещё одна из привилегий хранителя… или его проклятие.

— Спорим, она не найдёт меня, Сол? — детский шёпот около уха, горячая маленькая ладошка легла в мою сухую.

— Особенно если ты не будешь болтать, — напомнил ей я, едва сдержав смех.

Девочка немного с обидой бросила на меня свой взгляд, но, послушавшись, замолчала, упорно продолжая сидеть в засаде. Затем, забывшись, начала опять разговаривать. Я не сдержался, смеясь над ней, чуть подразнив. Она наконец-то разозлилась, и зелёные глаза гневно сверкнули. Ничего не могу с собой поделать: я обожаю, когда моя девочка такая. Моя девочка… Я одёрнул себя… и попытался придать своему лицу суровости. Дженнифер удивлённо посмотрела на меня и заливисто рассмеялась.

— Сол, ты такой смешной, когда сердишься, — она продолжила хохотать.

— Тебя сейчас найдут… — вновь улыбаясь, предупредил я.

Девочка полностью разоружала меня. Раздражение — не знаю, злость — не слышал. Она спохватилась и прикрыла ладошкой ротик, сжавшись в комочек и спрятав лицо в подтянутые к себе сбитые коленки. Я мотнул головой и поморщился, почти физически ощущая её боль. Дженнифер умела находить себе неприятности на пятую точку настолько умело и профессионально, что мне, как демону, работы не было, зато, как хранитель, я не знал отдыха, работая не покладая рук и не жалея «живота своего».

Подслеповатая монахиня прошла мимо, так и не обнаружив сидящую в кустах девочку. Та подняла личико и, высунув голову из кустов, проводила женщину взглядом. Потом, победоносно повернувшись ко мне, всем видом показала, что она была права. Кивнул ей, согласившись.

— Умница! — чувствовал, вернее, знал, что хотела услышать от меня слова одобрения.

Дженнифер улыбнулась мне, и я увидел, что в её растущей душе снова установился мир, я оправдан, прощён, помилован и… любим?! На секунду оторопел, вглядываясь в её чистые, детские, наивные, но, несмотря на это, до ужаса хитрые глаза цвета изумруда. Девочка видела во мне родителя, и я понимал её, потому что я — это всё то хорошее, что она знала в своей жизни. Я отдавал ей всё своё время, я всегда был рядом — и в печали, и в счастье, я с ней делил все моменты её жизни. Почему-то мне стало горько за неё, она точно заслуживала чего-то большего и лучшего, а не мрачного и злого чёрта Солидафиэля.

Вот почему со мной нет ангела, когда он мне так нужен? Я снова почувствовал раздражение и волну возмущения, поднимавшуюся из темных и даже мною не до конца изведанных недр внутри меня. Он бы объяснил, как мне надо поступать, а то я вечно уступал Джен. Но Джек окончательно терял свой ангельский образ и проваливался в алкогольное забытье, иногда не посещая свою подопечную месяцами. Сейчас как раз был такой период — истекал год с момента, когда я в последний раз видел его, а Джека всё не было. Что, это если не ангельский запой?! Я бы раньше похохотал над стариной, но сейчас мне не хотелось, только не после того, когда он поделился со мной причиной своего пьянства.

Может быть, стоило написать жалобу в небесную канцелярию на этого пьянчужку? Но я этого не сделал, ведь тогда Дженнифер дали бы нового ангела и мне пришлось бы делить внимание девочки с ним. А я этого не хотел. По сути, я был один у Дженни: и её хранитель, и её искуситель. Сущность демона диктовала свои условия, но хранитель подавлял естественную мою сторону, заставляя оберегать вверенную мне душу. Но признался сам себе, положа руку на сердце: не мог я причинить малышке никакого вреда не потому, что к этому меня обязывал статус хранителя, а потому, что мне не хотелось делать ей больно. Я не мог сам себе объяснить это чувство. Это в новинку для меня, в диковинку, я бы сказал. Из раздумий меня вывел тонкий голосок девочки.

— Сол, ты ляпа, — захохотала Дженнифер и с визгом отпрянула от меня, заставив невольно улыбнуться.

Я дал ей фору и щёлкнул пальцами, став для неё невидимым. Девочка недоуменно остановилась и оглянулась, хмуря лобик. Яркое солнце сделало её волосы ещё более сочными, отразилось в глазах, осветив их до прозрачности. Мне хотелось запечатлеть этот момент. Я расхохотался и снова материализовался для неё. Девочка всплеснула руками и взвизгнула от восторга. Дженнифер любила такие фокусы, я знал, что ей понравится моё исчезновение-появление.

— Я тебя сейчас догоню, — нарочито угрожающе произнёс я и состроил рожицу.

— Спорим, нет? — дерзко уверила меня девочка, показав мне язык.

— Дженнифер, так делают только неприличные девочки, — произнёс я строго.

Откуда я это знал? Я и сам не ведал, что не должны делать приличные девочки, просто в моем представлении моя Дженнифер никогда так делать не будет. Она густо покраснела.

— Не буду больше, Сол, — тихо произнесла она, потупившись.

— А вот теперь я точно тебя поймаю, — сказал, воспользовавшись временным замешательством Дженнифер, схватил её на руки и закружил вокруг себя.

Девочка в восторге визжала на всю округу, и я видел мелькавшие каштановые всполохи её волос, чувствуя такой же восторг в душе и удовольствие от приятного покалывания в руках, теперь распространившегося и на плечи. Я заметил, что с восторгом играл с ребёнком, поймав себя на мысли, что это единственное человеческое существо, к которому я не испытывал отвращения. Моя девочка!

Сделав ещё круг, я высоко подбросил её к небу, отчего она крепко зажмурила глаза и громко выкрикнула моё имя. Я поймал её и поставил на ножки, весьма вовремя, кстати. В укромном уголке сада появились три девочки — воспитанницы приюта, такие же, как Дженнифер, сироты, правда, намного старше и крупнее неё. Я почувствовал, как Джен в страхе прижалась ко мне. Ей уже приходилось сталкиваться с их тяжелыми кулаками. Но они не знали, что я учу её обороняться, тот, чья сила неизмеримо больше всех кулаков на свете и чьи познания в боевых искусствах несоизмеримо больше, чем может вместить в себя весь Шаолиньский монастырь во веки вечные.

Они смотрели на неё как на добычу, с которой можно легко поквитаться, ведь повод уже найден: Дженнифер была в их представлении странной, она, как правило, всегда держалась особняком, но никогда не чувствовала себя одинокой, она ни под кого не подстраивалась, всегда находя своё решение-выход из любого положения, у неё всегда имелась своя точка зрения на происходящее. Независимость и ум всегда раздражают, а особенно в жестоком мире детей. И здесь находились не менее беспощадные меры по «усмирению» таких строптивых, как Дженнифер.

— Эй ты, дебилка, — грубо начала самая старшая из них, обращаясь к моей девочке.

Дженнифер проигнорировала и с распахнутыми от ужаса глазами смотрела на меня.

— Ничего не бойся, — шепнул я. — Ты знаешь, что надо делать.

— Ты поможешь? — одними губами.

Сердце сжалось: от радости, что ли? Мне, как хранителю, определённо нравилось, что она обращалась ко мне за помощью. А как демону? Демон довольно промурлыкал. Я кивнул на её беззвучный вопрос. Малолетние бандитки подходили к ней явно не для того, чтобы поговорить. Приблизившись, одна из них уже занесла кулак над головой Дженнифер. Но девчушка решила, что её больше никто никогда и пальцем не тронет.

— У тебя твёрдая правая рука, девочка, — напутствовал я. — Используй хук справа.

Не успел договорить, как Дженнифер начала действовать: с отборным матом, от которого даже у меня, демона, завяли уши. Откуда она могла знать ругательства? Я могу лишь предположить, что она наслушалась наши препирательства с ангелом, а я эпитетов для этого забулдыги обычно не жалел. С тяжёлым хуком справа Джен приложила взрослую девочку так, что та взвыла от боли и, покачнувшись, упала. Дженнифер почти рычала. Оставшиеся две девчонки не посмели даже приблизиться к зеленоглазой бестии.