Небо внизу

— Похвально. Очень похвально, — предстоятель Валле кивнул круглой, как кегельбанный шар, головой. — Надеюсь, к моей просьбе вы отнесетесь с таким же вниманием.

— Мои знания и умения в вашем распоряжении. Чем я могу помочь?

— Видите ли… — предстоятель, замявшись, пожевал губами. — Это очень деликатная ситуация. Могу я рассчитывать на полную конфиденциальность?

— Конечно.

— В таком случае… Госпожа Дюваль, я подозреваю, что на прихожан этой церкви кто-то воздействует ментально.

Кроме вас? — чуть не спросила Тео, но вовремя прикусила язык.

— И почему же вы так думаете?

— Потому что таковы факты, госпожа Дюваль, — Священник задумчиво повертел стакан, наблюдая, как бледные капли описывают синусоиды по прозрачным стенкам. — Уже три прихожанина этой церкви испытали неодолимое желание перевести деньги на счета совершенно незнакомых им людей. Комбинация цифр просто всплывала в их голове, а идея перечислить крупную сумму казалась совершенно правильной. Более того, как рассказывал один из прихожан, — он удивлялся, почему же такая очевидная мысль не приходила ему в голову раньше.

— Это… странно, — обдумала информацию Тео. — И это действительно похоже на ментальное воздействие. Но не проще ли найти преступников через банковский счет?

— Я тоже об этом подумал — и обратился в жандармерию. Господин Бонито в частном порядке сделал запрос в головное отделение…

— И что же? — не стала ждать окончания паузы Тео.

— И ничего. Это счета-однодневки. Люди открывали их по случайному наитию — просто внезапно понимали, что для нормальной жизни им нужен счет в банке.

— А кто снимал деньги?

— Никто. Все средства тут же переводились в банки Касталии, а оттуда — куда-то еще… Я не очень понял детали схемы, но суть уяснил. Отследить движение денег до конкретного получателя невозможно. Но даже если бы это получилось…

— Мы обнаружили бы таких же случайных людей, которые просто захотели снять крупную сумму со своего счета и отдать милому человеку с гвоздикой в петлице.

— Да. Что-то вроде того, — скупо улыбнулся предстоятель Вилле.

— Интересная схема, — задумалась Теодора.

И очень предусмотрительная. Тео была уверена, что такие же случаи происходят еще в десятках городов. Эпидемия переводов вспыхивает, разгорается, стремительно гаснет — а потом вспыхивает в другом месте. Жандармы и городские маги просто не успевают отреагировать, а когда все-таки берутся за дело, преступники уже далеко.

— А почему вы думаете, что проблема касается церкви? Возможно, проклятие на ваших прихожан накладывают где-то еще: на работе, в кафе, во время случайной беседы на улице.

— Во-первых, жертвами преступников стали только активные прихожане — из тех, кто посещает проповедь каждое воскресенье, — загнул пухлый палец предстоятель Валле. — Во-вторых, все переводы они делали в понедельник, в первой половине дня. А в-третьих, еще в пятницу никакого желания расставаться с деньгами эти люди не испытывали.

— Возможно… — Тео нахмурилась. Логические построения священника выглядели убедительными — но временной лаг все-таки был. — А возможно, проклятие наложили после богослужения. Вы проверяли, чем занимались эти люди вечером?

— Да. Один из прихожан зашел к знакомой даме…

— Вот!

— Второй весь вечер находился дома, с семьей, третий пошел к реке порыбачить. Возможно, преступники действительно мечутся по городу, выслеживая жертв, но моя версия кажется мне более убедительной.

— Думаю, вы правы… Предполагаете, что проклятие наложили прямо во время богослужения?

— Нет. В стенах храма действует только одна сила — сила благодатного огня. Если проклятие действительно существует, его накладывали на входе в церковь или на выходе из нее.

— Допустим, — Тео покосилась на Тома. Контрактный уже не походил на кота перед дракой, но все еще стоял слишком прямо, и Тео была уверена — руки у него за спиной сжаты в кулаки. — Допустим… Вы хотите, чтобы я нашла способ блокировать это проклятие?

— Нет. Я хочу, чтобы вы нашли преступника. А остальное — забота церкви и закона, — скромно сложил руки на коленях священник. — Боюсь, я не смогу предложить вам щедрую плату. Кенси — бедный город, и казна в нашем приходе не так велика, как хотелось бы. Но я расскажу всем прихожанам о вашем благом деянии. И, возможно, смогу помочь в других, более важных делах.

Тео очень хотелось спросить, в каких именно. Священник договорится насчет снижения налога? Уговорит паству отозвать претензии по контрактам Туро? Или просто помолится за ее грешную душу? Но здравый смысл возобладал.

— Конечно, я помогу вам, — мило улыбнулась Теодора.

— Еще вина? — потянулся к бутылке Жоан Делани.

Благовоспитанная девица должна был отказаться, но собеседником банкир оказался скучноватым, а поэтому Тео кивнула. Не можешь изменить реальность — измени хотя бы ее восприятие.

— Так вы все-таки заключили эту сделку? — сделала большие глаза Тео, и Делани самодовольно ухмыльнулся.

— О да. Переговоры длились три часа, но я добился повышения ставки на полтора процента. Это около пяти тысяч золотом.

— Невероятно! — восхищенно выдохнула Тео.

Ставку можно было повысить и на три процента — с учетом того, что заемщик не имел собственных площадей, а единственный подходящий арендатор был клиентом банка. Сама Тео именно так и сделала бы: переговорила с владельцем складов, заручилась поддержкой и загнала бы должника в вилку. Но нравы в Кенси царили исключительно травоядные, и честно выторгованные полтора процента наивный Жоан Делани полагал ого-го какой прибылью.

— Может быть, еще вина, Теодора — я ведь могу вас так называть?

— Да — на оба вопроса.

Золотисто-персиковое розе наполнило бокал, и Тео сжала пальцы на граненой ножке.

— За успехи в бизнесе, господин Делани.

— Жоан. Я умоляю вас, моя дорогая. Называйте меня просто Жоан.

— За успехи в бизнесе, Жоан.

Прозрачно звякнули, столкнувшись, бокалы, и Тео сделала большой глоток вина. Невинные ужины с Жоаном Делани действительно сулили успех в бизнесе — по крайней мере, для Теодоры. Банкир порекомендовал ее услуги уже трем заемщикам — они обратились за охранными ритуалами, отпугивающими от склада воров. Можно было бы даже включить это в контракт по кредитованию — что-то вроде обязательной страховки для заемщика…

Интересно, в этом мире полагается платить любовнику откат? А если да — то какой?

Вот только любовником-то Делани так до сих пор и не стал. Он водил Теодору по ресторанам, закармливал мороженым, трепетно смотрел в глаза и страстно сжимал ее руки. Но большего чертов джентльмен себе не позволял. И это было весьма огорчительно — потому что мороженое Теодора и сама могла купить.

Поначалу Тео не могла понять, в чем проблема. Делани болезненно стеснителен? Он импотент? Или вообще не интересуется женщинами, а Теодору приглашает для отвода глаз?

И только на пятом свидании до Тео дошло: Делани уверен, что имеет дело с юной непорочной девой. Хотя чем черт не шутит — может, и правда с девой. Об интимной жизни этого тела Теодора не имела ни малейшего понятия. Но даже если Тео действительно девственница — видит бог, сохранять этот статус она не собиралась.

А чертов Делани все покупал и покупал мороженое.

Тео с сожалением поглядела на опустевшую бутылку.

— Уже поздно. Пожалуй, мне пора домой. Жоан?

— Конечно, моя дорогая, — сорвавшись с места, Делани галантно протянул руку, помогая Теодоре подняться, и тут же набросил ей на плечи шелковый платок. — Вечером от моря дует прохладный ветер.

— Вы так заботливы…

Как мой дедушка, — мысленно закончила фразу Тео, не забывая мило улыбаться.

Хотя, если задуматься… В этом была своя прелесть. Впервые мужчина видел в Теодоре не перспективный бизнес-проект, а привлекательную женщину. За такое, пожалуй, можно простить излишнюю скромность.

К тому же от скромности Делани начинал постепенно избавляться. Шагая по темным улочкам, он нежно сжимал руку Тео, поглаживая большим пальцем тыльную сторону ладони. Истории, которые рассказывал Делани, становились все более фривольными, и последний анекдот про торговку рыбой и священника… Его, пожалуй, девицам рассказывать не стоило.

Так что в отношениях намечался явственный прогресс.

— Надеюсь, я скоро увижу вас снова, — Делани остановился перед белой калиткой.

— Увы, нет. В ближайшие пару дней у меня много работы.

— На выходных? — Делани выглядел искренне огорченным.

— Да. Мне нужно посетить богослужение в храме, а потом решить некоторые… профессиональные вопросы.

— Не знал, что вы религиозны, моя дорогая.

— О, — кокетливо улыбнулась Тео. — Вы много обо мне не знаете.

— Но я буду счастлив узнать, — склонился к ней Делани, и Тео на мгновение показалось, что он все-таки решится на поцелуй. Но банкир всего лишь прижался губами к ее ладони. — В следующую субботу в нашем театре дает концерт оркестр из Лиможа. Я позволил себе взять два билета на лучшие места. Вы составите мне компанию?

— Конечно, — милостиво кивнула Тео, и Делани снова поцеловал ее — сначала в запястья, потом в пальцы, и наконец — в раскрытую ладонь.

— Тогда до встречи в субботу, Теодора.

Открывая калитку, Тео заметила, как качнулась в темной кухне занавеска. Но когда вошла в дом, Том сидел в библиотеке и читал так увлеченно, что его пришлось окликнуть.

— Да, госпожа? — поднял совершенно невинные глаза контактный.

— Просто хотела сказать, что я дома. Поднимусь, пожалуй, к себе. Хочу отдохнуть.

— Конечно, госпожа. Сейчас я принесу вам кувшин с охлажденным лимонадом, — захлопнув книгу, Том поднялся. — Как провели время?

— Замечательно. Мило поболтали, выпили вина, прогулялись… Кстати, в субботу приезжает оркестр из Лиможа. Не хочешь пригласить свою блондиночку?

— Билет на галерку стоит десять медяшек, — упер взгляд в пол контрактный. — А два билета — это двадцать медяшек.

— И что? Я могу позволить себе такие безумные траты.

— Зато я не могу. Не хочу, чтобы Рене ждала от меня того, что я не могу дать.

— О, — растерялась Тео. — Но ведь можешь дать то, что намного важнее.

— Ага. Могу. Вот только что-то не вижу очереди из желающих, чтобы эти сокровища получить, — фыркнул Том. — Вы были правы, госпожа Дюваль. Люди всегда выбирают деньги.

— Но я же не это имела в виду, — смутилась Тео, которая имела в виду именно это.

— Значит, я вас неправильно понял. Поднимайтесь наверх, госпожа Дюваль. Сейчас я принесу вам лимонад и зажгу огонь в бойлере. Поздно уже, вам отдыхать пора. Завтра к девяти в церковь.

Тео выросла в убеждении, что богослужение — это либо чудовищно скучно, либо чудовищно глупо. Пастор в методистской церкви бубнил проповедь уныло и монотонно, вгоняя прихожан в дремоту, а неистовые миссионеры в телевизоре кричали, плевались слюной и подпрыгивали, как обкуренные чир-лидеры. Вот между этими двумя границами и лежало представление Тео о вере в целом и о способах ее внешнего выражения в частности.

Религия — это театр, и весь вопрос в том, сколько придется заплатить за шоу.