Колдунья из Угро

Мадам Люлю встретила свою знахарку с распростертыми объятьями.

— Девочка моя дорогая! — воскликнула она, поднимаясь из-за стола, увидев девушку на пороге своего кабинета.

— Здравствуйте, Анна, — улыбнулась магичка. — Вот мне и понадобилась ваша помощь.

— Конечно, моя хорошая, всегда, пожалуйста. Я уже и сама собиралась тебе звонить.

— Да? — удивилась Агафья. — Неужели есть что-нибудь интересное для моего ведомства?

— Нет, — смутилась Анна Олеговна. — Но у меня две клиентки ждут приема у знахарки Агриппины. Ты же мне обещала раз в месяц работать…

— Это без проблем. Обещала, значит, буду на месте, как видите, — слегка поклонилась девушка. — Надеюсь, мой знаменитый мешок сохранился?

— Конечно, моя дорогая! — с облегчением воскликнула мадам Люлю. — Лежит у меня в сейфе и ждет хозяйку. Так я позвоню клиенткам?

— Звоните. До вечера я свободна. Могу в принципе и троих принять.

— Это замечательно! — Анна Олеговна быстро схватилась за телефон, будто опасалась, что девушка передумает.

Подождав, пока довольная хозяйка сообщит клиенткам приятную новость, Агафья вновь перешла на деловой тон:

— Но и от Вас мне хотелось бы кое-что получить.

— Конечно, деточка!

— Есть такой депутат Горев. Слышали о таком?

— Александр Владимирович? Да, конечно, его жена у нас маникюр делает. Ее стилист, правда, из другого салона, к сожалению. Так, что, только маникюр.

— Расскажите мне о ней и о нем все, что знаете, — магичка довольно вздохнула. Значит, она не ошиблась, и фамилию Горев, которую назвала секретарша из приемной депутата по телефону, она слышала именно в салоне мадам Люлю.

— Конечно, деточка. Только, может быть, ты все-таки переоденешься, и поговорим у тебя в комнате? Не ровен час, клиентка раньше прибежит.

— Разумеется, Анна Олеговна, — согласилась девушка.

На свет появился мешок с кривыми дырами и обрывок веревки. Агафья ухмыльнулась. Мадам действительно держала эту «ценность» в сейфе. Потом женщина провела ее через заднюю дверь прямо в кабинет, задрапированный черным крепом.

— Нововведения?

— Да. Приказала сделать сюда дверку, — улыбнулась мадам. — Клиентки ничего не заметят, я постаралась ее спрятать за декорациями. Мне показалось, что так тебе, дорогая, будет комфортнее сюда приходить.

— А здесь все по старому, — улыбнулась Агафья. — Мой фикус, свечи, шарики эти стеклянные смешные…

— Да, я позаботилась об этом. А вот ты изменилась, деточка. Похорошела.

— Хорошее питание, Анна, творит чудеса, — хмыкнула магичка, а про себя уточнила: «Хорошее питание Силой».

— Ну, не знаю, как там питание. Ты такая же худенькая осталась.

— Ничего. Думаю, образу знахарки Агриппины это не повредит, — сказала девушка. Она надела мешок, подпоясалась обрывком веревки, заколола волосы в узел, оставив несколько прядей сбоку свободно спадать на плечо, и обернулась вокруг себя. — Ну, как?

— Еще лучше, чем раньше, моя дорогая.

— Отлично, — Агафья села в кресло, — А теперь расскажите мне про Горева. Про его супругу я тоже с удовольствием послушаю.

— Горев — богатый бизнесмен, но не из тех, что в девяностые с автоматами бегали, — начала мадам Люлю. — Вроде, как он начал с маленького подвальчика, торговал комплектующими для компьютеров. Жена у него университет закончила, восточные языки изучала. Вот она мужу и помогала. Он напрямую с этими узкоглазыми контракты заключал. А почему нет, коли она трещит и по-китайски, и по-японски, и еще бог знает по-какому.

— И, что, прям такой законопослушный, белый и пушистый? — недоверчиво протянула магичка.

— Ну, кто у нас в девяностые такой был? — усмехнулась мадам Люлю. — Если кто и был, те давно разорились да сгинули. Я тебе только слухи рассказать могу. Я-то в те годы пешком под стол ходила, и такими вещами не интересовалась.

Агафья мысленно посмеялась над тем, как ловко мадам объехала, что сама появилась в Санкт-Петербурге всего пять лет назад, а девяностые провела в парикмахерской небольшого сибирского городка.

— Говаривали, — продолжала между тем Анна Олеговна, — что были у него и левые поставки в обход таможни, и братков, которые ему крышу навязать хотели, кто-то уж больно вовремя пострелял. Но это только слухи. А на глазах честный предприниматель, два года назад депутатом стал в городском совете. Жена его фонд какой-то организовала. Что-то там насчет помощи детям-сиротам, я не в курсе. Как ты говоришь, белые и пушистые.

— Понятно… — протянула девушка.

— Вот в общем-то и все, что я знаю.

— Хорошо, Анна, пока этого вполне достаточно. Но будет у меня к Вам просьбочка. Даже две. Во первых, видеонаблюдение у Вас везде стоит, я знаю. Звук есть?

— Уже есть, — призналась мадам.

— Вот и отлично. Прислушивайтесь, приглядывайтесь. Вдруг кто фамилию Горев помянет. Девочкам, разумеется, ничего говорить не стоит. А вот госпожа Горева меня интересует особо.

— Хорошо, я сделаю запись ее следующего посещения. Но вряд ли тебе это поможет, в отличие от других, это неразговорчивая клиентка.

— Ничего. Хоть посмотрю на нее. И если бы она вдруг пожаловалась, дескать, что-нибудь болит, например, обязательно посоветуйте ей сибирскую знахарку, но на общих условиях, и сразу звоните мне. Обязательно найду время поработать с этой дамой.

— Хорошо, деточка. Ах, да, совсем забыла тебе рассказать. Тебя тут телевизионщики требовали, хотят на свое шоу «Борьба экстрасенсов» пригласить.

— Еще чего, — рассмеялась магичка. — Только на телеэкране меня в таком качестве и не хватает. Нет, уж. Сибирская знахарка Агриппина появляется исключительно в салоне красоты мадам Люлю.

— Я примерно так им и ответила, хотя реклама была бы хорошая, — улыбнулась мадам. — А еще тебя искал Всевлад. Долго сюда, как на работу, ходил. Все никак тебе простить не может, что ты его дураком выставила.

— Ну, этот меня вообще не интересует. Пусть только сунется.

— Хорошо деточка, — поднялась Анна Олеговна. — Твоя клиентка через десять минут. Настраивайся на работу.

Хозяйка салона вышла, а Агафья задумалась, не слишком ли много внимания она уделяет номеру депутата, нашедшемуся в записной книжке Ильина. Если бы их связывали какие-то общие дела, разве стал бы продажный подполковник звонить в приемную? Но какое-то предчувствие заставляло ее проверить. И она проверяла.

Просидев, как на иголках, в кабинете до шести вечера, Николай понял, что Макса он не дождется, а работать сейчас не способен. Он убрал в сейф документы, на которые тупо пялился последний час, и вышел из кабинета. Жигуленок на этот раз не капризничал, завелся с пол-оборота, и капитан отправился домой. Парковочное место нашлось у самого подъезда. Сосед с третьего этажа как раз выруливал на дорогу. Приветливо мигнув фарами, пафосный мерс нырнул в поток машин, и капитан быстро загнал свою копейку в образовавшуюся щель. Запирая машину, Николай заметил худенькую фигурку в безразмерной футболке, исчезающую в арке.

— Агафья! — окликнул он.

Девушка обернулась и, увидев его, придержала железную калитку подъезда.

— Ужинать будешь? — крикнула с кухни Агафья. — Или Макса подождем?

— Отвечаю по порядку, — отозвался Николай, усаживаясь за стол. — Ужинать — буду. Появится сегодня майор или нет — не представляю. У него какая-то встреча с информатором. Надеюсь, он там задержался…

— Надеешься? А, что, Макс куда-то пропал? — насторожилась девушка, быстро разложив по тарелкам очередной кулинарный шедевр. — Он же хотел прийти на ужин.

— Нет-нет, — быстро объяснил Николай, который по-своему понял причину ее интереса, — никуда майор не пропал. Все было нормально. Но потом он на труп поехал, и как сквозь землю провалился. Впрочем, говорю же, встреча у него была назначена. Скорее всего, там застрял.

— Да. Вполне может быть, — согласилась Агафья.

Какое-то время на кухне раздавались только стук столовых приборов и довольные вздохи капитана. Покончив с едой, он налил себе кофе и закурил.

Воцарившуюся на мгновенье тишину разорвала резкая трель дверного звонка. Они переглянулись. Половина двенадцатого ночи. Посетитель оказался настойчивым. Похоже, он просто нажал на кнопку и не отпускал ее. Николай прижал палец к губам, призывая девушку к молчанию. Потом достал пистолет, который еще не успел убрать в сейф, и тихо вышел в коридор. Агафья последовала за ним. Остановившись на пороге кухни, она смотрела, как мужчина крадучись подходит к двери и на мгновенье приникает к глазку. Его плечи тут же расслабились, он опустил оружие и распахнул створку. На лестничной клетке обнаружился Макс. Он стоял, упираясь рукой в стену, четко в дверной звонок, голова бессильно свесилась вниз, под ногами валялась бутылка. Николай вздохнул и убрал пальцы друга с кнопки. Пронзительные звуки затихли. Агафья удивленно смотрела на совершенно пьяного мужчину.

— А… Колька? Значит, дошел! За это надо выпить! — заплетающимся языком проговорил Макс. Тут он заметил девушку. — Любовь моя, позвольте ручку…

Майор попытался поцеловать пальцы девушки, но, потеряв точку опоры, едва не рухнул на половик. Николай с трудом успел его подхватить

Агафья, пропустив парочку, скользнула взглядом по лестнице, двумя пальцами подхватила пустую тару из-под водки и заперла дверь.

— Куда тебе еще пить? — спросил Николай, кое-как протащив бормочущего о необходимости выпить друга по коридору и усаживая на диван в своей комнате.

— Некуда, — покладисто согласился майор, — но надо. Душа болит, Колька! Горит душа!

— Это у тебя желудок болит от дерьмовой водяры, а не душа. Давай, ложись спать.

— Не могу, — замотал головой пьяный. — Ленка приходит… Стоит… Лицо белое-белое… И смотрит так… И молчит… Давай выпьем, друг… За упокой выпьем…

— Хорошо, — вдруг согласился Николай. Брови Агафьи удивленно взлетели вверх, но она ничего не сказала. — Я пойду за бутылкой. А ты пока тут посиди. Телевизор посмотри. Хорошо?

— Хорошо, — размашисто кивнул Макс.

Капитан поднялся и, по дороге подхватив под локоть девушку, вышел вместе с ней в коридор, плотно прикрыв за собой дверь. На кухне он тихо сказал:

— Ты иди, ложись. Я сам тут разберусь.

— Ему нельзя больше пить — получит алкогольное отравление, — покачала головой Агафья. — Хочешь, приведу его в чувство?

— Нет, не надо. Если сейчас протрезвеет, только хуже будет.

— Сволочи! Уроды! Лохотронщики! — понеслись ни с того ни с сего вопли по квартире, и друзья бросились обратно.

Макс стоял посреди комнаты на коленях, закрыв лицо руками, и рыдал, как ребенок. Николай опустился рядом:

— Что случилось?

— Твари! — майор мотнул головой в сторону старенького Самсунга в углу. На экране какая-то девица разливала по стаканам сок.

— Рекламщики?

— Да, нет! «Борьба экстрасенсов». Ведьмы, колдуны, менталисты сраные…Ненавижу… Все врут… Лишь бы бабки срубить! Мошенники. Ничего не могут! — несвязно бормотал Макс. — Да если бы они что-то могли, их бы надо было по клеткам рассадить и опыты проводить. На благо человечества… А то только они из человеков свои блага тянут…

Залитое слезами, искаженное какой-то безумной ненавистью лицо взрослого мужчины заставило Агафью поежится. Наплевав на всякую конспирацию, все равно пьяный ничего не поймет, она шевельнула пальцами, и вилка сама собой выскочила из розетки. Экран погас. Вместе с ним «погас» и Макс. Его бормотание сделалось невнятным, а вот кулаком по ковру он колотил все сильнее. Николай, с трудом усадив друга на диван, обернулся к девушке: