Колдунья из Угро

— Ты можешь его усыпить?

Она кивнула. Сорвавшаяся искра на мгновенье зависла над майором и рассыпалась серебристой пылью. Мужчина обмяк, его дыхание медленно выровнялось, и он заснул.

Капитан тихонько встал и вывел Агафью обратно на кухню.

— Почему ты не дал мне привести его в чувство? Он заблюет тебе весь диван!

— Да, нет, обычно его не тошнит.

— Так это уже не первый раз? Кошмар… Макс запойный?

— Нет, — покачал головой Николай. — Не мое это дело… Ладно, расскажу — поймешь. А то ты раньше шарахалась от негодяя-бабника, а теперь будешь считать его алкашом. Максу только не хватало еще и с тобой поцапаться до кучи. Только не говори ему, что в курсе. Лучше вообще сделаем вид, что ты эту сцену не видела. Спала уже, когда он явился.

— Хорошо, — согласилась девушка.

— Тогда слушай, — мужчина помолчал, собираясь с мыслями, и начал рассказ:

— Когда Макс уходил в армию, у него была совершенно обычная семья. Мать, отец, и сестра. Сестре было тогда всего восемь лет. Макс ее очень любил. Малышка везде за ним хвостиком таскалась… В общем, забрали Макса в армию, а девочка через год пропала. Как корова языком слизнула. Времена тогда страшные были. Искали ее, но не нашли. Мать через день в милицию бегала, от нее там прятаться начали, только все без толку. Отец запил сильно, отравился каким-то денатуратом и умер. Макса отпустили на похороны, так он родительницу не узнал — почернела вся, высохла, в сорок лет старухой выглядела. А перед самым дембелем ему вторая телеграмма пришла — и мать умерла. «Добрая» соседка потом сироте и рассказала, как дело было. Уж лучше бы промолчала…

Николай глубоко вздохнул.

— Хотя он бы и так узнал. Лидия Андреевна, мать его, когда в милицию верить перестала, по экстрасенсам всяким бегать начала. Их тогда много развелось, шарлатанов. Уроды из бедной женщины деньги тянули и обнадеживали: «Жива твоя кровиночка, вот-вот найдем, ты, главное, денег принеси». Пришла она домой однажды счастливая. Соседке сказала, что нашли ее дочку, у бабки-цыганки в деревне живет, надо только поехать и забрать… Бред, конечно. А только несчастный человек в любое чудо готов поверить. И тут звонок, приезжайте на опознание. Соседка эта с ней отправилась. Лидия Андреевна всю дорогу сокрушалась, что еще у кого-то ребенок погиб, убеждена была — это не ее Леночка. Приезжают — она. Худая, вся в синяках… Мать прямо там и упала. Умерла. Разрыв сердца. Малышку какой-то поганый педофил полгода где-то прятал, а потом убил и в придорожную канаву выбросил… Громкое дело было. Но так и не нашли урода.

— Вернулся Макс в пустую квартиру. Его раньше демобилизовали. Похоронил мать и сестру. Я через месяц из армии пришел, не узнал. Пил он тогда страшно. Себя просто ненавидел. Мол, если бы я был рядом, и так далее. И плевать хотел на то, что не по своей воле отсутствовал. С трудом я его из этого болота вытащил, тогда мы вместе в школу милиции и пошли. Юрфак уже позже закончили, заочно. С тех пор он каждую годовщину смерти матери нажирается в хлам, Ленка ему чудится. Я его стараюсь в этот день одного не оставлять. А сегодня труп нашли. Паренек лет десяти, тоже какой-то ублюдок позабавился. Вот у Макса и сорвало крышу.

— Убивать таких надо… — проговорила девушка. — Вот у нас с уродами не церемонятся…

— Где это «у вас»? — не понял Николай.

Агафья на мгновенье смешалась, но быстро ответила:

— В Сибири. Вилы в пузо и в овраг. Тайга большая, все скроет…

— Ну, так тоже нельзя, — через силу проговорил Николай. — Самосуд — не выход…

— Это ты сейчас, как мент, говоришь, или как? — с брезгливой гримасой поинтересовалась Агафья.

— Как мент, — признал капитан. — «Или как» я бы эти вилы еще и провернул пару раз, для надежности…

Девушка слегка кивнула каким-то своим мыслям. В квартире повисла тишина, нарушаемая лишь еле слышным гулом машин на улице, а потом они заговорили одновременно:

— Ты обещала кое-что объяснить…

— Ты хотел кое-что узнать…

Подобная синхронность насмешила обоих. Возникшее было напряжение исчезло без следа.

— Николай, — медленно проговорил девушка, — что ты обо мне знаешь?

— Агафья Полозкова, прописана у матери в деревне…

— Стоп, — перебила она. — Спрошу по-другому: что ты обо мне думаешь?

— А вот что думать, я как раз и не знаю, — усмехнулся мужчина. — Надеялся, что это ты мне однажды сама скажешь.

Агафья глубоко вздохнула, как перед прыжком в воду, и четко произнесла:

— Я — не человек.

— А кто? — опешил Николай. — Инопланетянка?

— Нет, — рассмеялась девушка такому предположению.

— Слава Богу… Тогда кто ты?

— Я — магичка, — спокойно сказала девушка. — Я родилась и выросла в совершенно другом мире, а в этот барда… кхм… В эту Вселенную попала совершенно случайно примерно пять с половиной лет назад по вашему летоисчислению.

— Так… — только и смог проговорить капитан.

— Только не надо звонить в психушку. У меня все в порядке с головой. И грибочки с разными интересными свойствами я тоже не ела. Я действительно магичка из другой Вселенной, из мира, который называется Ория. У нас два ночных спутника, а светило более теплое, другие животные и птицы, другой язык. Но внешне вы очень похожи на нас, ну, почти… За одним исключением: мы — маги, а вы — люди. То ли способность к симбиозу со Струнами Силы у вас атрофировалась, то ли еще не развилась. А, может, вообще Создателем не предусмотрена. Я не вникала в такие тонкости. Не спрашивай меня, почему. Я сама не знаю. А то, что знаю, ты все равно не поймешь. Просто прими, как данность: я — магичка, и могу гораздо больше, чем человек.

— Значит, ты человек с магическими силами, или как это называется?

— Я же сказала. Я вообще не человек. В нашем языке даже понятия такого нет. Когда вы скажете «люди», у нас скажут «магики». Нет аналогов для слов «мужчина» и «женщина». Просто «магик» и «магичка».

— Но я не вижу никаких внешних отличий, — Николай все еще не мог поверить, что девушка говорит правду.

— Не у всех есть эти отличия. Только некоторые из нас отличаются и от своих соотечественников.

— А ты?

— И я. Смотри, — магичка провела рукой по лицу, словно стирая паутину. Когда девушка убрала ладонь, ничего не изменилось. Николай уже хотел было об этом сказать, как вдруг она широко распахнула прикрытые длинными ресницами глаза. Мужчина чуть не свалился с табуретки, отшатнувшись. На него смотрели совершенно нечеловеческие омуты. Белка почти не было видно, только ярко-зеленая радужка с вертикальным, как у кошки, черным зрачком.

— Ни хрена себе!

— Не кричи. Макса разбудишь, — тихо сказала она. Короткое движение, и вот уже ничего странного в облике девушки нет.

— И как же тебя зовут на самом деле? — спросил Николай первое, что пришло в голову.

— Мое имя Рикри, — тихо сказала девушка.

— Понятно. А что случилось с настоящей Агафьей Полозковой?

— Это долгая история.

— Ничего, я не тороплюсь.

— Ну, хорошо, — согласилась она и начала рассказ.

— На Ории я попала в ловушку, которая вырвала меня из привычного мира и забросила сюда. Я не знала тогда, что меня занесло в другую Вселенную, что воздух и вода у вас отравлены отходами человечества, что Струны Силы изломаны, и восстанавливать резерв здесь очень трудно… Я даже язык ваш не знала… Не знала ничего. Я вышла к шоссе и испугалась обычной машины. Приняв ее за неизвестного монстра, а ядовитое окружение — за следы смертельных плетений, я в панике бросилась бежать в глубину тайги.

За несколько дней резерв исчерпался в «ноль», ослабевший от этого организм начал сбоить, и я сама не помню, как оказалась в заброшенной лесной избушке, думая, что пришел мой смертный час. Там меня и нашла Матрена Полозкова. Она привезла полумертвую, лепетавшую непонятный вздор, девицу в свой дом. Деревенская пища куда лучше, чем волчьи ягоды, которых я умудрилась нажраться в лесу. Кроме того, в комнате, куда меня положили, оказался фикус. Совершенно случайно выяснилось, что благодаря ему я могу хоть немного восстанавливать резерв. Матрена ни о чем не спрашивала, ничего не требовала. Просто помогла мне выжить.

Я выучила ваш язык, разобралась, в какой мир попала, даже немного адаптировалась к рассеянной всюду отраве. Но хотелось мне лишь одного: вернуться домой. Но как это сделать, я не знала. Чтобы не сойти с ума, я решила заняться тем, чем зарабатывала на хлеб в своем мире. В глухой деревушке это было невозможно, и я решила ехать в Санкт-Петербург. Библиотеки, архивы, институты, культурная столица этой страны… Можно учиться и получить возможность делать то, что я люблю и умею. Но как? У меня не было паспорта. И тут мне снова помогла Матрена. Она отдала мне документы своей погибшей дочери и рассказала грустную историю.

Женщина выросла в деревне сектантов-староверов, и должна была выйти замуж за сына старосты. Но она влюбилась в парня из города и сбежала с ним. Много лет парочка жила спокойно: хороший дом, хозяйство, двое детей, Олег и Агафья. Они думали, что сектанты забыли о них. Но однажды отец семейства вместе с сыном пропал в лесу. Найти их не смогли. А через несколько недель, поздно ночью в калитку постучала старуха из той деревни. На руках у нее лежал Олег. Она и рассказала, что бывший жених Матрены стал старостой и вздумал отомстить неверной невесте. Ее мужа убили в лесу, а мальчонку бросили, думая, что он тоже мертв. Старая знахарка подобрала его и кое-как выходила, благо ее изба стояла на околице. Но староста, похоже, начал что-то подозревать, и она, выбрав ночь потемнее, отнесла ребенка матери. «Уезжай отсюда, — посоветовала старуха, прежде чем уйти. — Он не успокоится, пока всех вас не изведет!» Полозкова послушалась. Продала дом и уехала с детьми подальше от страшной деревни сектантов. Ваши врачи пытались лечить Олега, но безуспешно. Изверги сломали ребенку позвоночник, и ниже пояса его парализовало. Какое-то время все было спокойно. А потом пропала старшая дочь. Мать едва не умерла, обнаружив у ворот голову несчастной девушки. Помучавшись от страха несколько дней, в полицию женщина не пошла — не верила, Матрена на старом мотоцикле мужа, прихватив ружье, отправилась туда, где когда-то родилась, решив убить тронутого мужика. Остановившись на ночлег в заброшенной сторожке, она наткнулась на меня и, решив, что Бог призвал ее к милосердию, привезла к себе.

Через два дня я навсегда избавила добрую женщину от преследований этого урода. Еще три месяца ушло на то, чтобы поставить на ноги ее сына. Потом я приехала в Питер. Три года назад Матрена Полозкова получила наследство от какой-то родственницы своего покойного мужа. Денег оказалось много, и она навсегда уехала из России. Сейчас она живет на ренту в Италии на небольшой вилле у моря. Деревенский дом женщина переписала на меня. Об этом я узнала уже после ее отъезда. По зрелом размышлении я не стала отказываться от ее подарка. Дальнейшее тебе известно.

— Похоже на фантастический роман, — протянул Николай после долгого молчания. — И много ты можешь?

— Сейчас — много, — пожала плечами Агафья. — Раньше — почти ничего. В этом мире невозможно нормально пополнять резерв. Это накладывает определенные ограничения. До недавнего времени я была способна разве что на мелкие фокусы, типа твоего плеча. А потом я наткнулась на чистую Струну Силы.