Тайна северного особняка

Глава 39

Я очнулась резко, будто с моих глаз сорвали плотную черную ткань, и я обрела возможность видеть. Сначала прищурилась от света, хотя, проморгавшись, поняла, что он совсем тусклый. Всего два колдовских фонаря, горящие в полуподвальном помещении, заставленном кроватями. Меня привели в помещение для слуг?

— Отпусти меня, менталист!

Хотела закричать, но из горла вырвался лишь надсадный хрип. Язык еле шевелился, так что не уверена, что мужчина меня вообще понял.

Я оглянулась, ощущая как тело медленно выходит из стазиса. Я была готова к той ужасной, пронизывающей боли, которая всегда напоминала мне лопающиеся струны внутри тела, но ее не было. Я не ощущала ни жжения, ни неприятного треска суставов, которыми каждый раз сопровождалось пробуждение после стазиса Зельто. Взамен мышцы словно оттаивали, все это сопровождалось легким покалыванием, будто я просто отлежала руку и теперь кровь усиленно хлынула в те места, куда ей было трудно добраться ранее.

Рэйзельд стоял сбоку от меня, скрестив руки на груди. Ближе, с предвкушающей улыбкой, разглядывала меня маленькая рыжая ведьмочка. Отродье этого немощного эспера.

«Все-таки еще жива» — подумалось мне.

У самой двери мялись незнакомые люди. Судя по одежде — слуги. Старшая из них, вдруг заломила руки и воскликнула, обращаясь к хозяину на грани приличия, но с отчаянием в голосе:

— Лорд Рэйзельд, молю, не делайте этого. Какой бы ужасной не была эта девушка — верните ее отцу, не причиняйте ей боли.

Я хотела сказать что-то вроде: «Послушай старуху, идиот», но из горла снова вырвался невнятный хрип. Хотя герцог, казалось, что-то в нем разобрал и нахмурился. Ответил он не мне, а женщине, которая смотрела на меня со страхом и жалостью.

— Я не собираюсь причинять ей боль, это не мои методы. Мы просто ее немного проучим. Жезефина явно не привыкла прислуживать, а потому относится ко всему миру как к прислуге. Возможно, немного поработав руками, она начнёт больше уважать других.

— Мой отчим убьёт тебя, — прорычала я сквозь плотно сжатые зубы, с ненавистью глядя на менталиста. Да что он знает обо мне? Что ему известно?! Кто он такой, чтоб решать как мне жить? Пусть только попробует прикоснуться ко мне!

— Может лучше сразу убить ее? — задумчиво сказала девушка с длинной косой, глянув на меня словно я была мерзкой жабой.

— Леська! — ахнула старшая. — Не говори так. Она ведь просто глупая девочка. Лорд, передумайте, умоляю вас! Если король узнает о том, что вы сделали — он вас казнит. На кого вы оставите Мирабель?

Мне показалось, что этот довод заставит мужчину передумать. Его мелкая бестия отскочила от меня, побледнела и обернулась к отцу. Я победно ухмыльнулась ему в лицо, а мужчина лишь крепче сцепил зубы. Он несколько секунд смотрел на дочь, но все же произнёс:

— Зельто явится за своей падчерицей. И ему придётся помочь мне в исцелении Мирабель. А потом я отпущу его драгоценность. Пока она в доме, никому и пальцем ее не трогать, иначе…

Он не договорил, но слуги испуганно закивали.

— Не смей, — прошипела я, наблюдая как Рэйзельд одним резким механическим движением выровнялся, оторвавшись от стены, и направился ко мне. Я склонила голову и наблюдала за его приближением из под бровей, как зверь готовый к броску, но совершить его мне не дала бы ментальная сила, все еще держащая меня словно крепкая веревка.

— Как хочешь назвать ее, Бель? — спросил мужчина, присаживаясь напротив меня на корточки. Я гневно сцепила челюсти и плотно сжала губы, чувствуя как раздуваются от дыхания ноздри, но ничего не могла поделать. Только смотрела в его красивые выразительные глаза, и недоумевала насколько привлекательными бывают мерзавцы. Больше всего пугали его движения, словно у деревянной куклы. Его суставы будто лишились гибкости, но все же он не потерял ни свою скорость, ни физическую силу, и от этого казалось, что одним неловким движением он может сломать то к чему нечаянно прикоснется.

— Арэли, — обрадованно выдохнула девочка. Я скривилась и посмотрела на неё со всем презрением, на которое была сейчас способна:

— Это все на что тебе хватило фантазии, малявка?!

Мирабель вздрогнула и шагнула назад.

— Ей подходит, — холодно сказал Рэйзельд, снова привлекая мое внимание. Он вгляделся мне в глаза и говорил спокойно, не смотря на то что в глубине его зрачков плескалась злость: — Ты будешь моей служанкой до того момента, пока тебя не заберет твой отчим, или я не сжалюсь над тобой. После этого я верну тебе память, а пока ты погрузишься в спокойное неведение.

— Нет! Не смей, немощный подонок, я…

— Спи, Арэли, — он не дал мне договорить. Я внутренне сжалась и почувствовала как на глаза навернулись злые слезы. Я знала какой бывает ментальная магия. Зельто показывал мне, он хотел чтоб я почувствовала ее на себе: это ужасно больно, будто в голову вонзаются железные клещи и пытаются раздвинуть череп в стороны. Голова трещит, а на глаза так давит, что кажется будто они выскочат из орбит.

Но в этот раз такого не произошло. Я ощутила как моего лба коснулся холодок. В голове появилась непонятная легкость, словно кто-то очистил черепную коробку от содержимого. Кожу кольнуло, и я медленно погрузилась в темноту. Последнее что я увидела, теряя связь с реальностью, как будто уже шагнула за порог сна, — невероятно красивые карие глаза.

Первое воспоминание раскололо мир на до и после.

Теперь для меня существовало две жизни: прошлое Жозефины и настоящее Арэли.

Я замерла, не понимая, что мне делать. Ощутила как по щеке скользнула слезинка. Мысли путались, не желая складываться в единую картину.

Рэйзельд молча стоял напротив, смотря на меня с сожалением и грустью, но даже не сделал попытки приблизиться.

Я шагнула назад, чувствуя как меня начинает трясти. Знакомый кабинет вдруг показался совершенно чужим, запах дерева — слишком резким, солнечный свет — неестественным, звуки за окном — пугающими.

Новая волна прошлого пришла с меньшей болью, но все же заставила меня сжать виски и плотно зажмурить глаза.

Придерживая юбки, я спустилась на первый этаж гостиницы. Из дальнего зала доносились голоса и запах свежей выпечки. Сжимая в руках толстую книги в твердом переплете я шла по небольшому пустому коридорчику.

Зельто уехал в город прошлым вечером, оставив меня дожидаться его здесь. В городе он должен будет встретиться с высокопоставленными эсперами, с которыми он работает по проекту запрета ментальной силы.

Мне нельзя попадаться на глаза его знакомым.

Я даже не расстроилась сначала. Хоть Зельто и запретил мне покидать территорию заведения, но он купил мне новых книг и я с упоением читала мемуары алхимика-полиморфа «О странствиях в множестве обличий».

Я спустилась вниз, чтоб поесть и немного размять ноги. И едва ли не нос к носу… точнее, нос с ключицам, из-за разницы в росте, столкнулась со знакомым эспером.

Он приходил в дом Зельто несколько месяцев назад. Я запомнила его выразительные карие глаза.

После того как некромант отходил меня плеткой, он рассказал, что этот гость был очень опасен и я поступила глупо высунувшись в холл.

Рэйзельд. Так он его назвал. Очень сильный менталист, который когда-то совершил преступление против короны за что был сослан в самую дальнюю часть королевства.

После рассказов некроманта, я до жути боялась эсперов с ментальной силой. Да и все боялись. Шутка ли — даже стихийники не способны противостоять им. Кроме воздушных отчасти.

Мой дар исцеления хоть и особенный, но он вообще никак не сможет противится силе повелевать чужим разумом.

Когда-то давно, когда мне ещё даже восьми лет не исполнилось, на меня и моих родителей напал менталист. Он убил маму и отца, а мне так сильно досталось, что отшибло память о детстве. Меня удалось спасти и передать на усыновление некроманту, другу моего отца. До сих пор от менталистов меня бросает в дрожь. Отчим прав в том, что их силу нужно запретить.

И, наверное, если бы на мне не было навешано целых шесть амулетов, то я бы малодушно сбежала, но сейчас лишь расправила плечи. Тем более, что менталист меня тоже узнал отшатнувшись.

— Рэйзельд де Умарри, — пропела я, ехидно улыбаясь.

С нашей последней встречи мужчина осунулся, под глазами залегли синяки, а белки глаз покрыла сеточка лопнувших капилляров.

Я на показ осмотрелась по сторонам:

— А где же ваша ведьмочка? Опухоль уже съела её?

Ноздри мужчины гневно раздулись, а челюсть сжалась. Я лишь невинно моргала, смотря на него честными глазками.

— Исчезни, стерва, — прорычал менталист, огибая меня и ступая в прежнем направлении.

Но я почувствовала, что не навеселилась:

— Рэйзельд, — окликнула я эспера. — Вам стоит лучше следить за покоями вашей жены.

Мужчина остановился и повернул в мою сторону голову. Его карие глаза сверкали гневом. Я самодовольно улыбнулась и пояснила:

— К нам на днях заезжал лорд Урла де Ларкос. Он жаловался, что в покоях леди Стеллы де Умарри слишком много пыли, словно вам не хватает прислуги. И подушки недостаточно взбиты.

О том, что о самой любовнице гость некроманта отзывался, как о самой последней продажной девке, так ещё и с ужасным характером, я умолчала. Но по словам Ларкоса жениться на ней мог только полный идиот.

— Кстати, он приезжал лечить гонорею, так что я бы на вашем месте воздержалась от походов к супруге. Ах, да…

Я сделала вид, будто только что вспомнила о том, что мне рассказывал Зельто. Отчим действительно гордился тем, что сотворил с эспером. А мне очень хотелось исследовать как же так тело мужчины потеряло всякую чувствительность? Внутри и снаружи. Мертво ли оно или как-то заблокировано?

А ведь мужчины очень болезненно и бережно относятся к своему здоровью, особенно тому что "ниже пояса". Я читала в газетах едва ли не каждый день о брошенных вызовах на дуэль именно после оскорблений связанных с мужской детородной дисфункцией.

Самообладание герцога продолжало меня восхищать и одновременно провоцировать. Он склонил голову и проговорил:

— Благодарю, Жозефина, я приму к сведению.

Я скривилась. Неужели он смирился с тем, что все вокруг знают о том, что его жена изменяет ему направо и налево?

— Так как ваша дочь? Как стало быть её зовут… противное имя. Под стать девочке.

— Следите за языком, леди, — процедил сквозь зубы собеседник, наконец, поворачиваясь ко мне целиком. — Не опускайтесь до оскорблений ребёнка.

— Хорошо, — радостно кивнула я. — Тогда продолжу оскорблять вас. Какого это, Рэй, быть изгоем, которому даже никто не хочет помочь спасти единственную дочь?

Он смотрел на меня ледяным взглядом, плотно сжав челюсть. Его взор мог бы заставить камни отскакивать с его пути, но мне было абсолютно все равно.

Зельто запугивал меня намного страшнее.

— Не ответите? Ладно, тогда другой вопрос: каково это быть мужчиной неспособным запретить жене раздвигать ноги перед каждым встречным эспером? А может и перед колдунами…