Осколки тьмы

— Да, ты прав. И это действительно плохо — нельзя бездумно идти на поводу собственных желаний. Или, может, на поводу желаний тьмы?

— Нет, это было твое собственное желание. Тьма лишь позволила делать то, чего ты хотела сама.

— Что ж, значит, вся вина лежит на мне, — невесело усмехаюсь и жестко добавляю: — Моя же вина в том, что я доверилась тебе. Не ты ли сказал, что Терран нужен мне и нужно принять его в нашу команду? Не ты ли сказал, что ему можно верить? И я поверила ему, потому что верила тебе. Да, к сожалению, это было ошибкой.

— Я действительно все сказал именно так. Вспомни, Терран и словом не солгал. Он говорил, что тьма вскоре перестанет вызывать раздражительность и злость. Все это правда, значит, его словам можно верить. Что же касается твоей нужды в нем… Алиса, ты ведь хочешь остаться со мной, в моем мире?

— Уже не уверена, — я качаю головой. Как ни стараюсь сдерживать эмоции, но в голосе все равно проскальзывает боль. Хочу, я очень хочу забыть обо всем, остаться в этом странном мире с Тэаном, несмотря ни на что! Но ведь еще сегодня я в полной мере осознала, что бывает, если потакать своим желаниям. — Я не хочу тебя видеть.

— Хочешь. Не обманывай саму себя.

— Нет! — восклицаю, с трудом сдерживая подкрадывающуюся истерику. Столько лет он является в мои сны, постепенно приучая к себе, делая жизнь невозможной без него. Последние наши встречи сводят с ума, дарят то, чего я боюсь и в то же время желаю всей душой. Но тьма несет лишь боль, разрушение и смерть. Та самая тьма, к которой Тэан меня подтолкнул рукою Террана. — Никогда, слышишь?! Никогда больше не приходи ко мне!

— Как пожелаешь, — улыбается Тэан, полностью уверенный, что я переменю решение, не выдержу долгой разлуки. С насмешливым поклоном он растворяется во тьме, выпуская меня на свободу, в обычный сон, который наконец-то должен позволить мне немного отдохнуть и забыться.

Будит меня Стас. Дожидается, когда я окончательно проснусь, и тихо шепчет:

— Следующей пусть дежурит Лина, но постарайся сделать так, чтобы до Террана очередь дойти не успела.

— Думаешь, он убьет нас, пока спим?

— Кто знает, на что он способен. Мы сами недавно испытали, каково это — быть околдованными тьмой и творить все, что в голову взбредет, невзирая ни на какие запреты. Мы-то вовремя одумались, но Терран…

— Ничего он нам не сделает, — говорю со вздохом. — Если бы хотел убить, то не стал бы дожидаться, когда наша тьма настолько окрепнет, что мы сможем ему противостоять. Ему ведь одиноко. Не думаю, что он хочет лишиться нашей компании.

— А придется, — замечает Стас. — Не уверен, что мы сможем и дальше путешествовать с ним. По крайней мере, если Терран не откажется от использования тьмы, а он не откажется. Ты ведь понимаешь, что слишком поздно для этого.

— Окончательно не откажется, ты прав. Но, Стас, не предлагаешь же ты бросить его одного? Ты только подумай, что Терран может натворить! Ему нравится наша компания, — замечаю, решая не уточнять, что в особенности ему нравится Лина. — Если мы скажем, что Терран должен уйти, он расстроится. И кто знает, что он натворит в порыве чувств? Мы — единственные, кто может хотя бы немного его сдерживать. — Чуть медля, совсем тихо добавляю: — И остановить, если придется.

— А что будет, когда мы отправимся на Землю? Предлагаешь взять его в наш мир?

— О, не загадывай так далеко, — я невесело улыбаюсь. — Там видно будет. Для начала нужно найти аллира, который согласится нам помочь.

— Да уж, иногда мне кажется, что это невозможно. Только не говори об этом Лине, а то она расстроится.

— А я-то думала, что ты всегда во всем уверен и вытащишь нас из любой передряги, — тихо смеюсь.

Друг тоже смеется:

— Надеюсь и дальше поддерживать этот героический образ. — Но, разом посерьезнев, добавляет: — Просто слишком сильно по мне ударило произошедшее. А ты молодец, хорошо держишься. — Стас тепло улыбается. — Я горжусь тобой.

И ведь слова не говорит, что предупреждал насчет Террана, а мы с Линой в упор ему не верили.

— Приходится, — улыбаюсь в ответ. Поднимаясь, перетаскиваю одеяло поближе к костру, чтобы удобней подкидывать хворост. — Спать ложись, ты ведь устал.

Я устраиваюсь напротив слегка потрескивающего костра, подтягиваю колени, обхватывая руками, кладу на них подбородок. Устремляю невидящий взгляд сквозь огонь.

Когда друг перестает возиться, и раздается его тихое, размеренное дыхание, я наконец даю волю накопившимся слезам.

Совершить преступление, возненавидеть себя за тот кошмар, на который оказалась способна, лишиться надежд и придуманных грез, разочаровавшись в том, кому доверяла — слишком много для одного дня…