Опасная пара для темной

На чьей ты стороне?

Ведьма - она про жизнь. Мы рождены, чтобы жить и помогать живым продолжать топтать эти земли. Вопреки рассказам про кровавые ритуалы и страшные злодеяния, темная кровь никогда не была напитана злобой. За каждой действие против жизни - любое - мы платили. Резервом, красотой, годами жизни. Событиями.

Любое действие имеет противодействие. У любого заклинания и ритуала есть не только причины, чтобы его произнести, но и последствия произнесенного. Я не про воздействие сейчас, а про то, как оно влияет на колдующего. Заберет лишь немного сил, обернется ли радостью и благодарностью мироздания, выдаст ли то, что вообще не для тебя было предназначено… Каждая смерть за моей спиной, насколько бы справедливой я ее ни считала, ударяла по мне же. Но я готова была подставлять свою спину снова и снова, потому что речь шла о жизни моей дочери. И о моей.

И да простит меня Триединая, но я в своем праве.

Я ударяю сразу чистой темнотой и сразу во все стороны. Ножи тоже в воздухе - летят в голову одного из инквизиторов. Я знаю, что он уклонится - и также знаю, что, благодаря этому, он попадет в невидимую сеть, которая прижмет его к холодной земле.

Мне надо освободить хоть немного пространства, потому что пятеро боевых магов, да еще и в таких позициях - сила бОльшая, чем просто в пять раз. В десять, в двадцать, в зависимости от слаженности их взаимодействия. Пять - это порядок мироздания.

А мне не слаженность и порядок нужен, чтобы быть сильной. Ведьма - она про Хаос. В беспорядке - ее возможности.

Сейчас я их получила... И Песнь заклинаний разворачивается во всю мощь.

Я раскидываю руки и ядовитые порошки, костры меркнут, клубы тьмы наполняют и без того темную ночь. Иллюзии, твари, убийственные заклинания, земля вздыбливается под пресветлыми сапогами, кто-то из них кричит, а кто-то слепнет от яростного Ежа, бросившегося на подмогу своей маленькой хозяйке. Аника сумела таки вырваться из сужающегося круга врагов и залезть на дерево, спасаясь.

Беги, девочка, беги! То, что они оставят тебя в живых не значит, что ты жива будешь душою!

Эта мысль подстегивает и придает еще больших сил.

Тьма - до Триединой! Хаос - так в полную! Иллюзии - значит такие, от которых сердце в страхе разорвет! Трясина под их ногами - так чтобы поглотила с головой! Боль - так чтобы не вынесли! Проклятия - только смертельные!

И я кружусь в этой смертельной песне и танце, ни на миг не допуская мысли, что могу с чем-то не справиться. Зачем? Если не справлюсь - погибну, и тогда даже думать не придется. Ничего я больше не сделаю.

А сейчас можно делать.

А сейчас - нужно!

Каждое мгновение эта часть леса озаряется вспышками Света. А я защищаюсь и нападаю, я кричу, срывая голос, я в кровь сбиваю ноги, двигающиеся в непостижимом ритме, моя защита все тоньше, сил все меньше, эта битва не на жизнь, а на смерть будто вечность длится, уж точно не минуту и не час…

И я чувствую, что не справляюсь. Ошибку за ошибкой начинаю допускать: меня раз за разом ранят. Светом, губительным огнем, лентами - путами с острыми колючками из магических искр. Теперь и мечом достать пытаются…

И все таки я ухитряюсь воспользоваться одним из запрещённых артефактов. Ровно в тот момент, когда один из взбешенных моей устойчивостью инквизиторов - о, в искусстве бесить пресветлых ведьмам нет равных! - бьет по мне всей мощью своего Света, я бросаю вперёд особую раковину, которая этот Свет направляет на своего хозяина, закольцовывая каналы…

Знаете, что будет, если в перебродившем бочонке запаять крышку так, что не сдвинуть ее?

Бочонок разорвёт, да.

Физически инквизитора может быть и не разрывает… но передо мной падает лишь мертвая пустая оболочка.

Ненадолго становится тихо. Кажется, охотники даже не предполагали, что могут хоть кого-то потерять. И я собираюсь воспользоваться этим затишьем и ударить снова. При удачном стечении обстоятельств ещё один артефакт…

- Стоять! - вдруг раздаётся приказным тоном со стороны леса.

Мы и правда все замираем.

И в тот же момент происходит несколько событий: я чувствую Ворона, садящегося на мое плечо. Магическая гирлянда поднимается вверх и замирает, освещая все пространство: меня, пресветлых, раскуроченные деревья, волнами вздыбленную землю, отвратительные темные кляксы - остаточные следы заклинаний…

И да, из-за деревьев выходит Киану Бхавин, с пресветлым мечом в руках.

Один.

Я не могу понять, с чем это связано. Ворон позвал только главу? Или только глава захотел прийти мне на помощь? И на помощь ли? Бхавин - официальный представитель пресветлой… да и вообще власти. А я - тёмная, которая только что убила пресветлого…

- Вы находитесь на территории королевства Джалгаон. Ченнайский хребет - под защитой пресветлой инквизиции, и я ее законный представитель, - голос Бхавина сух и громок, - Проявитесь и объясните ваши действия.

Хорош. Даже мне хочется проявиться и объясниться. Хотя я уже…

Сглатываю и медленно опускаю руки, готовая снова ударить в любой момент.

Я не знаю, о чем думают все присутствующие здесь пресветлые. Я могу только видеть, что происходит дальше. Стоять и смотреть, стискивая в бессилии кулаки…

- Мы пришли за этой темной, - оракул шагает вперёд. Его одежда порвана и подпалена местами. И очень надеюсь, что пятна на ней - это кровь, - Она - подданная другого государства, совершившая там страшные преступления против Света. Она заслуживает смерти… во имя Света.

- С каких это пор подданные другого государства без всякого на то разрешения считают себя представителями инквизиции и карают ведьм? - Бхавин говорит еще суше. - Где бы ни родилась эта темная, сейчас она живет в Джалгаоне.

- И убивает уже здесь, - вперед выступает один из охотников. Его рукав точно пропитан кровью, а взгляд - ненавистью. - Мы - вольные наемники, но мы всегда за справедливость. Оракул подтвердил свои полномочия и то, что этой ведьме давно уже предписана казнь.

- Врешь! - не сдерживаюсь. - Вам просто нравится убивать темных!

- Как и тебе - светлых, - голос оракула становится ядовитым. А потом он достает из-за пазухи бумагу, - Подписано именем Его Величества Индаурского. Я здесь инкогнито, да… в этом моя вина. Но и ведьма Танья бежала от нашего правосудия.

- Вреш-шь, - шиплю, беспомощно глядя, как бумага переходит в руки Бхавина, который теперь внимательно ее изучает.

Триединая, ну зачем Ворон его привел!

- Вру? Тогда ответь правду ты… убивала ли пресветлых в Индауре? - оракул делает еще один шаг. Ко мне. А Киану все бумаги читает...

- Только ради защиты!

- Скольких ты убила, ведьма Танья, "ради защиты"? - продолжает гнуть свою линию оракул.

- Восьмерых, - я задираю подбородок, понимая, что меня переигрывают на этом поле законности и порядка. - И не жалею ни об одном!

- Девятерых уже, - скалится мерзкий мужик и кивает на мертвого охотника.

Глава академии бросает короткий взгляд на труп, на меня, на оракула, снова на бумагу…

И тут мне впервые становится на самом деле страшно. До икоты. Это я прежде не боялась… не было времени бояться! Да и незачем - надо было дело делать, спасаться, а не столбенеть от ужаса. Но сейчас - застыла. Потому что…

Инквизиторы - это братство. Братство Света. Свет имеет такие особенности: притягивать свои частички, соединять их и тем становиться сильнее. Пресветлые всегда друг друга видят, всегда друг друга привечают и считают получше прочих.

Всегда вместе.

Темнота любит уединение. Темнота не скапливается в одном месте, а стремится распространиться по самым широким долинам. Ведьм Индаура потому и победили так быстро, что мы все были одиночки. Наше женчество не на внешних и магических основах держалось - на общих ценностях. Не вынуждало кучковаться… Вот нас и отловили по одной.

В моей жизни уже был мужчина, который выбрал пресветлых. Отец Аники, бастард короля. Как в той красивой истории из дневника, я спасла его, покалеченного. Выходила. Познала с ним и силу страсти и магию зачатия… Но дальше получилось совсем не красиво. Когда много позже за мной и маленькой дочкой пришли, он только в первые мгновения бросился нас защищать. А потом стал на сторону своих. Его убили позже - бастард оказался тоже не нужен. Но перед этим он успел предать.

Меня, а не их.

Они считались сильнее и важнее всего прочего.

И сейчас я по-настоящему испугалась, что перед смертью узнаю еще об одном предательстве, которое вернее меня уничтожит, чем пресветлая магия…

Я в ужасе на мгновение прикрываю глаза, чувствуя, как намокает на спине платье, давлю злые слезы, молясь, чтобы Аничка ничего этого не видела… Но потом заставляю себя выпрямиться, успокоиться и посмотреть на Бхавина открыто.

Он - не предаст.

Я в этом уверена... Я стараюсь быть уверенной.

И в то же мгновение его меч запевает свою собственную песнь.