Против течения. Книга 3

Глава 31. Ведьмин дом

Вторую дверь тоже сломали, и в комнату вломились трое кукров: здоровяк, над которым хотел пошутить Тиред и ещё двое, которые охраняли двор. Все они были одинаково одеты в красные с чёрным мундиры, на лицах написано полное равнодушие - но от этого становилось ещё страшнее, чем если бы они выражали злость или ярость. Шалить, как во дворе своего дома, Тиреду точно больше не хотелось. Он думал было отступить за ширму, но сообразил, что она заколышется и привлечёт внимание кукров.

Жена мясника встала у стены, прижимая к себе ребёнка. Око вышел вперёд.

— Необязательно было ломать двери, — сказал он, пытаясь сохранять спокойствие. — Могли бы постучать, мы бы открыли. Знаете, сколько сейчас стоит новую дверь поставить?

Кукр молча подошёл к нему и, не прикладывая усилий, выдернул из руки топор. Мясник тихо охнул, растирая вывернутую кисть. Кукр ощупал взглядом комнату и спросил:

— Где сын Великого Хранителя?

Око переглянулся с женой.

— Кто? — недоумённо спросил он.

— Мы знаем, что он спрятался у вас, — произнёс кукр бесцветным голосом.

Двое других обошли комнату. Один из них едва не врезался в Тиреда, но юноша успел отступить. От страха у него стучали зубы, глаза заливал пот, но он боялся его стереть, хоть и знал, что невидим. Один из кукров сорвал ширму. За ней обнаружились две кровати: широкая родительская и маленькая детская. Кукр подошёл к кроватям, поднял их одновременно двумя руками. Под кроватями было пусто. Кукр достал нож и зачем-то разрезал набитый тюфяк. На пол посыпалась солома.

— Господа хорошие, вы что-то перепутали, — сказал мясник. — С чего бы сюда приходить сыну Великого Хранителя? Мы простые горожане, живём своим трудом и домом, ни во что не вмешиваемся.

Дождавшись, пока кукры выйдут из "спальни", Тиред на цыпочках перешёл туда. Он надеялся, что там есть окно, через которое можно убежать. Но окон в доме не оказалось. Стоя среди перевёрнутых кроватей и разрезанных тюфяков, Тиред чувствовал огромный стыд перед мирным семейством, в жизнь которого он так бездумно ворвался.

Тем временем, кукр указал на кольцо в полу.

— Что там? — спросил он у мясника.

Око пожал плечами:

— Схрон для солонины.

— Открой.

Мясник послушно потянул за кольцо и поднял крышку. В полу появилась чёрная дыра. Кукр вновь прошёл в «спальню», загрёб пучок соломы из тюфяка. Притом его рука скользнула так близко от Тиреда, что юноша обмер от страха. Вернувшись к схрону, кукр поджёг солому и бросил вниз. Осветились земляные стены, стоящие рядами крынки и бочонки. Солома догорела и внизу опять стало темно.

Кукр жестом приказал: можешь закрыть. Око опустил крышку.

— Может, вы уже дадите нам лечь спать? — со сдержанным гневом спросила жена мясника. — Сами же видите, сына Великого Хранителя у нас нет.

Здоровяк кукр медленно повернулся к ней и уставился на ребёнка мёртвыми глазами. Женщина порывисто прижала сына к себе. Мальчик к тому времени перестал орать и увлечённо сосал свой кулак. Не отводя глаз от ребёнка, кукр подошёл к женщине. Та прижалась к стене, бросая на мужа отчаянные взгляды.

«Я всё скажу!» — кричали её глаза.

Мясник стоял с каменным лицом. Тиреда охватил ледяной ужас.

«Всё кончено! — подумал он. — Они не будут меня больше прятать!»

Он дёрнулся в одну сторону, в другую, мелькнула шальная мысль, не проскочить мимо кукров в сени, но Тиред не решился на это и остался в комнате.

Кукр продолжал смотреть на ребёнка. Мальчик вынул изо рта обмусоленный кулачок, доверчиво улыбнулся и схватил кукра за нос.

— Освальд? — неожиданно спросил кукр, и в его мёртвых глазах на мгновение промелькнуло что-то живое, человеческое. Будто ребёнок напомнил о ком-то близком и родном.

Мясник с женой переглянулись. Облизнув сухие губы, она выдавила улыбку и сказала ребёнку:

— Не приставай к... дяде.

Кукр протянул руку и погладил ребёнка по голове. Женщина напряжённо следила за его рукой, готовая в любой момент вцепиться в неё зубами.

— Освальд? — второй раз полувопросительно произнёс кукр.

— Освальд, — как эхо повторила женщина и кивнула.

Внезапно внимание кукров будто бы привлёк какой-то шум на улице, хотя Тиред ничего не услышал. Но кукры как по команде посмотрели на дверь.

— Уходим, — сказал здоровяк.

Не веря своим глазам и ушам, Тиред видел, как они развернулись и ушли. Было слышно, как их тяжёлые шаги проследовали через сени, спустились с крыльца.

Когда шаги смолкли, мясник выдохнул. Женщина прижалась косматой головой к головёнке сына и стала целовать его уши, лоб, глаза.

Тиред понимал, что больше ему здесь делать нечего. Сопротивленцев он не нашёл, нужно возвращаться к отцу, придумывать оправдания, куда и зачем он исчезал. И... рисовать карту крепости,чтобы кукрам легче было разбить лесных. На душе было горько и гадостно, и в тот же момент Тиред понял, что у него рука не поднимется составить карту. Но что делать?! Если бы сейчас стояли дни Вилла, можно было бы сбежать из города, перейти между водами в Лес и предупредить Владыку о нападении, которое готовит отец. Но Тиред был заключён в этом городе Рекой, будто узник в тюрьме. Оставалось одно: попробовать украсть одного из канжди, которых отец отвоевал у лесных, и улететь на нём в Лес. Вот только канжди охраняются кукрами, и спрятать такого крупного зверя под плащом не получится.

Как ни крути, получалось — отец победил. Юноша тяжко вздохнул.

— Где этот? — угрюмо спросила женщина у мужа. — Если ещё здесь, пусть уходит.

— Я здесь, — тихо сказал Тиред, стягивая с себя плащ.

Женщина метнула в него злой взгляд, сказала:

— Уходи и больше никогда не возвращайся.

— Подожди, Ядви, — остановил её мясник.

Глаза женщины изумлённо расширились.

— Не хочешь ли ты... — начала она.

— Занимайся ребёнком, — оборвал мясник.

— Но Око!

— Мальчишка прав: он даст нам... Э-э, как он там сказал, — мясник повернулся к Тиреду: — Как ты говорил про силу и статус?

Последнее слово Око произнёс с запинкой, как непривычное для себя. Тиред в растерянности переводил взгляд с мужа на жену и обратно. Если он всё правильно понял...

— Я могу дать сопротивлению статус официальной силы для свержения режима моего отца, — тихо сказал юноша.

— Вот да! — довольно подтвердил Око.

Он подошёл к дверному проёму, поднял треснутую дверь и поставил её так, чтобы снаружи не было видно происходящее внутри. Но широкую щель оставил. Затем открыл крышку схрона, взял лампу и спустился туда по приставной лестнице.

— Эй, парень, как тебя там? — раздался снизу его голос. — Подойди ближе. Ядви, ты следи за улицей.

Всем видом выражая осуждение мужа, она всё-таки подошла к двери, села рядом так, чтобы видеть через щель происходящее во дворе. Затем расстегнула верх платья и достала большую грудь. Ребёнок тут же потянулся к ней. Тиред, смутившись, отвернулся.

— Или никогда мать кормящую не видел? — спросила у него с насмешкой Ядви.

— Видел... в Лесу, — ответил Тиред и не стал добавлять, что и там каждый раз смущался.

Он подошёл к открытому люку, заглянул вниз. Мясник убрал от одной стены горшки и взяв лопатку соскрёб глину. На высоте двух локтей от пола стала видна заслонка в стене. Око подцепил её той же лопаткой и открыл.

— Ну что, статус, пойдём вместе сопротивление искать, — сказал он Тиреду и ухмыльнулся собственной шутке.

Тиред окинул взглядом перевёрнутое вверх дном жилище, сломанную дверь, через щель в которой были видны сени и в них — таз с отрубленными головами зверьков. Поколебавшись, Тиред подошёл к Ядви. Та подняла голову, в глазах горела угроза. Юноша протянул ей плащ.

— Возьмите. Вдруг кукры вернутся? Спрячьтесь с сыном.

Она забрала, не поблагодарив.

— Ядви, когда мы уйдём, приберись тут, — раздался снизу голос мясника.

— Угу, — угрюмо откликнулась она.

Тиред спустился в схрон, заглянул в лаз. Поместиться в нём можно было только если встать на четвереньки. Тиреда даже охватили сомнения, пролезет ли сам мясник, но, кажется, Око делал это уже не раз.

— Тебя как зовут-то? — спросил мясник.

— Тиред, — ответил юноша.

— Лезь первым, Тиред.

Юноша взялся за края лаза, но в голове мелькнула мысль: «Сейчас я залезу, а он закроет заслонку и замурует меня там».

Хотя Тиред не представлял, для чего мяснику его замуровывать, стало страшно. Он отшатнулся и врезался спиной в большой живот Око.

— Ты что? — спросил мясник.

— Не полезу первым, — угрюмо заявил юноша.

Мясник покачал головой, однако заставлять не стал. Кряхтя, первым забрался в лаз, передвигая перед собой масляную лампу. Дав ему возможность немного удалиться, чтобы не получить пяткой в лоб, Тиред забрался в лаз.

Так началось их подземное путешествие. Воздух в лазу был тяжёлым, в воздухе висела выедающая глаза пыль, впереди пыхтел Око. Через некоторое время Тиред начал задыхаться. Руки и ноги налились усталостью, ладони болели от острых выступов дна. Тиреду очень хотелось попросить о передышке, но он слышал тяжёлое хриплое дыхание мясника и сдерживался.

«Ему ползти тяжелее, чем мне, — думал юноша. — Значит, нужно терпеть».

— Далеко ещё? — спросил Тиред. Голос стал сиплым, во рту пересохло.

— Уже не очень, — ответил Око. — Мы должны... были проползти площадь Правосудия и...

Не договорив, он надсадно закашлялся и остановился. Достал из кармана штанов небольшую фляжку сделал несколько глотков. Тиред всухую сглотнул, промямлил:

— Можно и мне?

Мясник неловко протянул руку себе за спину. Юноша сцапал фляжку, покачал в руке. Вода бултыхалась на донышке. Выпив всё, Тиред потряс фляжкой в воздухе, надеясь, что удастся выцедить ещё хоть каплю — тщетно.

— Возьмите назад, — сказал он мяснику.

— Оставь у себя. Не развернуться.

Тиред положил фляжку в карман штанов. Двинулись дальше — горлышко фляжки теперь впивалось в ногу, мешая ползти. У Тиреда появилось искушение выбросить её, но юноша побоялся гнева мясника.

— Куда ведёт этот лаз? — спросил юноша.

— На край города, — просипел мясник. — Там раньше жила ведьма Магда, место и раньше считалось недобрым. Потом её убили и теперь туда вовсе никто не ходит.

— Почему?

— Слухи. Говорят, душа ведьмы бродит вокруг дома неприкаянная и забирает к себе. Уже несколько человек пропали.

Юноша остановился, протирая слезящиеся от пыли глаза. Стало ещё хуже. Зажмурившись, Тиред пополз теперь на ощупь.

— А нам не опасно... в ведьмин дом? — спросил Тиред.

Мясник было рассмеялся, но смех быстро перешёл в удушливый кашель.

— Не бояйся, — сказал он, когда кашель стих. — У нас с душой ведьмы соглашение.

Тиред только головой покачал. Остаток пути проделали молча. В тот момент, когда юноша подумал, что больше не сможет сделать ни шагу, ему показалось, будто лаз стал выше. Превозмогая резь в глазах, Тиред открыл их и увидел, что так и есть. Через некоторое время лаз стал настолько высоким, что Тиред смог встать в полный рост.

Беглецы упёрлись в тупик.

— Вот и добрались, — сказал Око. — Ведьмин дом как раз над нами.

Он постучал в стену. Три стука тихих, два громких, пять тихих, четыре громких.