Против течения. Книга 3

Глава 38.1

Некоторое время летели молча.

«Мира», — внезапно прозвучал в её голове голос Вилюна.

Она наклонилась так резко, что чуть с канжди не свалилась. Маг лежал, вытянув забинтованные руки вдоль туловища и закрыв глаза.

«Краше в гроб кладут», — подумалось ей.

Тут же Мира прикусила губу — ведь он читает все мысли. Но было поздно.

«Ты серьёзно сказала, что Азар стал твоим домом?» — спросил Вилюн.

А, это он про речь на камне. Мира почувствовала, что краснеет.

«Да, хотя сейчас я жалею, что сказала всё так, как сказала», — ответила она.

«Почему жалеешь?»

«Ну, не знаю... Слишком пафосно, неестественно, что ли. Надо было иначе».

Мира ожидала, что Вилюн примется разубеждать, но он внезапно спросил:

«А если появится возможность вернуться в свой мир? Что ты выберешь?»

«Так его не существует, моего мира! — с болью воскликнула она. — Мне и Гай об этом говорил, и Оямото... Всё, что было до моего „выныривания“, иллюзия! Моё детство, родители, друзья, вся жизнь».

Вилюн помолчал, затем тише спросил:

«И всё же? Если окажется, что вернуться можно. Какой из миров тебе ближе?»

Она задумалась:

«Даже не знаю... Там прошло много времени, возможно моих родителей уже нет в живых. А даже если есть, они давно оплакали мою смерть и смирились. С другой стороны... Наверное, я хотела бы попасть туда и увидеть, как там сейчас. Что поменялось? Может, и оставаться бы не захотелось».

Вилюн ничего не ответил и остаток пути проделали молча.

Впереди появился полуразрушенный Купол города Сухири. Сквозь широкие прорехи была видна заброшенная и затопленная часть города; она занимала одну треть и Мира отметила, что вода отвоёвывает себе всё больше места. Если бы только можно было сделать Реку безопасной! Это бы разом решило основные проблемы азарцев.

Мире вспомнилась запись на одной из плит в книге пророчеств.

«Сказано Левианой: победивший зверя сделает воду в реке живой, прикоснувшись к ней».

Как ни крути, а другого варианта, кроме победы над Абрахазом, у Миры не сталось.

«Либо я нахожу этого засранца и убиваю его, либо Азару полный трындец, — подумала она. — И неизвестно отчего быстрее: или Абрахаз всех уничтожит в поисках своего нетбилона, или сам Азар решит, что пришла пора полного очищения и обновления»

«Вот это правильные мысли», — одобрил Вилюн.

Мира хотела ответить что-нибудь бодрящее, но Гай крикнул:

— Снижаемся!

Она плавно направила канжди вниз, чтобы не накренился сильно гамак.

«Чуть не забыла! — мысленно сказала она Вилюну. — Вы обещали мне заклинание, чтобы усыпить Найру».

«Я её уже усыпил», — ответил маг.

Мира коротко кивнула. Жизнь в Азаре приучила быть практичной. Хоть и жаль... Так жаль!

Храм Оямото она увидела издалека. Как и прежде, он висел на цепях, концы которых терялись в небесах, и к распахнутым настежь дверям вела лёгкая лестница. Мире невольно вспомнилась, как она пряталась в храме от Бренна, который превратился в чудовище-кукра, и как выяснила, что все кроме неё видят пагоду совсем другой — не висящей на цепях в небе, а старым большим домом, устойчиво стоящим на земле. Впрочем, не совсем обычным: дом сам решал кого пускать, а кого нет.

Мира вспомнила рассказ Найры о том, как на храм напали лесные воины. Странно — почему Бренн в него попасть не мог, а у лесных получилось? Она покосилась на Вилюна — он лежал закрыв глаза, не то в полудрёме, не то без сознания. Наверняка тогда при нападении не обошлось без его участия. Может, какие-нибудь входные талисманы выдал воинам или заклинание назвал.

«Храм пускает слуг главы Ордена, — внезапно прозвучал в её голове голос мага. — А я глава, пусть меня официально и выперли из Ордена. Но то для людей, а для храма я остаюсь главой».

«Но лесные воины убили жрецов храма!» — недоуменно воскликнула Мира.

«Одни жрецы уйдут, другие придут — суета смертных», — равнодушно ответил Вилюн.

«Другие более лояльные к лесным?»

«В том числе».

Ах да, Адель же говорила о том, что жители Сухири не захотели уступить территорию для размещения кожевенных мастерских. Видимо, это был не единственный камень преткновения, и Вилюн решил избавиться от строптивых жрецов.

Они приземлились недалеко от храма. Мира сразу отметила, что город здесь изменился: ветхие, пришедшие в негодность дома разобрали, насыпали привезённой из Леса земли и уже посадили саженцы деревьев. Мира с болью и трепетом подумала, что эти саженцы — единственная надежда на возрождение Леса. Она покосилась на Вилюна. Хотелось бы знать, что за видения у него были, если он распорядился перевезти сюда деревца и семена. Впрочем нет, не хотелось бы.

К ним уже бежали переселенцы. Они окружили канжди, подняли галдёж, засыпав вопросами, что случилось в Лесу? Что с Вилюном? Где Владыка? Где Адель? У Миры голова кругом пошла от их гомона. У Вилюна, видимо, тоже. Он с усилием шевельнул рукой, будто закрывал форточку, и сразу стало тихо. Несколько человек безмолвно открыли и закрыли рты.

«Скажи им всё вместо меня», — прозвучал у Миры в голове его слабый голос.

Она в замешательстве посмотрела на окруживших их людей. Все глядели на Вилюна со страхом и скорбью.

«Что сказать? — спросила она. — Я не знаю...»

«Перескажи в двух словах, что случилось в Лесу. Только покороче и... пяткой в грудь себя можно не бить».

Мира поняла, что он иронизирует над её пафосно-патриотической речью на камне.

Вдохнув для смелости, она сказала:

— Мы привезли плохие новости. На Лес напали и... Леса больше нет. Владыки тоже...

Она опустила голову, не в силах смотреть на людей. Отчего-то стало стыдно. В развороченном, сожженном Лесу не было, а тут чувство вины скрутило плечи колючей проволокой своей беспомощности. Она, избранная, не смогла защитить их мужей и братьев. Ну и какая она к виллу избранная?!

— Но мы знаем, кто это сделал, — сказала Мира по-прежнему глядя в землю. — Сейчас мы с Вилюном полетим к нему и постараемся остановить его. Он не сможет больше напасть на азарскую землю и...

Почувствовав, что её опять сносит в пафос, Мира сухо произнесла:

— Короче, я хотела сказать, что если получится добраться до него, то я попытаюсь его убить.

Люди молчали. Решившись посмотреть на них, Мира увидела, что многие женщины плачут.

«Скажи, чтобы позаботились о Найре», — передал ей маг.

— А пока берегите Найру, — произнесла Мира. — Ей сейчас особенно нужна поддержка.

Она подняла воздушную подушку с лежащим на неё Вилюном в воздух и резче, чем хотела, закончила:

— А теперь извините. Нам нужно спешить. Простите, если что не так...

И направила «облако» с магом к пагоде.

— Мира! — раздался за спиной голос Гая.

Она вздрогнула, внезапно осознав, что Гай не сможет отправиться с ней за Абрахазом. Как сказал Вилюн: «Только мы можем остановить Абрахаза. Ты и я, больше никто».

Её охватил холод одиночества. Она уже расставалась с Гаем прежде, но тогда всё было немного иначе.

«Возможно, это путь один конец, и я больше его не увижу», — подумала Мира, ощущая сквозняк страха.

Она увидела в глазах Гая отражение собственных мыслей. Они одновременно шагнули друг к другу. Гай сгрёб Миру в охапку и прижал к себе так крепко, что ей стало больно: не вдохнуть, не выдохнуть.

— Гай! Ты меня раздавишь, — пискнула она.

Он чуть отпустил.

— Ну вот, обычно я тебя провожаю и жду... А сегодня наоборот, — нервно усмехнулась Мира.

Гай отстранился, глядя так, будто хотел вобрать в себя всю и оставить здесь.

— Будь там осторожна, — шепнул он.

Мира кивнула, тихо сказала:

— Я постараюсь.

Он снял пояс с ножом в чехле и протянул ей.

— Возьми, вдруг пригодится.

У Миры было стойкое ощущение, что там, куда она отправляется, это не пригодится. Но чтобы не обижать Гая, послушно взяла пояс и надела его поверх домотканого платья, выданного лесными.

Затем, решив, что прощание затянулось, взбежала по ступеням лестницы так быстро, как будто Гай мог догнать и вернуть. Воздушная подушка с Вилюном поднималась вровень с ней. У дверей пагоды Мира всё же обернулась.

Люди внизу смотрели прямо перед собой. Мира знала, что вместо парящей в воздухе пагоды все они видят обычный дом на земле.

Они вошли в храм. Здесь всё было, как в прошлый раз: большая зала, в центре её столб, изрезанный многочисленными письменами и рисунками; винтовая лестница обвивала его, словно нить веретено. Не задерживаясь внизу, они поднялись под крышу. Окон не было; столб с надписями завершался чашей; залу почти полностью занимал большой камень, доходивший Мире до пояса. В камне было выдолблено углубление напоминающее кольцо, только одна его половина была гораздо шире другой. От широкой половины к чаше тянулись желобки в виде двойных линий.

Теперь Мира знала, что это место для дракона кровь которого должна была открыть ей путь в мир Абрахаза. Вот только найти, обладающую необыкновенными способностями Атию, так и не удалось, зато пришли они вдвоём — она и Вилюн. Избранная и глава Ордена, осмелевшие настолько, что решили, будто могут переиначить пророчество под себя.

«Что же, приступим, — сказал в её голове Вилюн. — Перенеси-ка меня на алтарь».

Мира покусала губу и спросила:

— Если всё получится... Я нигде не встречала надписи, как вернуться обратно.

Они посмотрели друг другу в глаза, и она получила подтверждение своим страхам. Странно, но теперь, когда стало определённо, что это путешествие в один конец, страх куда-то ушёл. Осталась только неотвратимость судьбы.

— Смерти нет, Мира, есть только свобода, — сказал Вилюн.

Она кивнула, осторожно перенесла «облако» на алтарный камень так, что Вилюн оказался в центре. Выдолбленное в камне углубление окружало мага словно ров.

— И что дальше? — в растерянности спросила Мира. — Надо кровь...

Договорить она не успела. Вилюна вдруг окутало облако сияющей, пышущей жаром фиолетовой пыли. По выбитым в камне желобам потекла мерцающая, густая как патока жидкость. Со столба, будто старая штукатурка, осыпались мантры, восхваляющие избранную, стены пагоды пошли трещинами. Сияние окутало плотным мерцающим туманом весь храм. Нервы сдали, и Мира бросилась к ведущей вниз лестнице. Однако прямо перед ней разверзлась пропасть.

В следующий миг она почувствовала сильную боль, как будто её тоже охватило пламя. Мира закричала и увидела, как озо рта вырвалось облако фиолетовой пыли.

«Я... умираю?!» — в ужасе подумала она.

Перед глазами вспыхнуло, и она провалилась в черноту.

...

Сначала появились звуки. И не просто появились, а буквально ворвались в уши воплями ужаса множества людей. Что-то металлически залязгало и заскрежетало.

«Казнят кого-то, — подумала Мира. — Или кто-то с кем-то рубится на мечах».

Чувства над ней сжалились: в глаза ударил свет — такой ослепительный, что Мира прикрыла глаза ладонями.

Лязг стих. Зато следом за ним Миру обступили другие звуки: громкая электронная музыка, какой-то треск, гудки машин, крики чаек.

Нет, это точно не Азар. Мира убрала от лица руки и, щурясь, огляделась по сторонам. Она сидела на скамейке, а вокруг грохотали аттракционы. Прямо перед ней изгибалась и закручивалась в петли «американская горка». Именно лязг едущего по ней вагончика и услышала Мира, когда пришла в себя. Кстати вагончик со скрежетом опять взбирался на «вершину» горки. Вот он замер на её высшей точке и помчался вниз, набирая скорость. Сидящие в вагончике люди опять истошно завопили. Особенно выделялся чей-то истеричный тенор.