Болтливой избы хозяйка 2

* * *

«Где баба, там рынок; где две, там базар»

Всю ночь Степка не могла уснуть. От дум разболелась голова, снять которую не смогла ни банька, ни таблетка. В состоянии полной обреченности она просидела в кухне у окна, представляя каким ужасом обернется их будущая совместная жизнь. Она бы плюнула на все, не поглядела бы на древнее пророчество, отказалась от замужества, но… последние слова Николая изменили все. Нет и еще раз нет… Она не допустит, чтоб сильные, добрые, хорошие мужчины стали овощами.

А еще было страшно. Очень страшно. Когда она осознала вынужденность своего присутствия на обряде, в голову закрались жуткие картинки из фильмов ужасов про жертвоприношение и поклонение богам. Ее познания истории славян до Крещения Руси хватало, чтоб помнить какими варварскими способами задабривали богов. А раз те принимали жертвы… то кто его знает, что станется с ними всеми после того, как боги «попользуются» их телами?

«Как вообще это будет проходить? Что надо будет делать? Неужели переспать со всеми в одну ночь?» Она делала мысленные пометки, о чем еще расспросить Николая в пятницу.

Потом вспомнила о его подарке и остаток ночи просидела, листая толстенную книгу с описанием всех богов, их детей и различных существ, о существовании которых она и не догадывалась. От избытка информации голова разболелась еще и больше и Степанида, не дожидаясь рассвета, взяла покрывало, полотенце, надела теплый спортивный костюм, куртку и пошла на Поляну.

Там, умывшись, выпив несколько глотков водички и закутавшись в покрывало, рухнула наконец в сон. А когда проснулось, солнце было в зените. Тело отдохнуло, но настроение осталось прежним…

И именно с ним она встретила неожиданных гостий на пороге, когда вернулась домой. На улице было спокойно, тихо, слабое солнышко выглядывало сквозь тучи, изредка лаская тонкими лучиками. Степка шла медленно, совершенно не желая возвращаться. Лохматые кудри беспорядочно торчали из капюшона, а она даже не пыталась привести их в порядок. Толстый спортивный костюм висел мешком на порядок исхудавшем теле, не добавляя привлекательности. Да и события последних дней оставили отпечаток на изможденном лице, так что натолкнулась на гостей на пороге она в не лучшем своем виде.

Гостий было две. Молодые красивые девушки, лет на десять младше Степки. В первой она узнала Катерину, девушку, которая по слова секретарши мэра, была любовницей Гора. Сегодня та была одета еще красивее. Шубка из белой норки, доходящая до талии, джинсы в обтяжку, подчеркивающие стройные длинные ноги и сапоги на высоченных шпильках. Вторая, скорее всего подруга, одета была проще, но в том же стиле: короткая дубленочка, мини-шортики, ботиночке на каблучке.

Окинув девушек недобрым взглядом, Степка отметила безукоризненные прически, макияж, длинные ноготки безупречной формы. Она опустила глаза на свои руки с обломанными ногтями и спрятала их в карманы.

Когда Степка явилась, подруга Катерины как раз подняла руку, чтоб постучать в дверь.

— Вы ко мне? — поинтересовалась Слагалица, ступив на родное крыльцо, заставив девиц отступить на шаг назад.

— Ой, — пискнула подружка, — это она??? — и столько в ее голосе было презрения, напополам с недоверием, что Степка прищурилась, а настроение испортилось еще больше.

— К тебе, если ты та крыса, которая подкатывает к моему Гору! — вызывающе ответила бывшая зазноба.

«Плохо начинаем девочки, плохо…» — подумала Степка, а вслух протянула:

— Ну, во-первых не крыса, а змея по-гороскопу! А во-вторых не подкатываю, а готовлюсь к свадьбе с любимым. А ты бы свалила по-быстрому, пока я добрая.

— Что? — взвизгнула Катенька, — ты врешь! Ты же старая и страшная, что в тебе хорошего?

— Правильно, детка, я не хорошая. Я — лучшая! Поэтому тебе ловить нечего, шла бы отсюда и подругу прихватила!

— Слышь, ты! — пришла в себя подружка, — мы вообще-то по-доброму тебя предупредить хотели, не нарывайся, курица!

«Крыса, страшная, курица…» — считала в уме оскорбления Степанида переключая внимание на вторую девушку.

— Ой, а ты где купила такие тонкие кривые чулочки? — повернулась к ней всем корпусом, — пипу застудить не боишься? А то я могу вынести штанишки ватные!

— Себе оставь! — фыркнула та брезгливо, — вкуса нет, тебе подойдут! — и окатила презрительным взглядом.

— У меня нет вкуса? — расплылась в оскале Степка, — а ты лизни!

— Ах ты, шлюха, притащилась сюда, лучших мужиков отбиваешь! Да мы тебе все перья повыщипываем! — угрожающе прорычала Катерина и даже сделала шаг вперед. «Шлюха — четыре!»

— О, малахольная! Кто поджег запал твоего тампона? — съехидничала Степка, чувствуя, как налаживается настроение. Резкие словечки срывались с языка, словно заранее заготовленные фразочки.

— Да ты охуе***!

— Да тебе показалось!

— Он мой! — визг Катерины слышали наверное и соседи, — я самая красивая здесь! Меня даже в районе королевой красоты выбрали! — но в данный момент, с перекошенным лицом бывшая пассия Гора таковой не выглядела.

— А ты боевой раскрас смой, поглядим, какая ты пиз***! А вообще, рекомендую снять корону или нимб, слишком наляписто смотрятся на одной извилине.

— Ладно, курва, ты нарвалась! — и Катерина со всего размаху врезала Степаниде сапогом по голени. Степка взвыла, хватаясь за ушибленную конечность, да тут вторая девица прыгнула на нее и вцепившись в волосы, дернув изо всех сил. А боль для Степки плохой советчик, вы ведь помните, да? Она выкрикнула предостерегающее:

— Конопатка, я сама! — и завертелось…

Пожертвовав клоком волос, оторвала от себя «кривые чулочки», схватила девицу за ухо, развернула к себе спиной и дала смачного пинка под зад. Та, вереща на всю улицу, слетела со ступенек и добежала до самой калитки. Затем Степка сцапала Катерину за шею и потянула к ближайшему сугробу. Откуда силы взялись, не понятно.

«Королева Красоты местного разлива» извивалась ужом, матерясь на все лады, что у Степки аж дух сперло от ее богатого лексикона. Она сделала той подножку от чего красотка рухнула на колени и присев, стала намыливать «гостью» снегом.

— Моем-моем Трубочиста, чисто-чисто, чисто-чисто… Будешь знать, как со старшими разговаривать, эх, жаль мыла нет, грязный рот вымыть! — приговаривала.

— Стеша! Что случилось? — прервал воспитательный момент бас Гора. Степка выпустила свою жертву, от чего та кулем свалилась в сугроб и повернулась. В несколько шагах стоял хмурый Гор, держа за загривок «подружку».

— Пусти, козел, — пищала та, — я на тебя заяву накатаю!

— О, любимый, привет! — лилейным голосом пропела Степка, — а я вот, с местной молодежью знакомлюсь! Такие девушки приятные!

— Ну, зараза! — отплевываясь от снега, размазывая косметику по лицу, — прошипела Катерина, — я тебе этого так не оставлю!

— Ты еще здесь? — гаркнула Степанида, — укатись-ка и шавку свою забери! — и развернувшись, устремилась к дому. Затем развернулась и добавила, — на будущее не советую лаять в зоне моей видимости! Я нервная!