Игрушка палача. Книга первая

Глава 10

Когда он вошёл? Сколько уже успел здесь пробыть и почему замер там, между ней и выходом, обхватив ладонями в чёрных перчатках руки над локтями в эдакой надменной позе созерцателя.

Если бы он в этот момент нагнулся впритык над её лицом, Элия узнала бы его сразу. Но сейчас полусумрак едва освещённой комнаты ещё больше скрадывал его черты и слегка искажал визуальное восприятие. Хотя не сильно и не до пугающей абстракции. Чего не скажешь о чувстве дежавю, которое вонзило свои болезненные шипы в едва живое сознание и заскребло острыми коготками по израненному сердцу, нашёптывая на ухо что-то очень плохое и усиливая сердцебиение до максимума.

Конечно, она не сразу его узнала, зато подкожный страх с недобрым предчувствием уже затягивал свою смертельную петлю на горле, чтобы не дать ей закричать, как только незнакомец приблизиться и она… Она поймёт, что не обманулась и не ослышалась.

- Воистину, у судьбы весьма изощрённое чувство юмора. Даже не знаешь, что и говорить по данному поводу. Да и стоит ли вообще что-то говорить.

Может она, наоборот, хотела обознаться. Надеялась, что ей просто показалось. Ведь на нём не было того ужасного костюма, который увеличивал его внешние габариты и рост, делая похожим на неземного монстра. Он действительно сейчас походил на человека, облачённого в чёрный длинный френч с высоким воротником стойкой, поверх которого, судя по всему, в качестве специального украшения, выделялись чёрные ремни форменной портупеи.

Эл нисколько не удивится, если он ещё окажется и вооружён. Едва ли натасканные убийцы будут расхаживать где бы то ни было, не имея при себе хорошо спрятанного служебного оружия. А этот «человек» был никем иным, как убийцей – профессиональным и идеально натренированным.

- Как правило, я не привык разговаривать с постельными игрушками.

Он вдруг опустил руки и наконец-то сошёл с места. Из-за чего девушка чуть было не отпрянула интуитивно в сторону и не закричала. Но что-то не позволило ей это сделать, пригвоздив к месту похлеще мышечной парализации. Всё, что она могла – лишь наблюдать за неспешными шагами мужчины и убеждаться в том, что не ошиблась. Это действительно он! То чудовище, которому она собственноручно раскроила на голове защитный шлем и кто… кто сказал ей, что убил Алия! Не узнать это лицо, которое совсем ещё недавно склонялось над ней и зачитывало ей в губы свой жуткий приговор?..

- Видимо, в тебе что-то и в самом деле есть такое, что заставляет вспоминать о тебе ни с того, ни с сего и даже испытывать нечто близкое к сожалению. Ты не поверишь, но я думал о тебе совсем недавно, буквально несколько часов назад. Прикидывал в своих скудных фантазиях, что бы было, если бы я оставил тогда тебя себе, хоть на какое-то время. Хоть на несколько дней или часов. Хватило бы мне двух или трёх раз, чтобы избавиться от этого навязчивого зуда и унять надолго этот голод? И, надо же, такой сюрприз. Но приятный ли, вот в чём вопрос?

Её сердце несколько раз пыталось остановиться, замирая в груди болезненным спазмом, а потом со всей дури тараня рёбра или же выискивая выход наружу через горло. Но все его потуги были такими же тщетными, как и желания Элии что-нибудь сделать. Да хотя бы просто вскочить на ноги и что-нибудь схватить – неважно для чего, для самозащиты или, наоборот, для спонтанной атаки. Вот только тело никак не хотело слушаться, добивая собственную хозяйку то вымораживающими приливами пугающей слабости, то напоминающими о себе время от времени вспышками насильственного возбуждения.

Как она ещё не свихнулась от всех этих ненормальных ощущений или хотя бы не потеряла сознания?..

- Занятно… не передать словами, как занятно.

Нет, он не подошёл к ней сразу, а уселся напротив в одно из кресел, обитые непривычной стяжкой и тёмно-бордовой кожей. Водрузил, как какой-нибудь патриций или даже монарх расслабленную руку на подлокотник и всё с той же бездушной «апатией» принялся рассматривать стоящую перед ним на коленях девушку.

- П-пожалуйста… прошу… - Элия так и не поняла, почему вдруг это произнесла. Что её вообще на это подтолкнуло, и с чего она решила, что этот недочеловек захочет её слушать? Или ей было мало общения с его не менее бесчеловечной супругой?

- Серьёзно? У тебя хватило смелости подать голос?.. – палач не без удивления коротко хмыкнул и даже осклабился, продолжая изучать ту, кого совсем недавно так и не осмелился лишить, кроме всего прочего, ещё и девичьей чести.

- Вы… вы и так отобрали у меня всё… всё… - долго говорить Эл не смогла. Голос просто пропал, а со скул на обнажённую грудь сорвалось несколько капель сбежавших из глаз слёз.

- И с какой стати ты вдруг решила, что это должно меня как-то остановить? Тебе ведь уже говорили, как ты вообще можешь покинуть это место?

Может и говорили. Только она едва ли хоть что-нибудь запомнила из всего, что ей успели вылить на голову за последнее время. В подобном состоянии невозможно не то что внимать чужим словам, тут и думать разучишься, а не что-то анализировать почти полностью контуженным сознанием.

Она так и не успела ничего ему сказать и не потому, что не знала о чём. Он сам решил прервать эту странную прелюдию с любованием со стороны, когда вдруг поддался из глубины кресла и снова встал на ноги, возвысившись над девушкой своим исполинским ростом, подобно огромной всепоглощающей тени из самой преисподней.

- И разве ты можешь противиться воли собственных богов, которые бросили тебя в эти жернова, демонстрируя всю свою немощь перед нашим миром? Сколько не пытайся плыть против течения, оно всё равно вынесет тебя туда, куда нужно ему.

Шаг, другой. Её сердце снова останавливается и снова срывается бешеной чечёткой. Кажется, она слышит и чувствует даже то, что не должна. Как трётся чёрная кожа перчатки о ладонь мужчины, когда он неспешно стягивает её другой рукой. Как его осязаемая тень наползает на неё, накрывает с головой. Полностью. Заполняя собой всё, что их окружало, перекрывая все миры и реальности. Насаживая её немощную душу на кинжалы чужого бесчувственного взора, который, ещё немного, и доберётся своим смертельными лезвиями до самого сокровенного…

Почему она не остановила его? Почему не закричала, чтобы он прекратил всё это?

- Я не особо верю в знаки или якобы неслучайные совпадения… - его голос, казалось, ощутимей охрип и теперь царапал по нервам и даже по коже ледяными иглами. А от его осязаемой близости и вовсе хотелось скончаться, особенно когда он протянул к ней руку и коснулся оголёнными пальцами её щеки, потом скулы… провёл нежнейшей лаской по чувствительной коже, которая… О, Боги! Которая, казалось буквально ныла и стенала, вбирая эти усиленные возбудителем ощущения всем телом – жгучей пульсацией и острыми вспышками ненормальной похоти.

- Но когда мне в руки идёт подобный шанс, я не отмахиваюсь от него. И просто беру. Забираю.

Он вдруг обхватил ей подбородок, чуть надавил несильно снизу и заставил приподнять лицо. Заставил взглянуть в его демонические глаза, которые поглощали сейчас, то ли окружавшую их темноту, то ли, наоборот, выпускали скрытую в них бездну.

- Как своё. Принадлежащее только мне по праву.

Элия не то что увидела, а именно прочувствовала то, что он имел в виду. Что на самом деле хотел сказать. Как будто он действительно этого ждал все последние дни. Ждал, что она каким-то невообразимым способом попадёт в его руки, и тогда он уже ни перед чем не остановится. Возьмёт сполна всё, чего лишил себя сам пару дней назад.

И он на самом деле это сделал. Соскользнул с её подбородка пальцами и одним идеально выверенным движением обхватил её горло, без предупреждения потянув вверх.

Слёзы тут же брызнули из глаз Эл более обильным потоком, на время ослепляя и дезориентируя в пространстве. Но она успела чисто на интуиции поднять руки и вцепиться в чужое запястье, вскакивая на ноги до того, как он успеет свернуть ей шею. Мир не просто перевернулся вверх тормашками, а буквально завибрировал под бешеные удары сердца девушки, накрыв своим гулким набатом, словно невидимым саваном.

Всего на один ничтожный миг её мозг резанула шальная и ложно спасительная мысль. Что это всё. Её последние мгновения, последний вздох и последний удар сердца. Ей даже показалось, что она начала куда-то падать, теряя опору под ногами и беспомощно всхлипывая от неизбежности. Но её спина уже через пару секунд соприкоснулась с отрезвляющей прохладой постельного белья, и вскоре её буквально распластало на упругом матраце большой кровати, а глаза прозрели и… Она снова увидела его над собой. Как тогда. Нависшего сверху тёмным ликом до жути прекрасной смерти. Но так и не отпустившей ей горло и будто специально контролируя сжатием пальцев её порывистое дыхание.

- Признайся… ты ведь тоже вспоминала обо мне?

Она не поняла, как он это сделал. Как протиснул между её бёдрами колено, заставив развести ноги в стороны и тут же придавив её к постели чуть ли не всем весом своего немаленького тела. Заставив ощутить оголённой кожей и ноющей промежностью его твёрдое, как камень тело, пока ещё скрытое слоями мягкой ткани. И как после этого её опалило раскалённым жаром грешной похоти, едва не заставив взвыть и не выгнуться под ним тугим луком.

- Думала о том, что бы с тобой было, если бы я захотел тебя взять прямо там?..

О чём он вообще говорил и зачем? Почему так долго тянет? Почему не покончит со всем этим безумием прямо сейчас?

- Какая забавная ирония. Видеть, как тебя корёжит от желания кончить и не менее одержимого порыва меня убить. Что же победит в этой неравной схватке?

Он вдруг разжал на её горле пальцы и заскользил ими вниз к ключицам. Неспешно, будто смакуя каждое движение и чувственную точку на её коже. Никуда не торопясь. Словно впереди у них как минимум целая вечность.

- Не смей закрывать глаз! Смотри на меня! Ты должна видеть того, кто с тобой это делает.

Может он действительно обладал какими-то магическими сверхспособностями? Потому что Элия перестала задыхаться от панического удушья буквально сразу, после его негромкого, но весьма действенного приказа, практически впившегося в её сознание острыми стилетами. И плакать, кажется тоже. Ведь он больше не расплывался перед её глазами, а то, что творили его пальцы, вызывали в ней всё, что угодно, но только не безудержное желание рыдать навзрыд.

Похоже, они рисовали по ней колдовские руны, из-за которых её кожа тут же сладко немела, зудела, покалывала и невыносимо пульсировала, направляя схожие ощущения, будто раскалённым рикошетом к низу живота, в ноющее лоно. А когда он добрался до груди, провёл несколько порочных кругов вокруг её соска, Эл и вовсе едва не затрясло.

Тело не просто предавало, оно жило своей жизнью отдельно от разума. Но и тот вскоре начал меркнуть под натиском свихнувшихся физических желаний. Под пронзительными ударами треклятого возбуждения, которое, казалось, ещё больше усиливалось под чужими ласками и сводящими с ума касаниями.

Когда кончики пальцев мужчины, будто крылья мотыльков «запорхали» над её сжавшимся соском, загоняя в него тончайшие иглы чистейшего наслаждения, Эл не удержалась и всхлипнула, на время ослепнув, отупев и потеряв себя в этих ненормальных ощущениях. Она даже неосознанно дёрнулась, невольно вжавшись налитыми нестерпимым вожделением складками своей интимной плоти в чужоё твёрдое тело и чуть было не взвыв от этого ещё громче, как только остервенелая пульсация охватила там всё будто расплавленным жидким огнём.