Игрушка палача. Книга первая

Глава 19

Знакомый, глубокий и неожиданно звучный голос мастера Майрона прозвучал со стороны, но каким-то образом сумел задеть не один лишь чуткий слух девушки. И, конечно же, она тут же вздрогнула. Распахнула резко глаза и одновременно приподняла с подушки голову, будто проверяя свою слуховую галлюцинацию на предмет реального существования говорившего.

И, само собой, тут же его увидела, в глубокой нише входных дверей, прислонившегося плечом к гладкому и идеально ровному откосу со скрещёнными на груди руками в позе ленивого созерцателя. Взгляд, обращённый на Элию, то ли пустой, то ли так сильно задурманен непонятными эмоциями, что прочесть по глазам жнеца хоть что-нибудь было так же невозможно, как и в иные их встречи.

Она мгновенно убрала пальчики от гладкого лобка, впервые ощутив что-то близкое к стыдливому волнению, хотя и не такое сильное, как обычно. Кажется, её собственные чувства теперь походили на запутанный клубок из непонятных ощущений, по большей части приглушённых и вытесняемых время от времени безразличной апатией. Если не считать сексуального возбуждения. Вот оно, почему-то и не собиралось униматься даже с появлением Майрона.

Самое нелепое, Эл вспомнила о своей наготе не сразу, вернув одёрнутую руку обратно к низу живота, но теперь в качестве «стыдливого» прикрытия. К слову, дыхание тоже участилось. А усилившийся под кожей жар обжигал едва не буквально изнутри, раскручивая спирали греховного вожделения с пугающей скоростью, чьи жгучие разряды вспыхивали внутри напряжённого лона ритмичными ударами, одновременно и жаля, и блаженно пульсируя в каждой клеточке воспалённой интимной плоти.

- Ты себя раньше так ласкала? – голос магистра снова задел слух, а потом завибрировал в голове и в каждом чувствительном нерве, вызывая отнюдь не острое желание куда-нибудь спрятаться или сбежать.

Но девушка, словно что-то наконец-то вспомнив, приподняла другую руку, чтобы прикрыть нагую грудь, чуть не всхлипнув в тот момент, когда задела враз занывшие от собственного касания соски.

- А вы себя? – ей хотелось вернуть ему ответ обиженно буркнувшим голоском, но вышло не очень. Он у неё ощутимо просел и, при попытке напрячь голосовые связки, тут же надломился.

Майрон осклабился и вдруг оттолкнулся от откоса дверной ниши, сделав несколько шагов в комнату и опуская руки от груди. Уж он-то, в отличии от Эл, был снова разодет от самого подбородка до кончиков пальцев на ногах в схожую со вчерашней чёрную одежду. Но, скорее, всё-таки немного другую. Правда, Элия ещё не могла толком разобраться в их различии, да и не хотела, если так подумать. А зачем?

- Было дело. Особенно по молодости. А ты, девочка, как раз в том самом возрасте, когда плотские желания, как правило, становятся изо дня в день навязчивыми и не всегда контролируемыми, особенно во сне. Но сейчас, скорей всего, они у тебя вызваны далеко неестественным способом. Хотя, тебе должно быть известно, что такое возбуждаться естественно, по-настоящему. Что ты рисуешь в своей голове, когда хочешь сильно возбудиться и кончить?

Элия, несмотря на насильственное спокойствие (вернее, полное отсутствие панического страха), всё же ощутила, как лицо, в особенности глаза, щёки и губы, обожгло сильным притоком крови к лицу.

- Ну, уж точно не вас.

Снова ответный почти хищный оскал крепких, белых и идеально ровных зубов, от которого у Эл не по-доброму царапнуло в районе солнечного сплетения. Правда, ненадолго. Поскольку Майрон тут же отвлёк её внимание другим последующим от него действием. Он ненадолго свернул в ту часть комнаты, где находилась зона отдыха и мини-столовая, подхватил завораживающим, чуть ли не грациозным жестом тот самый стул, на котором девушка успела за сегодня принять и завтрак, и обед, после перенаправив свой ход в сторону «спальни».

Сердце Элии где-то пару раз гулко ударилось о грудную клетку, но потом вновь вернулось в почти спокойный, едва не апатичный ритм. Хотя очередной накрывший её жар при приближении к ней мужчины не мог обойти внимания, поскольку мгновенно обжог изнутри скручивающимся спазмом острого возбуждения.

Нет! Она не могла его хотеть. Ведь это было неправильно.

Может лучше закрыть глаза и представить себе Алия?

- Встань с кровати.

Похоже, глаза она всё-таки закрыла, но представить себе никого не успела. Слух и даже кожу царапнул звук поставленного где-то рядом с кроватью стула, а затем последовавший за ним едва различимый «шелест» мягкой ткани и задевшее бедро Элии «облако» чьих-то достаточно близких движений.

Волей-неволей, ей всё же пришлось распахнуть веки, чтобы тут же потянутся взглядом в сторону негромкого, но весьма чёткого голоса.

- Ты меня слышала, девочка? Встань…

- М-меня зовут Элия!

И какого, спрашивается, ей вдруг приспичило это ляпнуть? Чуть ли не с вызовом, а то и из ниоткуда взявшимся упрямством.

Разве Симона её не предупреждала о физических наказаниях за фривольное поведение и непослушание?

Но коснувшаяся выразительных губ магистра улыбка чем-то успокаивала и перекрывала любой намёк на ответную панику со своей стороны.

- Хорошо, Элия. Постараюсь и впредь тебя так называть, если посчитаю нужным. А теперь, поднимись с кровати…

Она не могла не заметить характерного движения его правой руки в чёрной перчатке с последующим жестом – чётким направлением указательного пальца в пол, перед мысками его расставленных на ширине плеч то ли ботинок, то ли сапог.

- И прими, как и положено для твоего статуса, позу покорности. На колени, Э-ЛИ-Я! – её имя он произнёс громче, ставя чёткое ударение над каждой гласной. – И не вздумай прикрываться, если не хочешь, чтобы я связал тебе руки и не подвесил за них в комнате терпимости на одном из пыточных станков.

Она смотрела на него во все распахнутые глаза с совершенно неразборчивой в них смесью эмоций, в которых не было не единого намёка на страх, ненависть или хотя бы неприятие. Казалось, она едва ли хоть сколько-то верила в то, что только что услышала или в то, на что смотрела. И у Майрона, в который раз за проведенное здесь время, сладко потянуло в районе паха. После чего он не смог не скользнуть взглядом по потемневшим пухлым губкам девушки, а там уже и по всему её нагому телу, всё ещё в двух местах стыдливо прикрытому нежными ладошками и пальчиками. А как оно сочеталось с распущенными длинными прядями золотисто-медовых волос…

Такая естественная и настоящая, даже несмотря на принятые ею стимуляторы и возбудители. Может её возбуждение и было вызвано искусственно, но реагировала она на него, как и положено, без капли фальши.

- Я не шучу, Элия.

Лишь ненадолго в её взгляде мелькнуло что-то похожее на неверие и лёгкий шок. После чего, лесная нимфа наконец-то соизволила привстать с удобного ложа, ненадолго свесив с края матраца изящные, плотно сомкнутые ножки, а затем уже и выпрямиться на них, встав голыми ступнями на пол. Ещё немного времени на недолгое раздумье, за которым последовал нерешительный шажочек в сторону магистра и…

- Руки, Элия. Опусти руки. – он снова произнёс свой приказ чётко, но в этот раз с ласковой ноткой бархатистой мягкости.

И снова девушка подчинилась, но едва ли ломая себя для этого изнутри. Казалось, она это сделала с нежданным от неё вызовом или горделивым упрямством, чуть приподняв острый подбородок, а потом… изящно, глядя в глаза собственному палачу, опустилась перед ним во всей своей завораживающей и полностью нагой красе на колени.

Охренительно красиво и до одури возбуждающе. Хотя на лице магистра за всё это время не дрогнул ни один мускул, учитывая с какой бешеной интенсивностью в эти секунды накачивалась кровь в его быстро твердеющий фаллос.

- Умница. – сказал он вскоре ещё больше понизившимся и заметно осипшим голосом, так ни разу и не шелохнувшись, пока Эл молча и эффектно выполняла его приказ. – И впредь, Элия… Выполняй все, касающиеся тебя в этом доме распоряжения. Если тебе сказали ждать моего здесь появления на коленях, значит, ты должна ждать меня на коленях. Заниматься самоудовлетворением и прочими шалостями без моего прямого разрешения и «ведома», так же запрещено. Кончать ты можешь только тогда, когда я этого захочу. Надеюсь, ты меня хорошо поняла? Другого, более доходчивого пояснения не требуется?

- Н-нет… Не требуется… - девушка вначале едва заметно кивнула, а потом повела головой в отрицательном жесте.

И всё равно на прессующий со всех сторон её хрупкую девичью психику страх в её зажатом поведении это мало чем походило.

- Вот видишь? Разве это было так сложно?

В это раз, она всё-таки не выдержала и потупила напрягшийся взгляд под слишком пристальным взором желающего её мужчины. Правда, едва ли она знала или хотя бы просто догадывалась, насколько сильно он сейчас её хотел.

- Только я не понимаю… зачем я должна весь день быть голой? Вы приходите сюда только вечером. А всё остальное время…

Золотоволосая нимфа не договорила, видимо «испугавшись» своей смелости и того, что и так сказала много лишнего.

- Потому что ты бесправная содержанка для удовольствий, Элия. И от твоих личных желаний тут мало что зависит.

- Но для меня это унизительно! – она снова резко подняла на Майрона глаза и явно неосознанно полоснула его серебристо-зелёным клинком не в меру осмелевшего взгляда. – Я не могу так ходить! Вы можете называть нас дикарями, но мы не дикари. Это дикарям свойственно телесная нагота, а не нам. И я всё равно не смогу это терпеть. Буду закутываться снова и снова в любую тряпку, даже если вы меня за это сильно накажите!

- Поверь мне на слово, Элия. Человек и не к такому способен привыкнуть. И нагота, это не самое страшное, что может его унизить или причинить его психике неизлечимый надлом.

В этот раз Велорий не удержался и поднял руку, чтобы коснуться кончиками пальцев в холодной коже чёрной перчатки подбородка и скулы надменной упрямицы. Но, как ни странно, ему нравилось то, как она себя сейчас вела. Словно за прошедший день набралась сил и смелости, хотя, скорее, это был побочный эффект успокоительного. Того самого, который глушил в ней естественный природный инстинкт самосохранения.

- Но я не хочу ходить голой! И не буду!

- Ты что… - магистр «удивлённо» усмехнулся, скользнув при этом кончиком большого пальца по нижней губе языческой богини, которая была не в состоянии смириться со своим нынешним сильно приземлённым положением. – Выдвигаешь мне какие-то условия? А может даже пытаешься мне угрожать?

- Нет! – она несколько раз быстро моргнула и даже слегка потупилась, но опять набралась смелости, чтобы задержать на его затянутых мутной дымкой непонятного дурмана тёмно-синих почти свинцовых глаз. – Просто говорю… как есть.

И опять на его красивых губах растянулась ленивая улыбка абсолютного и неоспоримого хозяина положения.

- Я приму это во внимание, Элия. А теперь ответь мне предельно честно. Девственность ты свою, конечно, сумела сохранить. Но, насколько мне известно, многие из вашей (наверное, он хотел сказать, дикарской)… языческой братии до своей свадьбы умудряются научиться незамысловатым премудростям не только собственного самоудовлетворения. Ты занималась когда-нибудь до сего дня оральным сексом?