Мать Сумерек

Праматерь! — воодушевился Кхассав, вспоминая увиденное за день. Да имея такое подспорье в армии, как эти северяне, можно из Мирасса в два счета сделать колонию вроде Ласбарна!

Мечты нахлынули на Кхассава безудержной волной. Он уже в красках представлял, как Маатхас и Бану займут положенное им высокое место — сначала в кругу его первых генералов, потом — в кругу друзей, потом — в кругу первых приближенных, как нового императора объединенной державы Яса и Мирасса.

Кхассав улыбнулся. Да, пожалуй, так — было бы идеально. Есть люди, с которыми хочется стать другом, едва узнаешь их. Бансабира была в их числе с тех пор, как Кхассав увидел в Багровом храме запись, что Изящная является танин его страны и, значит, подданной. А про Сагромаха и говорить нечего — он просто стал для Кхассава примером мужества и, к сожалению, предметом зависти.

Дружить с подданными, конечно, труднее, чем спать, признавал раман Яса. Но Кхассав всегда знал, что справится. А, стало быть, он согласится на условия, которые Бансабира поставит в обмен на использование её ресурсов.

Жажда свершений обуяла его совершенно неконтролируемо, не говоря о том, что выпитое горячее вино настойчиво требовало выхода. Подскочив с места, Кхассав перво-наперво кинулся на улицу, а уже затем отправился в трапезную, где, как он надеялся, еще не спала Бану.

Бансабира действительно не спала, как обнаружил раман, застав отголосок её разговора с Сагромахом. Он уже потянулся к ручке двери, но вдруг замер: быть не может…