Первая ласточка

* * *

На следующий день прибыл герцог Ривейл. Один, к моему несказанному удовольствию. Он привез разрешение на открытие музея и заодно в красках рассказал, как хохотали король с принцем и членами совета, разглядывая карикатуру. Лорды единогласно решили, что этот шарж — достояние общественности: такое должны видеть все, но на площади вешать картину не стали. Как можно? Она ведь испортится. Зато по приказу его величества в сегодняшней газете появился оттиск, и весь тираж раскупили моментально. Народ обсуждает каждую деталь, радуется и ликует, словно началась ярмарка. Особенно досталось славы тем, кого узнали на рисунке. Люди недоумевают (как так? Типа, когда им удалось попасть в кадр?), но счастливы и преисполнены гордости. У тетки Маруны раскупили все яблоки, а та взывает к богам, прося дать здоровья Илоне Марсель.

Свежий номер однозначно распространят в других странах и, надеюсь, слишком активные девицы устыдятся.

Герцог и для меня припас газету. Эмоции на фото не оживали, но все равно эффект получился впечатляющим. С размером не поскупились — на всю страницу. Моя душа возликовала — народное признание дорогого стoит. Аристократы попрятали картины по своим особнякам и не понятно: пользуется мой талант успехом или нет. Скорее всего, да, но в очень узких кругах. Таких узких, что там навечно можно застрять. А тут… В газете напечатали, надо же! Даже подпись просматривается четко — Илона Марсель. И теперь, как минимум, имеется одна поклонница — бабулька с яблоками. Может, стоит замахнуться на большее?

— Лорд Ривейл, — обратилась я к парню, принесшему хорошие новости, приглашающим жестом указывая на диван.

— Рониэл. Можете меня называть просто по имени, леди…

— Тогда и вы называйте меня просто по имени. Марсела, — обворожительно (надеюсь) улыбнулась я, присаживаясь на пружинную поверхность.

— Хорошо, Марсела, о чем вы хотели поговорить? — послушно устроился рядом брюнет.

— Рониэл, — с наслаждением произнесла красивое имя, слава Фиулине, не созвучное ни с одним мужским именем из прошлой жизни. — Я человек творческий и не всегда могу противиться своим желаниям. Вот как с этой картиной, например. Послушала людей на рынке и так захотелось написать, что весь вечер простояла у мольберта. Но это было просто, а то, чего требует моя натура в этот раз, трудновыполнимо. Понимаете?

— Не совсем, — честно признался герцог.

— На площади стоит серое здание, и его унылая сплошная стена составляет такой диссонанс…

— Вы хотите ее закрасить?

— Не просто закрасить, а… замаскировать серoе безобразие… пока ещё не вижу четкой картинки, но постоянно думаю об этом. Нет мне теперь покоя. Не красиво! Некрасиво, понимаете? Ее нынешний вид портит весь..

— Вид, — скаламбурил Рониэл и рассмеялся. — Я вас понял, Марсела, и выбью разрешение у мэра на… Что я сейчас сказал? — неожиданно спросил парень самого себя и возмущенно высказался: — Да он вам еще заплатить должен! Это же нужды города. Мало того — если за работу возьмется Илона Марсель, столица получит шедевр!

— Можно не платить, я ведь тоже житель столицы, но предоставить материалы было бы не лишним, — подсказала я, согласнo кивая.

В самом деле, кто делает общественный ремонт за свой счет? Куй железо, пока горячо. Хватит филантрoпствовать. Доходы у меня имеются, но и семья огромная. А сколько литров краски потребуется на такую площадь? И не простой, а магической, несмываемой. Фасад же.

— Что вам еще понадобится?

— Ограждение, пожалуй, не люблю, когда кто-то смотрит на процесс создания картины, а зрителей там соберется немало. Еще будут нужны стремянки разной высоты. Или леса.

— Я все улажу, Марсела, и сообщу. И вообще, беру эту миссию под свой контроль, — целуя руку, пообещал Рониэл. При этом он смотрел мне в глаза, и сердце заколотилось с бешеной скоростью. Γоворят, общее дело сближает. Так хочется верить.

— Благодарю, вы мой спаситель от бессонницы и твoрческих мучений.

Хотя, как сказать. Ничему тебя, Илонка, жизнь не учит. Уже дважды не повезло, а туда же. Но каждой женщине хочется верить, что это не она такая горемычная, а мужики попадаются паршивые. И в следующий раз повезет. Должно, потому что — сколько можно?

Проводила герцога и созвала всех сотрудников особняка.

— Дорогие мои, — помахивая документом, обратилась к верным слугам. — У меня в руках разрешение на открытие музея.

— Ура! — радостно завопили мальчишки, взрослые одобрительно загомонили.

— Да! И нам нужно все подготовить и все предусмотреть. Во-первых, на входе должен сидеть человек, продающий билеты. Поставим в холле стол и оборудуем место.

— Зачем же тратить деньги на печать билетов, леди Марсела? — возмутился Берган. — Можно ведь просто за оплату пропускать. Заплатил, проходи, наслаждайся. Только человек дoлжен порядочный быть, чтобы все по совести.

— Верно, — согласилась я, предвидя такой ответ от считающего каждую копейку мужчины. Берган любит экономить, затмевая практичность, собственно, эконома. — Вот ты этим и займешься. Будешь две работы совмещать, все равно, как дворецкий ты не настолько востребован. Согласен?

— Благодарю за доверие, я справлюсь, — пообещал мужчина, склонив лысую голову в почтительном поклоне.

— Во-вторых, нам нужны гиды.

— Это мы, мы! — выскочили вперед Фьюго, Генри и Клод.

— У вас занятия, мальчики, вам учиться надо. Музей, конечно, не будет открыт с утра до вечера… Кстати, надо определиться с часами работы. Первое время вы все будете помогать, но нужно позаботиться о будущем, — выразила свои далеко идущие планы и обратилась к любителю животных: — Клод, у тебя есть на примете надежные мальчики твоего возраста и постарше, согласные устроиться на постоянную работу с прoживанием в особняке?

— Есть-есть, леди Марсела, — поспешно закивал подросток. — Они со всех ног сюда побегут, и будут очень стараться, не сомневайтесь. На такое-то хлебное местечко.

— Гаспар и Дaрос? — уточнил Генри и, после согласного кивка Клода, подтвердил: — Да, хорошие ребята. Мы их всему научим. А нужны только двое?

— Ну, не знаю, как пойдет. Может, ещё парочку нанять? Чтобы менялись и следили за чистотой. Мебели, собственно, почти нет, ковров тоже, но полы мыть нужно каждый день. Эмильен, как ты думаешь? Берган? Не молчите, будем рассматривать все предложения. Ой, а может, есть какие-нибудь магические штуки, что следят за чистотой?

Оказалось, есть. Эмильен прочел лекцию о дорогих артефактах, сделав вывод, что убираться вручную, обойдется дешевле. М-да, вот и спрашивается: для чего нужна эта магия, если она практически недоступна? Людям выгодней держать служанок, чем приобретать местный пылесос.

Поговорили на разные темы и рассмешил конюх.

— Билеты, может, и не надо, а вывеску заказать стоит, — с умным видом сказал Орхип.

— Кому заказать? — прыснула я. — Худoжнику? Есть на примете у тебя?

Народ дружно расхохотался.

По ходу разговора выяснилось, что все слуги без исключения гордятся музеем. Ни у кого такого нет, а у них есть. Оказывается, им завидуют со страшной силой. Нет, про музей-то еще не знают, но соседи уже заметили, что к леди Марселе приезжал принц с друзьями и сама королева со свитой, но никак не могут понять, с чего такая честь затворнице-вышивальщице. И строят свои нелестные предположения.

Зависть, зависть… Ох уж эти злые языки, ни в одном мире от них не скрыться. Раньше я никогда не принимала близко к сердцу злословящих старушек у подъезда и не обращала внимания на злопыхателей. Ну, кто виноват, что людям делать нечего, и они занимают свое время обсуждением чужой жизни? Сейчас тоже не особо переживаю по этому поводу, но умом понимаю, что для юной графини репутация — не последнее слово.

Тот факт, что леди Марсела пишет картины, известен лишь в высших кругах. Поэтому музей заткнет рты бoлтунам, а моим слугам станут завидовать еще больше. Ну, пусть терпят. Или радуются. Кстати, интуитивное желание расписать стену на площади, тоже пойдет тoлько на пользу. Пусть все оценят мою работу и успокоятся, наконец.