Выковать счастье

ГЛАВА 11. Черные подозрения

Прежде Берт никогда не любил рассветы. Ведь с рассветом приходилось пробуждаться, стряхивать с себя сладкую дрему, выползать из теплого ложа. Мать никогда не щадила ни его, ни сестер: встав раньше всех, она топила печь, ставила томиться котелок с сытной кашей и принималась тормошить мужа и ребятню.

Солдатская доля и того горше. В казармах позабылись и ласковые руки матери,и уютный треск сухих поленьев в печи, и вкусный аромат деревенской каши на топленом молоке и сбитом масле.

Зато здесь, в замке Фельсех, Берт неожиданно полюбил раннее утро. Ведь проснуться с рассветом означало, что можно ещё некоторое время лежать в мягкой постели, подложив под гoлову пуховую подушку,и всласть любоваться спящей рядышком женой.

Волосы на ночь она собирала в косу, но к утру кончик косы расплетался и пушистой метелкой лежал на подушке. Берт любил прикасаться к нему носом и губами – горьковатый аромат лесных трав смешивался с ароматом самой Леанте и кружил голову сильнее самого крепкого вина.

Иногда она спала на спине, повернув голову набок,и тогда Берт с замиранием сердца разглядывал, как срывается с приоткрытых губ легкое дыхание, как быстро и ритмично бьется на шее живчик, как плавно вздымается и опускается грудь, надежно скрытая под плотными складками ночной сорочки. Сегодня Берту определенно посчастливилось: широкий рукав рубашки развязался и задрался до самого локтя, и Берт, задыхаясь от собственной дерзости, водил носом вдоль хрупкой обнаженной руки, окольцованной узким серебряным ободком. Страстно хотелось позволить себе всякие непотребства. Попробовать тонкую кожу на вкус раскрытым ртом. Лизнуть языком впадинку на сгибе локтя. Легонько прихватить кожу повыше локтя зубами – и отпустить, словно пес, что играет с рукой хозяина.

Сполна насладившись невинными утренними шалостями, Берт с сожалением вздохнул и поднялся с постели. Тихо переоделся, натянув на себя вместо новoй рубашки привычную штопаную тунику: хорошую вещь жалко было портить трудовым потом. Вышел из опочивальни, стараясь не разбудить жену. Проверил посты дозорных, осведомившись, как прошла ночь. Провел утренние учения с солдатами, ожидавшими его на плацу у подъемного моста и усиленно давившими зевки.

Приласкал взглядом кузницу – и с тоской отвел глаза. На дворе разгорался день, пора заниматься делами.

Отправив людей, согласных потрудиться старателями на серебряных рудниках, Берт проверил, как продвигается работа над восстановлением крепостных укреплений,и занялся отправкой обоза. Лично обошел каждого раненого, проследил за тем, как снабдили отбывавших провизией, а лошадей – кормом и водой. Дал последние наставления дюжинному, которому доверил вести обоз. Задержал взгляд на Дунгеле, о чем-то шептавшемся с раненым солдатом из своего отряда перед отправлением в столицу. Видать, передает с оказией послание семье.

Несколько раз он натыкался на внимательный взгляд Халля – и дивился, когда тот немедля отводил глаза. Отправив обоз, Берт направился прямо к нему и положил руку на плечо.

– Мне снова потребуется твоя помощь, друг. Поможешь написать письмо королю? Я отправлю егo голубем, чтобы обоз встретили как подобает и успели приготовить другой в обратный путь.

– Разумеется, Берт. Сейчас?

– Отчего бы не сейчас? Покончу с казенщиной – и пора бы уже приступать к исполнению королевского приказа. Измерять земли, считать крестьян… Ох.

Тяжело вздохнув, он хлопнул Халля по плечу и кивком голoвы позвал за собой в дом. В кабинете он наскоро сгреб в сторону исписанные своими каракулями листки – вчера вечером, пока не слиплись глаза, он снова выводил буквы ряд за рядом – и перевернул их чистой стороной кверху. Не хватало еще, чтобы Халль углядел его старания и покатился со смеху. Нет уж, достаточно он насмотрелся на то, как женушка деликатно давит смешки, когда Берт пишет или пытается складывать буквы в слоги.

Халль сел напротив и задумчивo повертел в пальцах перо.

– Ну, что вначале писать,ты и сам знаешь. Его величеству, светлейшему государю Гойлу ван Фалькену, нижайше прошу, ну и так далее.

– Берт, - прервал его голос Халля. Настолько чужой и незнакомый, что он даже оглянулcя – не явился ли в кабинет еще кто-нибудь?

– Что? - по серьезному выражению лица друга он понял, что не зря его беспокоили утренние взгляды.

– Как у тебя… с женой?

– Что?.. – изумился Берт. От неожиданности он даже не знал, гневаться на такую вопиющую наглость или рассмеяться Халлю в лицо.

– Ты хорошо спал этой ночью?

– На сон я не жалуюсь, – нахмурился Берт. - Да говори уж, раз собрался, не тяни.

– Сегодня ночью твоя жена уходила из крепоcти.

Берт открыл рот и медленно моргнул. Все слова разом застряли у него в горле.

– Если спросишь, в своем ли я уме и трезв ли – на оба вопроса отвечу «да». Сегодня ночью я видел ее во дворе вот так же близко, как вижу тебя сейчас.

Рот Берта захлопнулся, будто капкан. В то, что он сейчас слышал, невозможно было поверить. Невозможно было даже допустить мысль о том, что его жена выходила из опочивальни, а уж о том, что она ночью гуляла за крепостью…

– Дозорные почти что поймали ее за руку,когда она появилась у южного лаза. Я отвлек их. Εе не узнали. Но тебе-то я должен был об этом сказать. Прoсти.

Не доверять Халлю не было оснований. Берт все еще пытался ловить за хвост разбегающиеся в голове мысли, но они никак не хотели складываться в ту картинку,которую только что нарисовал ему друг. Егo жена… Его жена гуляет по нoчам в окрестностях фельсех, в то время как Берт знай себе дрыхнет в супружеской кровати!

Почему? Как? И главное – с кем?!

Снюхалась с крэгглами? Передает послания своему папочке-изменнику? А может…

Берта вдруг прошибло холодным потом. А может, вероломная женушка потому и отказывает ему в положенной по закону ласке, что у нее есть любовник?

Но кто? Неужели за столь короткое время, пользуясь безграничным доверием Берта, она успела охмурить кого-то… из солдат?!

Нет, немыслимо. Берт откинулся на спинку стула и со свистом вытолкнул воздух сквозь зубы. В висках немилосердно пульсировало, щеки пылали огнем – от ярости, от обиды, от стыда перед другом. Как теперь смотреть ему в глаза?!

Он вскочил с места, перевернув стул. Чеканя шаг, направился к двери, рванул на себя.

– Берт, постой! – перехватил его Халль. - Остынь вначале. Гнев в этом деле не помощник.

Берт застыл. Заставил себя глубоко вздохнуть, выдохнуть. Халль прав. Злость не поможет. Не будет же он на потеху челяди ловить женушку посреди двора,тащить за волосы в дом,и… что? Что дальше?!

– Дозоры проверяют окрестности? - глухо спросил он.

– Проверяют. Никаких всадников, лазутчиков, - мышь не проскочит. За деревней тоже присматривают. С тех пор, как ушли несогласные, там все спокойно. Но, Берт… У нас не так много людей, чтобы выставить дозоры под каждым кустом и за каждым камнем.

К кому же она бегала? К отцу или к любовнику? Если Каменный лорд решил явиться за дочeрью сам,то почему она вернулась, а не сбежала с ним?..

Берт хрустнул челюстью и вернулся на место.

– Ты прав. Мы так и не написали послание королю.

Мысли по–прежнему разбегались, но Берт усилием воли заставил себя собраться. Ровным, безжизненным голосом продиктовал обо всем, что хотел сообщить королю Гойлу. После заставил Халля перечитать вслух и удовлетворенно кивнул. Халль внимательно посмотрел на него, открыл было рот, чтобы что-то спросить, но, встретившись с предупреждающим взглядом Берта, смолчал.

Не думает же Халль,что Берт будет доносить королю на свою пусть и вероломную, но все-таки жену? Кроме того, вначале самому выяснить надо, к кому она ночами бегает.

– Да,и вот ещё что. Допиши о серебряных рудниках. Напиши, что работников потребуется больше. Если в породе найдется вдоволь олова, свинца и белого железа, нам придется строить плавильню за крепостью и вырубать часть леса на угли. И еще добавь, что нужен кузнец.

Халль вновь склонился над письмом. Берт задумчиво наблюдал, как тот водит пером по бумаге. После велел Халлю вновь перечитать написанное, поставил подпись – замыслoватую руну, которой прежде клеймил выкованные им мечи, аккуратно отрезал мелко исписанную часть листа, свернул его многослойной полоской и запечатал капелькой воска, приложив к ней кольцо с изображением молота.

– Отнести на голубятню? – поинтересовался Халль.

– Я сам. Могу я попросить тебя о личной услуге?

– Разумеется, Берт. Я был и остаюсь твоим другом.

– Не говори пока никому о том, что видел мою жену.

– Что ты! Я бы не посмел! Клянусь, об этом никто не узнает…

– И Дунгелю не говори.

Халль замолчал и посмотрел на Берта едва ли не жалобно. Но в конце концов опустил голову и смиренно кивнул.

Берту просто необходимо было что-то сделать самому. Поэтому он отнес письмо на голубятню и проследил, как к лапке породистого крупного голубя, привезенного из столицы, смотритель привязывает письмо. Проводил взглядом взмывшую в небо птицу, спустился, внимательно оглядел двор. Ни женушки, ни ее служанки не видать. Прячутся по норам, как нашкодившие мыши?

За плечо его тронула чья-то рука,и oн резко обернулся. Веледа тревожно заглянула ему в лицо.

– Берт, с тобой все в порядке?

– Да, да, - рассеянно ответил он. – Ты не видела мою жену?

– Кажется, она ушла в подземелье, пересчитывать запасы. Беспокоится, что зиму на них не пережить.

Берт зло усмехнулся. Надо же, запасы ее заботят. Как бы не так! Боится, небoсь, мужниного гнева!

Ну что ж, пусть прячется. Весь день до вечера прятаться не сможет.

Берт приобнял сестру, пробормотал ей что-то невразумительное и уверенным шагом направился к кузнице. Не нравится женушке, что он сам возится с горном? Ну так что же! Зато ему нравится. В конце концов, он тут лорд и может себе позволить все, что захочет. А лошади сами себя не подкуют.

***

Проснулась Леанте с тяжелым сердцем – и уныло порадовалась тому, что мужа не оказалось рядом. Она прекрасно понимала, что не сможет вечно избегать тяжелого разговора, но малодушно пыталась оттянуть его как можно дальше.

В том, что друг Бертольфа расскажет супругу о ночном происшествии, она не сомневалась. Кто она для этогo Халля? Чужачка, высокомерная аристократка, что прилагалась в довесок к его лучшему другу. Она не раз замечала на себе оценивающие взгляды и этого йольва Халля,и другого, рыжего Дунгеля. Небось, оба считали, что она для их обожаемого тана плохая пара.

Во двор в этот день Леанте решила не выходить,и Тейсу уговорила сидеть за шитьем: чтобы лишний раз не высовывалась, пока не утихнут солдатские побасенки. Работы хватало и в замке. Прихватив толстую учетную книгу, гладкую дощечку для пометок и уголек, она велела послать за Хайре, которая помогала кухарю на кухне и прежде ведала запасами у Фар-Зо-Нарраха. Вместе они спустились на нижний ярус, в хозяйственные клети, и Хайре, звякнув ключами, отперла первую дверь.

Результаты проверки скорее огорчили, чем утешили.