Выковать счастье

ГЛАВА 21. Нежданный гость

Пробудившись, Леанте некоторое время моргала ресницами и не могла сообразить, ночь на дворе или уже утро. Плотно задернутые гардины служили кое-какой защитой от холода, но совсем не пропускали дневного света.

Бертольф еще спал. Стараясь не шуметь, она спустилась с кровати, поежилась от бодрящей утренней свежести, нащупала на полу так и не пригодившуюся вчера рубашку, торопливо нырнула в нее и босиком подошла к окну.

Так и есть – сквозь туго натянутый бычий пузырь с трудом просачивался занимавшийся рассвет. Леанте зажгла свечу, а затем,изрядно повозившись у холодного камина, не без труда развела огонь.

Бертольф зашевелился в постели,и она настороженно обернулась. Но нет – он так и не проснулся, а всего лишь перевернулся на спину.

Что делать? Будить его нe хотелось, да и не было нужды. Поэтому она вернулась в постель и осторожно забралась под свободный край одеяла.

Сон уже не шел. Еще каких-то полповорота тени, и Тейса явится под дверь покоев – помогать госпоже приводить себя в порядок после ночи. В памяти меж тем всплыл вчерашний ночной разговор с супругом,и у Леанте помимо воли вспыхнули щеки. За две коротких ночи oна еще не успела привыкнуть к новой грани супружеской жизни,и это по-прежнему волновало ее – нечто неизведанное, непонятное, cбивающее с толку. Мужу явно нравилось то, чем они занимались, сама же Леанте пока не могла до конца понять свои ощущения. Неприятным супружеский долг определенно не был, но и восторга, подoбно Бертольфу, она не испытывала. Пожалуй, отношение Леанте к этой смущающей возне под одеялом пока ограничивалось любопытством.

Любопытство же и побудило ее сейчас повернуться на бок и как следует разглядеть спящего супруга. Камин, разгоревшись, наполнил небольшую комнату теплом, и Бертольф во сне откинул край ставшего слишком жарким одеяла. Взору Леанте предстало обнаженное мужское тело – совершенное в своем первозданном виде,и в то же время обладающее видимыми изъянами благодаря образу жизни Бертольфа. Мышцы, даже расслабленные во сне, выглядели твердыми, как камень. Одно плечо казалось чуточку выше другого, а правая рука – чуть крупнее, чем левая. От локтя к запястью спускался угловатый орнамент боевых татуировок – воспользовавшись возможностью, Леанте рассмотрела его с большим интересом. Поговаривали, что это весьма болезненно – вгонять краску под кожу. И тем не менее, она не могла не признать: такой способ мужчин украшать себя и впрямь производил впечатление. Да и сами руки – крупные, мозолистые, покрытые россыпью мелких зарубцевавшихся ожогов, выглядели весьма внушительно.

На боку с левой стороны, у нижних ребер, виднелась едва заметная вмятина. Леанте разглядела ее впервые и невольно содрогнулась при мысли о том, что могло ее оставить. Влекомая любопытством, она осторожно коснулась этого места, ощутила подушечками пальцев бугорки старых шрамов. Кожа Бертольфа была теплой и гладкой на ощупь, лишь внизу живота, в самом центре,теснились светлые короткие волоски, сливаясь в узкую дорожку. Эта дорожка, словно указывая запретный путь,терялась под одеялом. Прикусив губу и почти не дыша, Леанте провела по ней кoнчиком пальца. Достигла края одеяла и замерла oт собственной дерзоcти. Она пару раз видела мужа без одежды – мельком, в темноте… Но всегда старательно отводила глаза – разве пристало подобное бесстыдное любопытство воспитанной леди?

А вот если бы он не видел и ничего не чувствовал…

Леанте переместила пальцы под одеяло на самую малость – всего на фалангу. Выпуклая мягкость едва заметно вздымающегося и опускающегося живота вдруг затвердела. Леанте испугалась, выдернула руку и тихо вскрикнула, когда ее накрыла горячая мужская ладонь.

– Что же ты остановилась? - нарушил ночную тишину хрипловатый со сна голос супруга. – Испугалась? Напрасно. Там зубов нет.

Леанте охнула и попыталась высвободить руку, но Бертольф, не открывая глаз, сильнее сжал ее пальцы и не отпустил.

– Давай вместе. Вот увидишь, это ничуть не страшно.

Он медленно направил ее кисть снова вниз, под край одеяла. Леанте от стыда и ужаса готова была провалиться сквозь землю. Забилась, словно пойманная птица, выдернула руку так резко, словно обожглась каленым железом.

– Что ты… себе позволяешь!

Бертольф наконец распахнул глаза, приподнялся на локте и пристально вгляделся в Леанте.

– Я думал,тебе нравилось.

– Я не собиралась тебя трогать! – гoлос Леанте предательски задрожал. - Просто… просто…

– Просто тебе очень хотелось меня потрогать, но так, чтобы я об этом не узнал.

– Вовсе нет! Я просто хотела тебя укрыть! Что ты себе возомнил?! Мне бы и в голову не пришли подобные мерзости! И не вздумай меня принуждать! Достаточно и того, что я тебе позволяю…

– Мерзости? - В голосе Бертольфа отчетливо прозвучала обида. - Принуждать? Позволяешь?..

Леанте готова была застонать от отчаяния. В попытке себя оправдать она лишь усугубляла положение. И вместо того, чтобы немедленно извиниться, она словно онемела. Трусливо накрылась одеялом с головой, крепко зажмурилась и свернулась калачиком, подтянув колени к груди.

Какие только дельбухи дернули ее сотворить подобное! И вот, пожалуйста – мало того, что муж поймал ее на горячем,так она ещё и обидела его!

Бертольф не сказал больше ни слова. Молча встал, быстро оделся, натянул сапоги и вышел из покоев, громко хлопнув дверью. По щекам Леанте заструились слезы.

***

Несколько последующих дней у Берта все валилось из рук. Упрямо лелея свою глупую обиду, он намеренно избегал встреч с женой,и при любой возможности забираясь в кузницу и забывая все беды в любимом ремесле.

За совместными трапезами он вел себя вежливо, но с подчеркнутой холодностью. С сестрами общение получалось куда более теплым,и Берту доставляло порой нездоровую радость видеть, как огорчается из-за этого Леанте.

Спать он приходил в супружескую кровать, но нарочно располагался с самого краю, к Леанте спиной,и в первый же вечер вытребовал у прислуги отдельное одеяло.

Женушкины обидные слова все никак не выходили у него из головы.

Леанте, к его тайному злорадству, выглядела совершенно несчастной. Несколько раз она предпринимала робкие попытки заговорить и извиниться, но Берт был непреклонен.

Достаточно он перед ней напрыгался. Пусть теперь она за ним побегает.

Но по истечении четвертого дня ему самому захотелось завыть на луну, подобно одинокому волку. Он твердо решил: когда Леанте примется ластиться к нему в следующий раз, он сменит гнев на милость и снизойдет до примирения. В голове, сменяя одна другую, стали носиться мысли о том, каким сладким будет это примирение…

– Тан Бертольф, важные новости! – гонец, вихрем пролетевший мост, так резко натянул поводья, что конь едва не встал на дыбы. – Обоз на подходе!

– Обоз? – Берт нехотя вынырнул из отнюдь не благочестивых грез и вдруг встрепенулся. - Ну наконец-то! Когда ожидать?

– Не позднее чем завтра к обеду. Но это еще не все,тан Бертольф! Впереди обоза прибудет принц Вилхерд!

Берт поперхнулся словами. Что?! Крон-принц едет сюда, в неспокойное приграничье, в забытый старыми духами Фельсех?!

– Отряд разведчиков встретился с эскортом его высочества на подходе к Крайнему ущелью. Йольв Дунгель лично присоединился к охране принца. Ожидайте прибытия не позднее чем сегодня к сумеркам.

Тихий возглас заставил Берта растерянно оглянуться. Леанте стояла позади него и с круглыми от изумления глазами прижимала ко рту ладонь.

– Проклятье! – в сердцах выругался Берт. - Ты когда-нибудь принимала в гости особу королевской крови?

И тут же осекся, едва не хлопнув себя по лбу. До сих пор ему как-то не приходилось задумываться над тем, что в жилах его жены тоже течет королевская кровь.

– Это ведь твой кузен, верно? - продолжил вдогонку мыслям Берт.

– Кузен, которого я никогда вблизи не видела, - выдохнула Леанте, подхватывая юбки. - Духи небесные и земные! К сумеркам! Это провал.

Она умчалась в дoм так быстрo, что Берт не успел вымолвить ни слова.

– Что прикажешь делать,тан? - рядом, словно соткавшись из воздуха, появился Халль.

– Доложи обстановку на позициях.

– Все как полагается. Дозоры на местах, сторожевые башни под контролем, у дальних границ усиленные дежурные отряды.

– Что на границе?

– Тихо.

– Всем, кто свободен от дозоров – вылизать двор. Убрать к дельбухам вcе телеги, овец – с глаз моих подальше в зимние загоны, крэгглам – лишний раз перед принцем не шастать, землю выровнять и покрыть свежей соломой.

Он оглянулся, пристально рассматривая нехитрое дворовое хозяйство. Внутри словно все оборвалось. На двор его высочество вряд ли обратит свое драгоценное внимание. А вот как ему оправдываться за побег Тохорна…

Об этом лучше было не думать.

За день он так умотался, что едва держался на ногах к тому времени, как дозорные прокричали прибытие. Хорошо хоть успел вымыться и переодеться к встрече, а вот чем там занималась Леанте и успела ли она хоть мало-мальски подготовиться к приему столь важной персоны, он боялся даже думать.

И только когда копыта ослепительно белого жеребца особой королевской породы застучали по мостовому настилу, он вспомнил, что не дал никаких наставлений сестрам. Особенно Хильде. Леанте ежедневно отдавала много сил, чтобы сделать из девочки воспитанную маленькую леди, но ее острый язычок мог поставить Берта перед высоким гостем в неудобное положение.

Впрочем, теперь уже поздно. Жеребец крон-принца остановился прямо перед ним, королевские гвардейцы с нашитыми на плащах соколиными крыльями почтительно придержали лошадей позади. Дунгель, сопровождавший принца как представитель хозяина, обменялся коротким кивком с Бертом, спешился и присоединился к выcтроенным в две линии солдатам.

За время службы в королевской гвардии Берту не раз доводилось видеть наследника трона. Высокий, статный, плечистый, он был равно хорош как в бою,так и на дворцовых парадах. И даже сейчас, без сияющего обруча на голове, в небрoской походной одежде, он выглядел столь же величественно, как при полном королевском облачении, сидя в тронном зале по правую руку от короля. Всего на пять лет старше Берта, крoн-принц производил впечатление взрослого, умудренного опытом мужчины, умеющего держать в руках оружие и лишенного пристрастий к ослепительным украшениям и роскоши. Прямые темные волосы свободно падали ему на плечи, массивную нижнюю челюсть покрывала короткая щетина, а проницательные темно-серые глаза под сурово сдвинутыми бровями глядели так, что хотелось немедленно опустить голову в поклоне.

В поклонах, правда, Берт был не силен. Он мог лишь понадеяться, что поклонился достаточно низко, чтобы соблюсти приличия, но не настолько, чтобы показаться наследнику трона излишне подобострастным.

– Лорд Молнар, – принц Вилхерд смерил его оценивающим взглядом.

– Ваше высочество.

– Леди Молнар.

Принц обратил взор ему за плечо. Берт невольно оглянулся, позабыв о приличиях – и обомлел. Прекрасная, как предгрозовой вечерний закат, в строгом бархатном платье винного цвета, в темном плаще с меховой оторочкой, с уложенными в высокую прическу светлыми косами и капельками алмазов в ушах и на шее – эта Леанте определенно была ему незнакома. Позади нее с напряженными лицами стояли обе его сестры – столь же нарядно одетые и искусно причесанные. Девушки церемонно присели в глубоком реверансе. Берт в который раз поразился отточенности и плавности движений супруги. Такая грациозность достойна самой королевы!