Выковать счастье

ГЛАВА 22. Больше не друг

Леанте поднималась по лестнице ни жива ни мертва,то и дело останавливаясь и хватаясь за перила, словно немощная старуха. Сердце то с чудовищной силой колотилось где-то у горла,то попросту исчезало, останавливая в жилах кровь.

Не зря приезд наследника трона внушал ей тревогу. Поначалу казалось, что Вилхерд, как и многие, попросту презирает ее. Но это его непристойное предложение – разве можно было ожидать подобного от принца?! Как только справедливые духи допустили подобное! В один пугающий момент Леанте всерьез опасалась, что Вилхерд позволит себе перейти грань дозволенного, и тогда… Что она могла сделать тогда? Стража, выдворенная в коридор, осталась бы слепа и глуха к крикам хозяйки дома. А Бертольф…

Бертольфа не было рядом, чтобы прийти на помощь.

Леанте остановилась на последней ступеньке и перевела дух. И хорошо, что его не было. Если бы он услышал, какую участь уготовили ему король вместе с наследником, у него, несомненно, пропало бы желание оборонять эту крепость от крэгглов. За мужа, простоватого и отчасти наивного, но искренне преданного короне, обида душила особенно сильно.

Впрочем, чего греха таить – за свою жизнь она тоже успела испугаться. Но откуда, покусай его дельбух, принц мог узнать о том, что она помогла Кальду? Берт ни за что бы не проговорился. Пусть супруг и не обязан был скрывать ее грехи, но признаться в том, что жена помогла его врагу – значит расписаться в собственной несостоятельности как лорда и мужа.

Тогда кто? Откуда?..

Неужели Хайре? Нет, это попросту смешно. Женщина из крэгглов, неграмотная и острая, как бритва, доносит на cвою хозяйку принцу вражеских земель? Будь Леанте в другом положении, она бы только фыркнула, вообразив такое.

Но кто тогда?

В спальне ее ожидал холодный камин. И в самом деле, слугам сегодня не до нее. Тейса, спасибо ей, сейчас хлопотала в покоях, отведенных принцу. И это к лучшему: сейчас Леанте как никогда хотелось побыть одной. Потому что на глаза наворачивались слезы.

Она обняла себя за плечи и вдруг услышала, что позади щелкнула дверная ручка. Не оборачиваясь, узнала Бертольфа – по шагам, по характерному стуку каблуков, по учащенному, чуть прерывистому дыханию. Ничего не говоря, он обнял Леанте со спины – так крепко, что все тревоги, обиды и страхи рассеялись, уступив место внезапной слабости. Обернувшись, она уткнулась лицом в грудь мужа и дала волю слезам.

– Леанте. - Рука Бертольфа осторожно прошлась по ее собранным в прическу волосам. - Ничего не бойся. Пока я жив,ты под моей защитой.

– Он… принц… знает… – слова с трудом прорывались сквозь судорожные всхлипы. - О Кальде.

– Я слышал.

– Слышал? - Леанте подняла на него заплаканные глаза. - Но… как?

– Неважно. Просто запомни: никто не посмеет тронуть мою жену в моем замке. Что касается всего остального… – он на мгновение запнулся, а затем в его голосе прозвучал злой смешок. - Мы ещё посмотрим, как скоро ты станешь вдовой.

От этих слов Леанте пронзило ужасом. Еще совсем недавно она держала в ладони смерть собственного мужа, а теперь не могла представить, что останется без него. Руки сами собой обвились вокруг его шеи.

– Бертольф! Я не хочу войны. Не хочу. Мне надо найти способ поговорить с отцом. Пусть он откажется от притязаний на престол. Пусть убедит короля крэгглов не развязывать войну!

Некоторое время супруг молчал, а затем лишь крепче прижал ее к себе и поцеловал в макушку.

– Слишком поздно, Леанте. По приказу короля Гойла я захватил крепость Фельсех, присвоил эти земли и убил двоих сыновей Вер-Зу-Нарраха. Кровная месть для крэгглов – не пустой звук. Войны не избежать.

Леанте горько вздохнула, вновь спрятав лицо у него на груди.

– Выходит, надежды нет?

– Поглядим, - усмехнулся вдруг Бертольф и принялся аккуратно вынимать шпильки из ее прически. – Никому не дано знать, сколько жизни вдохнули в него при рождении земные духи. Зато теперь я знаю, что король Гойл ведет свою игру, в которой мне отведена незавидная роль. И подумаю, что с этим делать.

Тяжелая коса, освобожденная от шпилек, упала на спину Леанте. Пальцы Бертольфа неторопливо выпутывали из нее ленточки и бусины, расплетали ласковыми, неторопливыми движениями.

– Я, пожалуй, позову Тейсу… – смущенно пробормотала она, пытаясь отстраниться.

– Думаешь, я не справлюсь? - хмыкнул невесть почему повеселевший супруг, развернул Леанте к себе спиной и потянул за шнуровку корсажа. - Никогда не думал, что раздевать женщину может быть так увлекательно.

Леанте с трепетом подчинилась. Мысли о нависшей угрозе казни и скорой войне как-то быстро уступили другим – о том, можно ли считать себя прощенной за глупую выходку на супружеском ложе? Когда платье тяжелым ворохом упало к ногам, Бертольф поцеловал ее плечо в открытом вырезе нижней рубашки. Она вздрогнула – обнаженная кожа вдруг сделалась слишком чувствительной к нежным прикосновениям.

– Не бойся, - вновь сказал он и отступил. - Я не стану ни к чему тебя принуждать. Особенно к мерзостям.

За коротким смешком Бертольф постарался скрыть горечь,и Леанте ощутила легкий укол вины. Обернувшись, она потянулась к мужу, развязала его шейный платок, стянула с плеч парадный кожаный жилет, распустила шнуровку на вороте рубашки.

– Так и будешь до конца жизни меня попрекать? – спросила она и тут же смутилась от того, насколько игриво прозвучали эти слова.

– Попрекать женщину, отказавшую самому крон-принцу?

Бертольф улыбнулся. Леанте обхватила его лицо ладонями и поцеловала: в бритый татуированный висок, в удивленно приподнятую бровь, в горбинку на носу, в откликнувшиеся c готовностью губы.

Леанте казалось, что в груди у нее вместо сердца расцвел цветок. Она нежилась под теплыми прикосновениями, поцелуями,и сама прикасалась к телу мужа гораздо смелее. Он почти не помогал ей, скорее подчиняясь ее ласкам и движениям, чем побуждая к ним. Она сумела раздеть его, но взглянуть на обнаженного мужа ей не хватило дуxу.

Его, впрочем,тоже не хватило надолго. Стремление стать ближе друг к другу увлекло их в постель – и уже там, под защитой одеяла, Леанте позволила себе чуть больше пылкости, чем должна была позволять, по ее представлениям, благородная леди.

Но Бертольфу явно понравилось, и он отвечал ей с не меньшей страстью. В какой-то миг Леанте поняла, что тело откликается на его ласки само,и внутри закипает, рвется наружу нечто непонятное,тягучее, мучительное… Она едва совладала с собой, не понимая, что с ней творится и чего она сама хочет, когда Бертольф, утомленный и довольный, улегся рядом и подгреб ее к себе под горячий бок. Уютно устроившись у него на плече, Леанте водила пальцами вдоль татуировок на его мускулистой руке. Спустилась на грудь, с упоением ощутила ладонью, как гулко и быстро бьется сильное сердце, затем, осмелев, нащупала вмятину на краю ребер.

– Больно?

– Нет, разумеется, – фыркнул он ей в волосы. - На погоду иногда ноет и после долгих тренирoвок, но это ерунда.

– Как это случилось?

– В меня летело копье. - Леанте показалось, что Бертольф сказал это нехотя. – Но попало в молот. Я выжил, однако парочка ребер все же пострадала.

Леанте с постыдным любопытством положила ладонь на довольно широкую вмятину и содрогнулась. Хотела было отдернуть руку, но, памятуя недавнее недoразумение, отважилась продвинуться дальше, пальцы скользнули вниз по животу.

– Не насытилась, брусничка? - хмыкнул он. - Боюсь, я пока не готов к повтoрению мерзостей.

Леанте обиженно надула губы, натянула повыше на плечо смятую и перекрутившуюся вокруг тела рубашку и, завозившись в горячих объятиях Бертольфа, повернулась к нему спиной.

– Обиделась? - он вновь подтянул ее поближе, задышал в ухо, пятерня властно пробралась под задравшийся край рубашки и легла на бедро.

– Не дразнись.

– Не могу. Иногда ты прямо напрашиваешься, чтобы тебя подразнить.

Его ладонь проникла дальше, нежно погладила живот. Леанте замерла в волнующем ожидании.

– Что… ты делаешь?

– Ты меня боишься, а я тебя нет, - он легонько куснул ее за ухо, а пальцы продолжили путь вниз по ее телу. Леанте затрепетала. - Смотри, это вовсе не страшно.

Дыхание сбилось. Γрудь под прилипшей к телу рубашкой вздымалась медленно и тяжело – в такт вездесущим рукам Бертольфа. И сейчас, да ослепнут ночные духи, ей по-настоящему нравится! Тело откликалось само, вторя дразнящим движениям, Леанте застонала, выгибаясь – столь сладкой была эта нежная пытка. Терпеть стало почти невыносимо – он должен был немедленно прекратить, должен был, пока не…

С тихим всхлипом ошеломленная Леанте уткнулась лицом в подушку и часто задышала, дожидаясь, пока тело не перестанет сотрясать дрожь. Так вот что, должно быть, чувствует Бертольф, когда после бурного слияния в изнеможении утыкается ей в плечо…

– Брусничка… очнись! – хохотнул супруг над ухом и развернул ее к себе. – Или ты не довольна?

Вместо ответа она обняла его за шею и поцеловала. Слегка удивленный, он поддался ее порыву, улегся на спину и блаженно закрыл глаза.

– Теперь мой черед, - шепнула она и, собравшись с духом, сдернула с него одеяло. - Только не вздумай открывать глаза.

Бертольф улыбнулся в ответ – но как-то натянуто. Шея Леанте вмиг сделалась деревянной, когда взгляд заскользил по ладно скроенному, налитому силой мужскому телу вниз, к крепким, жилистым бедрам.

Ресницы целомудренно опустились, щеки запылали от смущения. Один удар сердца, еще один – и Леанте осторожно приоткрыла один глаз. Выдохнула, зажмурилась снова.

Не так уж и страшно.

Теперь она открыла оба глаза – и слегка озадачилась. То, что она видела перед собой, как-то не вязалось с той силой, мощью и твердостью, которые она ощущала внутри.

Бертольф шевельнулся,и Леанте метнула в него строгий взгляд. Но нет, не подглядывает. Призвав на помощь всю свою смелость, она отважилась сделать то, на что не решилась в утро их глупой ссоры – прикоснуться. Бертольф издал тихий сдавленный звук.

– Ну же, Леанте… смелее…

Она прикоснулась смелее. И тут же с тихим возгласом отдернула руку.

– Ты… что же, можешь этим управлять?! – изумилась она.

– Нет. Это ты можешь этим управлять. Давай же, попробуй.

Леанте подчинилась – любопытство окончательно брало верх над стыдом.

– Еще… – хрипел Бертольф, не открывая глаз и запрокидывая голову – так, что слипшиеся от испарины светлые волосы беспорядочно разметались по подушке. - Еще, да…

Духи милосердные! Тут уж было чему испугаться: теперь все выглядело совершенно иначе. Словно оружие, направленное точно в цель. И целью – щеки немедленно залил жгучий румянец – была, безо всякого сомнения, сама Леанте.

Но нет, если привыкнуть, то не так уж и страшно. Леанте попробовала прикоснуться по-другому. Твердость и мягкость непостижимым образом сочетались вместе.

Бертoльф тяжело дышал,то и дело облизывал приоткрытые губы, края ребер над животом то скрывались под напряженными мышцами,то отчетливо проступали под кожей. Осмелевшая Леанте пыталась приноровиться к его движениям, прощупывая грани дозволенного, пока Бертольф не приподнялся на локтях и не устремил на нее помутневший, совершенно шальной взгляд.